Грег Бир - Гало: Криптум

Дверь в каюту людей оказалась открытой. Я вошел внутрь и увидел Чакоса и Райзера в центре помещения. Они сидели на полу, скрестив ноги, лицом друг к другу. Их броня лежала рядом. У каждого одна нога была заправлена в краги.
Чакос не двигался, но когда я вошел, открыл один глаз и посмотрел на меня.
― Голубая леди изучает нас, ― сказал он.
― Почему ты не в доспехах?
Он поднял ногу. Броня переместилась за ней:
― Этого достаточно.
Чакос сложил свои руки крестом:
― Что мы такого сделали, чтобы заслужить это? ― спросил он.
― Я не имею ничего общего с вашим обетом.
― Голубая леди говорит, нас много внутри, ― сказал Райзер.
― Есть только часть того, что произошло на Чарум Хакор, ― сказал Чакос. ― До сражения, до войны. Я пытаюсь увидеть пленника в клетке. Это внутри меня, но почему я не могу?
― Ты, должен это увидеть и понять, ― сказал я. ― Я не могу. Пока еще нет. Там в древней истории, то, что принесло славу твоему народу… Думаю, все это твое, ты должен увидеть, а не я.
Чакос поднялся на ноги, нарушив связь с броней и анциллой.
― Там пища. Еда Предтеч.
Райзер взобрался на низкую койку и достал пару лотков с сероватой массой. Пища в корне отличалась от специального продовольствия, предоставленного мне после мутации. Очевидно, что Воины не были привязаны к благам цивилизации. Я попытался немного съесть.
― Мы приближаемся к карантину системы, ― сказал я. ― Что вы узнали о Сан'Шум?
― Они как тени, ― сказал Райзер. ― Они приходят, они уходят.
― Они мне не нравятся, ― сказал Чакос. ― Слишком мягко стелют. Скользкие.
― Мы собираемся к ним в гости, и я думаю, Дидакт хочет, чтобы мы встретились и поговорили с ними. Мне кажется, что все мы являемся частью игры, которую он разыгрывает с Лайбрериан.
― Сложная игра? ― спросил Райзер.
― Очень серьезная игра. Я думаю, из-за слежки она не смогла предупредить его о том, что произошло. Так что мы его специальные инструменты. Нас не будут подозревать.
― Как это работает? ― спросил Чакос, указывая на свою голову.
― Мы посещаем исторические места, мы видим, это стимулирует нас, и мы вспоминаем. Главным образом, что вы видите, то и вспоминаете. Теперь у меня есть воспоминания Дидакта, и я думаю, что должен соединиться с Домен, но Домен не доступен.
― Домен… ― Райзер поднял руку. ― Мы не знаем, что это такое.
― Я не уверен… вот например, почему ты говоришь со своими предками. Лайбрериан дала вам знание, скрытое внутри вас, ожидающее, активации. Пришло время… знания стали доступны. Это справедливое утверждение?
Райзер махнул рукой, я предположил, что это означает да. Его лицо расслабленным, и он склонил голову. Чакос посмотрел на него с любопытством.
― Домен… там мы держим наши древние родовые записи, ― сказал я. ― Они хранятся там вечно, и доступны для любого Предтечи, в любом месте, независимо от того, насколько далеко он находится.
― Это не призраки?
― Нет, но странности происходят. Записи не всегда остаются теми же. Иногда они меняются. Неизвестно, почему…
― Как и реальные воспоминания, ― сказал Чакос, ― внимательно посмотрев на меня.
― Я полагаю, такие изменения рассматриваются как священные. Они никогда не отменяются или исправляются. Я узнал кое-что о "Боевых Сфинксах" Дидакта. Они все, что осталось от его детей.
Райзер свистнул и присел на корточки, а затем потряс головой, и поморщился.
― Погибло много Воинов… но люди боролись самоотверженно, ― сказал я. ― Думаю, что мы собираемся предстать перед лицом нашего общего врага, и это не Сан'Шум.
