Кирилл Партыка - Эпицентр

В Индустриальном улицы были просто переполнены этой враждебностью, которая начинала действовать мне на нервы.

Мы углубились в массив пятиэтажек, бывший спальный район. Сквозь асфальт здесь богато проросла осока, палисадники одичали и расползлись за свои оградки порослью молодых кустарников. Профессор, минуя кущи бурьяна прямо посреди тротуара, споткнулся о ржавый подростковый велосипед и вскрикнул от неожиданности. Я цыкнул на него, и мы продолжали путь.

Обветшалые панельные дома со слепыми, местами выбитыми окнами, казалось, нависали над нами, как угрюмые горные кряжи. Потянул ветерок, и я вдруг уловил странный хлопающий звук, совсем близко, будто за углом хозяйка вытрясала половик. Но нет там никакой хозяйки и быть не может. Я сделал знак остановиться. Ольга застыла на месте. Даже Профессор, наученный горьким опытом нашего путешествия, мгновенно замер. Я прислушался. Хлопанье повторилось. Там, за углом здания.

Я прокрался вдоль стены и выглянул. Капроновые веревки, натянутые во дворе меду столбов с перекладинами, еще не сгнили. И на них под ветром полоскались и похлопывали обрывки какого-то тряпья, некогда вывешенного для просушки. Тряпье давно потеряло цвет и форму и превратилось в серые лохмотья.

Я перевел дух. И тут же заметил человека. Костлявая, обнаженная по пояс фигура неподвижно торчала возле остова детской площадки и в таком положении пребывала, кажется, давно. Фигура принадлежала к мужскому полу. На голом торсе можно было пересчитать все ребра, а вот лица не разобрать, его закрывали густые, грязные космы волос, делавшие голову похожей на старую болотную кочку. От фигуры исходило то самое тошное ощущение не-мертвого.

Жмур! Он действительно напоминал свежий труп, отчего-то вставший из гроба. Кожа отливала желтизной, руки безвольно болтались, страшная худоба наводила на мысль о голодной смерти. Но существо не было мертвецом в полном смысле. Оно не излучало ни чувств, ни эмоций, но в его жилах медленно текла кровь, сердце билось раза в два реже, чем у живого, но — билось.

Вряд ли оно могло обладать зрением, слухом или обонянием, чувствами, позволяющими обнаружить на расстоянии чужое присутствие. Но чем-то оно все-таки обладало, чем-то, что давало ему знать об окружающем. Жмур медленно, очень медленно повернул голову в мою сторону. Волны, исходившие от него, вдруг изменились. Я сперва не понял как, но тут до меня дошло, что в них появился мощный оттенок — голод.

Я юркнул обратно за угол. Профессор и Ольга дисциплинированно дожидались меня на прежнем месте. Они даже по сторонам не огляделись. Для Ольги это было вообще непростительно. Потому что позади моих спутников, пока еще в некотором отдалении, медленно брела группа таких же костлявых фигур, облаченных в грязные лохмотья и совсем голых, заросших диким волосом, незрячих, но определенно чувствующих присутствие еды. Жмуры направлялись к Ольге и Профессору. И с каждым шагом их медленные, неловкие движения ускорялись и делались целеустремленнее. Их ждал обед, и они, изголодавшиеся, спешили к нему.

Таиться больше не имело смысла. Я рявкнул своим компаньонам, чтоб они оглянулись, мать их так! Они оглянулись. Пару секунд продолжалась немая сцена, потом Профессор шарахнулся в сторону, а Ольга вскинула автомат. Я подскочил к удиравшему Профессору, поймал его за рукав и потащил обратно.

Старик довольно быстро оправился.

— Не стреляйте! — крикнул он Ольге. — Люди все-таки…

— Люди? — процедила Ольга сквозь зубы. — Вы ослепли? Гляньте на их морды.

Я присмотрелся. У тех, у кого волос не свисал до самого подбородка, искаженные, костистые лица были перепачканы чем-то бурым. Это могло быть чем угодно. Но мне хватило опыта, чтобы понять: лица Жмуров покрывала запекшаяся кровь. Наверное, тех, кого они сожрали. Включая друг друга.

Я все же положил руку на газовую камеру «калаша», который сжимала Ольга, и отвел ствол в сторону.

— Успеем пострелять. Зачем лишний шум? А вы, Профессор, не бегайте больше, а то не я, а другие вас поймают.

Мы еще несколько мгновений наблюдали за приближавшимися Жмурами, затем рысью пустились прочь.

Мы бежали по запущенным улицам, а по сторонам маячили фигуры Жмуров, в одиночку и по двое-трое. Краем глаза я успевал заметить, что они поворачивали вслед нам свои кудлатые башки с оскаленными ртами. И полагал, что за нами следует уже целая толпа этих существ. Они были медлительны, им нас не догнать. Но не дай бог упереться в какой-нибудь тупик. С приближением к добыче Жмуры становились проворнее, а ярость их нарастала.

Спальный район остался позади. Мы перевалили через железнодорожную насыпь, делящую поселок пополам, и углубились в старые кварталы двух- и трехэтажных домов. Завод находился на самой окраине. Над крышами и кронами деревьев уже маячили верхушки его труб и водонапорная башня. Почти все трубы и башня, насколько можно было разглядеть, торчали в небо щербатыми, разбитыми краями. Время так не могло повредить их.

Я вовремя заметил впереди пару Хищных Деревьев, росших по обеим сторонам неширокой улицы. Здесь тоже, видать, занимались декоративными насаждениями, но не так активно, как в городе. Это были первые попавшиеся нам древесные вампиры. Они торчали аккурат друг против друга, словно Сцилла и Харибда, между которыми плавали древнегреческие герои, но большей частью все-таки идиоты.

Черта с два бы мы проскочили. Они выпускают струю жгучей, ядовитой пены на несколько метров. Не одно, так Другое бы нас накрыло. А скорее всего оба сразу. Мы свернули в переулок и тут же напоролись на изрядную компанию Жмуров. Похоже, они подтянулись сюда, учуяв наше присутствие. Жмуры ускорили шаг и вытянули вперед свои костлявые конечности. Они были слишком близко, чтобы раздумывать. Пришлось наобум нырять в узкий, заросший травой прогал между двумя садовыми штакетниками. Не застрянем. В крайнем случае через штакетник перелезет даже Профессор.

Но перелезать не пришлось. Тропинка вывела нас на соседнюю улицу. И она тоже вела к заводу.

Из разбитых окон двухэтажного дома, мимо которого мы пробегали, вдруг раздался детский плач. Я остановился.

— Не вздумай! — прикрикнула Ольга.

— Откуда тут дети?! — задыхаясь, поддержал ее Профессор.

Что тут вообще откуда?! Жмуры, например! А вдруг здесь все-таки остались нормальные люди? Затаились и как-то выжили. Маловероятно, но — вдруг?! Чего только не случалось в Зоне!

Я топтался на месте. Если честно, живых я не чуял. Но плач продолжался. Может, у Жмуров тоже бывают дети? Я «пошарил» внутри дома, но ребенка там не обнаружил. Нормального, по крайней мере. Звук издавал кто-то другой, но не Жмур. Но кто-то ведь там плакал, всхлипывая и захлебываясь. А полагаться целиком на чутье все же не стоило.