Егор Чекрыгин - Хроники Дебила. Свиток 4

А пока он рассматривает что у него там внизу происходит, – я прыгаю и лечу вслед за топором, и этих долей мгновения мне хватает чтобы преодолеть разделяющие нас полтора метра.

Долетел, – двинул с левой чуть растерявшемуся аиотееку по морде тигриной лапой, следующим движением правой, втыкая фест-киец под подбородок противника. И что характерно, – попадаю!

Ух… – Теперь содрать скальп, помахать им высоко подняв над головой в знак своей победы, и издать торжествующий рев.

…Мой рев послужил сигналом, и забритые издали не менее победный вопль, а в их рядах началась какая-то заварушка, – видимо не все аиотееки, особенно те что из коренных, были согласны с таким поворотом событий, и их сейчас настоятельно убеждали в нашей правоте, тыкая в спины кинжалами и лупя дубинками по головам.

Ура! Победа! – Тем более что звучит сигнал кол*окола привлекающий внимание командиров,…и пусть я не вижу флагов, – но судя по барабанам, играется сигнал к атаке. Скорее всего для левого крыла нашего воинства. – Их задача обойти дерущихся, вдоль берега, и окончательно добить врага…

Хренушки! – как обычно бросив вперед забритых, следом за ними шли коренные оикия. А у нас тут сплошной бардак и мешанина из дерущихся в тесной толпе людей. Щас как эти коренные вдарят по этой толпе, – и она хлынет назад, сминая улотских вояк и пробивающихся сквозь почти уже добитых оуоо навстречу нам ирокезов. А потом начнется настоящее избиение толпообразующих младенцев, стройномарширующими иродами. Что же делать?

Рявкнул-пропел команду строиться, и развернуться навстречу подходящим супостатам, сомкнув ряды и образовав что-то вроде глубокого строя в четыре шеренги глубиной. Одновременно сигнализируя улотским воякам, что это мол наши, и как заранее было оговорено перед битвой, – тех кто будет с белыми повязками на руках, не трогать.

Ага! – так вот меня сразу и послушали! Какой-то чужой дядька, хотя вроде и победитель коренного, но вдруг начинает выпевать аиотеекские команды, – как-то это все того, – подозрительно.

…Это хорошо еще, что они видят на мне шлем с гребнем из конских волос, а не родной брюнетистый ирокез, – наконец сообразил я. И попытался продублировать команды на диалектах степняков и прибрежников…Хотя в их языке, аналоги четких аиотеекских команд были весьма приблизительными по смыслу.

Короче, – к тому времени когда мои подопечные начали шевелиться, – подошедшая пехота уже ударила по толпе, в мгновение ока стерев из списков живых наверное не меньше трех десятков "забритых". Это естественно отрезвило выживших, но было уже поздно. – Опомниться и придти в себя нам не дали, – аиотееки перли железной стеной, с ритмичностью механической игрушки выкидывая вперед свои копья, и нанизывая на них попавших под руку неудачников. – Забритые дрогнули и побежали

Но я продолжал орать команды на всех известных мне языках, и постепенно вокруг меня образовался кружочек вояк, либо сообразивших что бежать некуда, либо просто обученных подчиняться командам. Вот с ними я и ринулся в бой, подхватив чье-то брошенное копье.

И поскольку мне было слишком страшно, и реально показалось что приходят мои последние минуты, – я не стал церемониться, а перехватив оружие обратным хватом, – метнул его в надвигающиеся ряды, и бросился следом.

Копье попало, сделав узенькую брешь в сплошной линии копий и щитов. – Я бросился в эту брешь, и даже помню как успел врезать топориком какому-то подвернувшемуся под руку вояке. – Все остальное вспоминается уже очень смутно. Мелькание рук, тел, оружия, я машу топором и фест-кийцем, честно говоря не очень понимая кто тут враги а кто друзья. И скажу честно, даже спустя годы этот момент снился мне в кошмарах, настолько все это было жутко и неприятно.

…Обычно-то в бою появляются некий дикий восторг и кураж, помогающие забыть об опасности, – либо наоборот, наступает душевное оцепенение, и ты смотришь на все происходящее будто бы со стороны. – А тут, – я чувствовал каждый момент боя, понимал что никакое мастерство не поможет уцелеть в такой безумной свалке, и дрался с отчаянностью обреченного на смерть. Но хуже всего было чувство ответственности за все происходящее. – именно оно и не давало забыться и просто упиваться дракой. – Ведь если я в чем-то ошибся, – цена за ошибку будет чудовищно высока. Несколько тысяч жизней, причем среди этих тысяч, многие мои друзья и родня… – Забудешься тут!

Потом вдруг кто-то начал громко звать меня по имени…, и я увидел прущего вперед Лга*нхи, рвущегося вперед и крушащего своим Волшебным мечом черепа заступающих ему дорогу людей. А за ним шла толпа ирокезов в пару десятков человек, тоже выкрикивающих мое имя словно боевой клич.

Впоследствии я узнал, что Лга*нхи смотря на поле боя с холмика на котором располагалась ставка Командования, увидел в какую задницу я попал, и презрев свои главнокомандующиские обязанности, скинул их на Леокая, а сам ломанул в битву на помощь мне. Пробился сквозь и так уже почти задавленных оуоо, и ринулся на нового врага.

…Сквозь заливающий глаза пот и мутную пелену, – я даже залюбовался этим самым прекрасным из всех виденных мной зрелищ, – идущих мне на помощь ирокезов!

Лга*нхи был подобен молодому Богу Войны дорвавшемуся до родной стихии. – Огромный, стремительный, и залитый с ног до головы вражеской кровью.

Да он сейчас просто балдел от Щастья, – это вам не вышагивать в тесном строю, дисциплинированно выкидывая вперед копье, и подгоняя свои шаги и движения под общий ритм и скорость всего строя. – Именно в такой свалке, тесной и яростной, когда противники вынуждены бросать копья и вцепляться в глотки противнику голыми руками, – и проявлялись его лучшие бойцовские качества. – Огромная сила, потрясающая скорость, дикарская ярость, и выносливость, о которой даже марафонские бегуны могли бы только мечтать.

Одно только его появление, сразу изменило ход всей свалки, – враги перестали напирать, и кажется даже сделали несколько шажков назад. И не удивительно, – при виде этого, прущего на тебя терминатора, дрогнет сердце и затрясутся поджилки даже у самого матерого вояки. А когда еще за его спиной движется два десятка таких же крутых вояк, к тому уже умеющих действовать слаженно и четко, – тут уж не один строй не устоит.

…К тому же, – как я узнал впоследствии, – с правого фланга ударили войска Олидики и союзных Царств. – И пусть они были не столь опытными, и вообще впервые дрались строем, – этого напора аиотееки уже не выдержали, и сначала начали пятиться продолжая сохранять строй, а потом уже и побежали россыпью…

Победа? – Опять хренушки! – впереди еще стояли незадействованные в бою части аиотееков… Хотя нет, – не просто стояли, – напавшие с холмов песиголовцы отвлекали их внимание на себя, тем самым не позволяя влезть в драку… А это означало, что несмотря на тяжелое дыхание, дикую боль в груди, и то что руки отказывается не то что держать оружие, но даже подниматься, – битва еще далеко не закончена, и злобный монстр-мучитель Лга*нхи уже строит выживших в оикия, видимо не собираясь дать мне даже крохотный тайм-аут, чтобы отдышаться и придти в себя.