Чакос и Райзер сосредоточено посмотрели на меня.
― Пустая клетка, ― сказал Райзер, и скрестил руки, как бы обнимая и успокаивая себя.
Анцилла судна вспыхнул перед нами голограммой:
― Дидакт хочет видеть вас в командном центре.
― Всех?
― Люди пусть остаются в помещение каюты, пока ситуация не разрешится.
Довольный Райзер, снова сел на пол, скрестив ноги, и снова закрыл глаза. Он поднял подбородок, как бы прислушиваясь к далекой музыке. Чакос тоже медленно сел, и я их оставил в том же, положении, как и нашел.
Я поднялся на лифте в командный центр.

― Я послал сообщение на "Глубокое уважение" и показал наше местоположение, ― признался Дидакт, когда мы перешли на околозвездную орбиту, недалеко от стражей космической защиты системы. ― Мы будем уничтожены, если не сообщим наши намеренья командиру "Уважение". Среди Прометейцев, он известен как Кофирмье.
На палубе командного центра, мы снова смотрели на виртуальный монитор. Один из небольших внешних миров, не далеко от нас, была планета без атмосферы, скалистая и безжизненная. Сканер передал обновленную информацию о карантинных щитах, наряду с тем, что смог собрать о трех карантинных планетах, две явно населенные Сан'Шум, третья, база для хранения запасов (предположительно устаревшего) оружие Предтеч.
В моей памяти, я видел Сан'Шум другими, какими, они были десять тысяч лет назад: приятная, можно сказать, красивая раса. Они были сильные и чувственные, сообразительные, не слишком выделялись интеллектом, и обладали способностью угождать всем и вся. Действительно скользкие. Единственным исключением, в их историческом опыте, были люди и Предтечи.
Наш корабль продрейфовал на длинной околозвездной орбите, около ста миллионов километров, прежде чем с "Глубокое уважение" мы получили подтверждающий сигнал.
― Эя, кто прерывает одиночество старого Прометейца, и претендует на славу Дидакта?! ― сказал хриплый, низкий голос. Чуть позже подоспел визуальный ряд. Мы увидели почти бесформенную массу мышц и плоти. Это был Воин, перенесший, на мой взгляд, больше мутаций, чем Дидакт, и некоторые, наверное, не очень успешные.
― Это действительно ты, мой старый соперник?
Дидакт постарался не показать тревогу своему товарищу:
― Да это я. Я вернулся. У меня есть важное дело, и нужна ваша помощь. Здесь есть ловушки? Скажите правду.
― Вы снова в беде?
Наклонившись в мою сторону, Дидакт тихо произнес:
― Это Кофирмье. Но что-то здесь не так. Карантинный щит в течение некоторого времени в боевом режиме.
― Чем это вызвано? ― спросил я.
Дидакт выглядел мрачным и настороженным:
― Последние карательные меры, возможно… Но Сан'Шум являлись примерными гражданами, после того как они были привезены сюда. Попытайтесь просканировать орбиты планет Сан'Шум.
― Эй, на "Глубоком уважении", ― сказал Дидакт. ― Как долго вы здесь размещены?
Мои пальцы работали, быстро собирая необходимые данные с датчиков. Я изучал две внутренние планеты в разрешении доступном сканерам через карантинный щит. Поверхности были в основном скрыты. Но то, что я мог разглядеть, существенно расходилось с данными анциллы. Я подумал, очень похоже на Фавн Хакор…
― Двенадцать веков, ― сказал Кофирмье. ― О, они были годами с возможностью роста и рефлексии. Совет назначил меня, старого Воина, чтобы охранять и защищать наших древних врагов, теперь склонившихся ниц перед властью Предтеч. Я исполняю свой долг и не более того… Вы должны увидеть мою коллекцию великолепной резьбы Сан'Шум. Я полагаю, вы хотите посетить мою бедную посудину?
― Это моя первая цель, ― сказал Дидакт.
