Дмитрий Самохин - Война на пороге твоем

Сильные руки подняли меня и резко встряхнули.

— Открывай глаза, урод! Вставай, свинья! — раздался незнакомый противный голос.

В нос шибанула вонь из смеси перепрелого пота, свежесъеденного чеснока и дорогого парфюма…

Я не удержался и ударил.

На голову опустилась наковальня… Свет померк перед глазами, и я растворился в небытие…

В себя пришел от чудовищной боли. Я находился в тускло освещенной комнате, заставленной компьютерами и креслами, которые пустовали. Плазменные дисплеи вместо картин космоса показывали спектры помех и шипели. Несколько человек, чьи лица расплывались в серые пятна, кружились вокруг компьютеров.

Я зажмурился, прислушался к своему организму, прочувствовал его состояние и стал настраивать, словно робопсихолог, учитывающий каждую деталь и ее влияние на все существо в целом… Боль отступила. Я понял, что готов к бою, раскрыл глаза и застонал.

— Гнида очнулась! — прозвучал над моей головой голос.

Меня ткнули ногой в бок. Я дернулся, проверяя, насколько свободен, и понял, что обмотали меня основательно.

— Ты что же такое наделал, человек нехороший?

Надо мной склонился бородатый мужчина с красивыми живыми глазами.

Я повел головой по сторонам, считая противников.

Десять человек… Ни одного дизелеподобного, Измененного, — что порадовало. Мне требовалась быстрая победа.

— Позовите Ираклия! — крикнул бородач. Кто-то немедленно бросился исполнять его приказание.

Я молчал, хищно взирал снизу вверх на бородача и готовился.

Одна мысль не давала мне покоя: куда подевались Марк и Рената? Когда я вынырнул из лабиринта компьютерных сетей станции, их не было, а меня пытались скрутить. Оставалось надеяться, что Марк и Рената успели скрыться до появления группы захвата…

Все-таки не стоило уничтожать центральный процессор станции… Разворошил муравейник…

Я пошевелил руками и обнаружил, что, лишив меня оружия, господа пленители позабыли о «Змее», который, видно, приняли за браслет, за обыкновенное украшение.

В зале появился Давыдов. Его сопровождал Измененный.

«Это не есть гут», — подумал я.

— Тебе знаком этот человек? — спросил бородатый.

Ираклий Пай Давыдов окинул меня взглядом, ухмыльнулся и заявил:

— Конечно. Насколько я понимаю, он представлял посольство Земли на планете Рииегов.

— Что тебе было нужно от Ушедших Из Мира? — спросил бородатый.

Судя по интонациям, он был настроен выпытать у меня эту информацию во что бы то ни стало.

Дальше медлить было нельзя. Главное, Давыдов — наша цель — находился в пределах досягаемости.

Я чуть напряг запястье. Язычок «Змея» выскользнул из браслета и слизнул силовые браслеты, что держали мои руки. Пружиной взвился с пола, нанося убийственный удар бородатому в лицо. Его нос под моим кулаком превратился в отбивную, брызнула кровь, заливая бороду. Он покачнулся и упал на пол. Я развернулся, уклонился от удара в голову и ногой достал голову врага. Она дернулась, словно футбольный мяч, привязанный к колышку. Скоренько ушел вправо — там, где я только что был, задымился пол от лазерного всплеска.

Кто-то схватил меня за шею сзади и сдавил горло. Я ткнул локтем в чей-то живот, ухватил врага за руку и рванул на себя, прогибаясь к земле. Противник перелетел через мою спину и оказался на полу. Впечатав каблук ему в лицо, я бросился было к Давыдову, но путь мне преградили четверо бойцов в военной форме.

Ираклий Пай Давыдов, поняв, что именно он — моя цель, припустил прочь из рубки управления. Измененный прикрыл его бегство, ухмыляясь.

На меня со всех сторон посыпались удары. Солдаты были великолепно подготовлены для ринговых сражений — в паре или группа на группу, но не для настоящего боя, в котором цена победы — жизнь. Легко отражая удары, работая на блоках, я скрипел зубами от досады, что Давыдову удалось ускользнуть, и не торопился переходить в контратаку. Я ждал, когда бойцы вымотаются и полезут на рожон, дабы побыстрее со мной расправиться — вот тогда и настанет мой черед. Скоро все пошло по намеченному сценарию.

Рука одного бойца просвистела над моей головой, я поймал ее в блок, прыгнул ему на спину, кувыркнулся через голову, вырывая вражескую челюсть и сворачивая шею. Я не собирался их жалеть: они сами избрали свою судьбу.

Оставшись втроем, солдаты плотно насели на меня, не оставляя никаких возможностей для контратаки. Поначалу. Но вот энергия их бросков чуть спала. Пропустив промахнувшегося бойца за свою спину, я взвился в воздух, изображая вертушку. Головы двух солдат затряслись под моими ударами, и их бесчувственные тела рухнули на пол. Развернувшись к первому бойцу, я поймал его руки, притянул его к себе, боднул головой со всей дури, кроша черепную кость. Выпустив ватное тело, развернулся к Измененному, который, подбоченясь, преграждал мне дорогу из рубки управления станции.

Я понимал, что потерял очень много времени. За моей спиной все еще находились трое солдат, предпочитавшие держаться от меня подальше. Они видели, что я сотворил с их товарищами. Возможно, это были мирные пилоты или операторы, не обученные рукопашному бою. Но я не сомневался, что кто-либо из них уже вызвал подмогу, и к рубке управления спешат отряды специалистов, готовые разорвать меня в клочки не умением, так количеством. Так что времени на дуэль с Измененным не было.

Я вскинул руку со «Змеем» ему в лицо и напряг по максимуму запястье. «Змей» вынырнул из браслета, лизнул приветливо лицо Измененного, сжигая его. Измененный упал, скорчился, забился в судорогах. Он умирал.

Я перескочил через тело и бросился вперед, но почувствовал, что теряю контакт с полом: кто-то ухватил меня за ногу и рванул. Упал на руки и сразу рубанул свободной ногой препятствие, удерживавшее меня. Оковы исчезли. Я поднялся, оглянулся.

Измененный корчился на полу. И последним сознательным движением он пытался меня не пропустить!

Я направил правую руку на него и выпустил «Змея» на свободу. Это был акт милосердия: я прервал муки Измененного. Он просто превратился в пепел.

Не зная, куда мне двигаться, выскочил из рубки управления. Я не ведал, откуда меня принесли, где мои друзья и в какую сторону скрылся Давыдов. Закрыл глаза, теряя секунды, вызвал из памяти скопированную карту и увидел путь, которым я должен был следовать, чтобы пробраться к исходной точке — заброшенному тренажерному залу, где меня изловили, точно зайца, в силки.

Бросился вперед, свернул безликим коридором в сторону и столкнулся лицом к лицу с солдатом. Он не ожидал меня встретить. Он растерялся — как ребенок, играющий в войну, которому в руки внезапно дали настоящий автомат. Он от неожиданности выронил оружие, а я ударил его. Убивать не хотел — просто вырубил.