Андрей Посняков - Отряд

- Мы у Сен-Жермена фехтовали, Рене.

- Ах, вы еще и фехтовали? Ну, молодцы, ничего не скажешь.

- Да ты садись, садись, - пригласил Митька. - Выпей вот с нами вина.

- Вкушать вино - грех. - Рене резко посерьезнел, потом не выдержал, фыркнул. - Впрочем, в хорошей компании - можно. Собственно, я зашел переговорить с Прохором…

Нормандец открыл было рот - наверняка сказать что-нибудь обидное, нет, не лично про Рене, а про гугенотов вообще, - но Иван быстро пресек подобную опасность, заговорив о парижских лавках. Заодно похвастался обновкой - воротником брабантского кружева.

- Ну, - поцокал языком Рене. - Теперь все аристократки в Париже - твои! Можешь даже иногда этак прогуливаться около Лувра, главное, чтоб воротник был издалека виден.

- К такому б воротнику еще и плащ, и шитую серебром перевязь, - поддакнул хитрый нормандец. - Не знаешь, где все это взять, хотя бы на время?

- Плащ могу одолжить. - Рене усмехнулся. - А вот перевязь… О! Спросите-ка у Робера Перме, он живет на…

- Знаю я, где он живет, - махнул рукой Митька. - Этот Робер Перме - потешный такой увалень, так?

- Так, так, правильно ты сказал - увалень.

- Ну, стало быть, перевязь раздобудем.

Раздобыли и перевязь, и плащ, и даже новые перья на шляпу - всем этим охотно занимался Жан-Поль, поставивший дело так, что его русский друг быстро приобрел весь внешний лоск молодого парижского аристократа из довольно небедной семьи. Парень стал - хоть куда, вот только «belle inconnu» - прекрасная незнакомка - что-то не давала о себе знать до самого четверга. Но вот в четверг, в день поминовения Орлеанской девственницы Жанны…

Вообще-то был уже не день, но и не совсем вечер, а то, что французы называют «de l’apres midi» - после полудня. Иван как раз вернулся из университета, вернулся быстрее всех - Прохор остался помогать кузнецу Пьеру, Митрий задержался по пути в книжной лавке, а Жан-Поль, по своему обыкновению, торчал в какой-то таверне. Звал и Ивана, да тот отказался в тайной надежде - а вдруг прекрасная мадемуазель подаст хоть какую-то весточку? Вдруг?

И в дверь постучали. Легко так, даже, можно сказать, пикантно. Иван давно уже научился определять, кто как стучит: Митька - сухо, сдержанно, Жан-Поль, наоборот, трескуче-эмоционально, Рене - четко разделяя удары: тук-тук-тук, ну а Прохор - громко и неудержимо, словно кулаком в лоб. Ну а сейчас все было иначе, совсем иначе…

- Кто там?

Сердце юноши дрогнуло.

- Не здесь ли проживает месье Иван из Русии?

- Да, это я. - Иван рывком подскочил к двери.

Служанка! Та самая! С хитрой лисьей мордашкой.

- Моя госпожа хочет вас видеть, молодой господин, чтобы лично выразить свою признательность и благодарность! Конечно, если это возможно и если у вас нет более неотложных дел.

- Дел? Нет-нет. - Иван вдруг ощутил, как пересохло в горле. - Я… готов. Куда прикажете идти?

Служанка улыбнулась:

- Идите за мной месье. Это не так далеко.

Не забыв накинуть на плечи роскошный, голубой, затканный золотом плащ гугенота Рене, Иван вслед за служанкой спустился по скрипучей лестнице доходного дома и растворился в сгущающейся полутьме узеньких улиц Латинского квартала. Шли и правда недолго - миновав Старый город, прошли рядом с часовней Сен-Шапель, затем по мосту Шанж перебрались на правую сторону Сены, где селились в основном богатые аристократы и приобретшие дворянство и должности буржуа - «люди мантии». Там и остановились, где-то между Гревской площадью и Шатле, остановились у богато украшенного входа в один из особняков с резным фронтоном и большими застекленными окнами.

- Прошу вас, мой господин, пройдите во-он по той улочке. - Служанка кивнула куда-то вбок. - Немного подождите там.

Иван пожал плечами: подождать так подождать - даже интересно. Долго ждать не пришлось - в увитой плющом стене вдруг распахнулась небольшая дверца.

- Сюда, месье Иван!

Юноша не заставил себя долго упрашивать, оказавшись вдруг в небольшом прелестном саду с тщательно подстриженными кустами, беседками и бегущим неизвестно куда ручьем.

- За мной, месье.

Пройдя сад, Иван поднялся по неширокой лестнице на галерею, потом, войдя в высокие резные двери, оказался перед целой анфиладой роскошно обставленных комнат, обитых разноцветным шелком - голубым, розовым, желтым.

- Ты привела его, Аннет? - внезапно послышался нежный голос.

- О да, госпожа.

- Так пусть войдет!

Обернувшись, служанка откинула портьеру, за которой виднелся уютный альков с парой резных полукресел и широким турецким диваном. На диване, опираясь на левую руку, возлежала «belle inconnu» в переливающемся муаровом платье с обширнейшим декольте, почти не скрывавшем изящную грудь. Золотистые волосы красавицы ниспадали на плечи, серые искрящиеся глаза излучали смешанную с любопытством признательность.

«Ну, надо же! - непроизвольно подумал Иван. - Всего-то навсего платок поднял».

- Входите же, славный юноша. - Девушка сделала широкий жест рукой. - Садитесь и будьте как дома. Признаюсь, как только услышала на улице ваш акцент, так сразу же захотела познакомиться с вами. Простите мне мое любопытство, надеюсь, оно не оторвало вас от важных дел?

- О, что вы, что вы…

- Служанка сказала - вы русский?

- Да, из России.

- О, как это интересно! Скажите что-нибудь по-русски.

- Вы - очень красивая!

- Кра-си-ва… А что это значит?

- Tres belle… - Иван покраснел.

- О! - Незнакомка шутливо погрозила ему пальцем. - Давайте выпьем вина. За наше знакомство. Вас зовут Иван, так?

- Так. Иван, Леонтьев сын. Служилый человек.

- Да-да, я знаю со слов Аннет. Вы дворянин.

- Из детей боярских. У нас это чуть выше, чем просто дворянин.

- Интересно. Пейте, пейте же… Расскажите мне о России.

Иван стал рассказывать. Сначала немного, потом, увлекаясь, все больше и больше. О золотых куполах церквей, о Красной площади, о Преображенском соборе и Грановитой палате, о многих деревянных церквях, настоящем резном чуде, которые пришлось повидать. Девушка слушала с интересом, иногда с восхищением хлопала в ладоши, по всему видно было - рассказ гостя ее занимал, вызывая иногда весьма непосредственную реакцию, чересчур непосредственную для знатной дамы, коей, несомненно, являлась «бель анконю». Впрочем, почему - незнакомка?

- А вас как зовут? - решился наконец Иван. - Позволено ли мне будет узнать?

- Камилла, мадам де… Впрочем, лучше называйте меня мадемуазель, я ведь еще не очень стара, не правда ли?

- О…

- А мой муж… поверьте, вам совсем ни к чему знать его имя… Он совсем чужой для меня человек. Я здесь как птица в золотой клетке. Не улетишь, и не только потому, что - клетка, но во многом - потому, что из золота. О, из золота куются самые крепкие цепи! Впрочем, что об этом? Чему вы учитесь?