― Минуточку… дайте мне посовещаться с моими сотрудниками. Ой, подождите. У меня же нет сотрудников…
― Ты один? ― спросил Дидакт, и дал мне понять взглядом, что ждет результатов сканирования. ― Неужели все старые воины сейчас в одиночку?
― Здесь у меня, Домен единственное утешение, ― сказал Кофирмье. ― Я прорабатываю мой путь к предкам. Я узнал такое, о чем даже не подозревал… Но в последнее время, Домен имеет наглость отвергать меня…
― Я прибыл сюда по заданию Лайбрериан, ― сказал Дидакт. ― Мы, путешествуем с двумя выбранными ею людьми. Нам нужно задать вопросы лидерам Сан'Шум.
― Где же сама Биоскульптор Лайбрериан… Последний ее визит вызвал некоторые трудности. Возможно, вы заметили, щит и стражи находятся в состоянии боевой готовности.
― Моя жена сейчас занята, ― сказал Дидакт.
Я продолжал изучать планеты внутри карантина. Из того малого, что я мог видеть, через фильтр щита, почти все выглядело темным, и скорее всего, поврежденным.
― Любопытно, почему никто даже не вспоминает о старых Воинах, ― сказал Кофирмье. ― Время от времени, я перехватываю сообщения о больших событиях, происходящих в Столице. Я их игнорирую. В них нет ничего для меня, и нет новых приказов. Домен все, что они мне оставили, а теперь и он закрыт. Вы не знаете, почему?
― Я бы хотел бы просмотреть эти отчеты.
― Когда вы прибудете сюда, можем порыться в памяти корабля и поискать их. Но позволять Сан'Шум встретиться с людьми… это запрещено. Мы разделили их по весьма определенной причине, мой старый друг.
― Можем ли мы по прибытию обсудить это?
Пауза.
Кофирмье замер в позе каменной скульптуры, шевеля только толстыми, грубыми руками. Затем, он ожил и сказал:
― Да Дидакт, конечно. Ложитесь на курс к "Глубокому уважению", и прикажите анцилле своего корабля, ввести эти коды, и стражи позволят вам пройти защитный барьер, по вашему орбитальному курсу. Славно было услышать вас! Друга из прошлой легендарной жизни!
Передача закончилась. Наш корабль изменил свой курс и передал коды соответствия. Мониторы показали, что стражи действительно больше не мигают предупреждающими сигналами, из сектора, нашего проникновения за щит блокады.
― Кофирмье был великим Воином и хорошим другом, но я никогда не считал его большим экспертом в изобразительном искусстве, ― сказал Дидакт озадаченно. ― Соберите побольше информации с этих планет.
― Я должен предупредить людей?
― Да. И убедитесь, что они одели броню.
Я пошел на корму в каюту пребывания Чакоса и Райзера. Они неохотно подчинились приказу Дидакта, потирая глаза ото сна.
Райзер явно не хотел облачаться в броню:
― Синяя женщина, и я поссорились, ― объяснил он. ― Я не люблю ее.
Чакос оделся молча.
Я сказал Райзеру:
― Мы идем навстречу возможной опасности. Броня защитит вас. Я покажу вам, как отключить анцилл, если вы не хотите, слышать ее на данный момент.
― Выключить ее? ― сказал он. ― А она не рассердиться на меня? Точно?
С содроганием, он облачился в броню, и опять стал выше. Подойдя ко мне, он критически смерил меня взглядом.
― Ты стал больше, ― сказал Райзер с сомнением. ― Запах тоже другой.
Я показал им, как отключить анцилл, и послал ей запрос о претензиях людей.
― То, что они вспоминают, делает их сердитыми, ― пояснила она. ― Они задают вопросы, а я не уполномочена, чтобы на них ответить. Я стараюсь, успокоить их. Это делает их только злее.
― А ты, прекрати успокаивать их, ― сказал я ей. ― Они должен пройти через это испытание.