Егор Чекрыгин - Хроники Дебила. Свиток 4

Напряжение боя было колоссальным. – Если эта битва не войдет в историю воспетая в тысячах баллад, то можете больше никогда не называть меня Дебилом. – Вряд ли кто-нибудь когда-нибудь до нас, совершал в этих местах настолько массовое кровопролитие, и вряд ли когда-нибудь на кану стояло так много.

…И вдруг враг дрогнул! – Дрогнул, потому что справа, пройдя за линией рогаток с фланга ударили части иратугцев…Мокосай, в качестве особого бонуса, получил задание ударить врага в самое сердце. – Я ему так и сказал, – "Сможешь перебить Вождей аиотееков, – считай что пятно позора со своего царства смыл". А Леокай подтвердил это утверждение. – Так что сейчас все доблестные рыцари Великого Иратуга, в своих лучших доспехах и с лучшим оружием, рвались сквозь ряды аиотеекских оикия, к тому месту где на своих верблюдах сидела горстка оуоо в богатых доспехах, и развевался самый большой бунчук.

А иратугское воинство, это вам не наезды песиголовцев. Эти деревянными кольями не машут, и костяными томагавками по бронзовым шлемакам не бьют. Да и мотивация у ребят была соответствующая. А напор яростным и свирепым, чему сильно способствовали сохраненные до решающей фазы силы не успевших утомиться в предыдущих схватках бойцов.

Некоторое время враг еще сопротивлялся, а потом начал отступать… Медленно и неохотно, попутно умудряясь перестраиваться в более плотные и глубокие порядки. Кажется ребята собирались отходить к своему лагерю, где прикрывшись с одной стороны озером, – попытаться взять реванш.

Но тут произошло второе чудо дня. – В задних рядах аиотеекского строя началась какая-то возня, перешедшая в драку. Потом раздались панические крики, строй потек мелким, но все более усиливающимся ручейком беглецов, а потом бегство приняло массовый характер.

Среди этого моря паники, еще оставалось несколько островков сопротивления, сохранивших спокойствие и строй, но и они пусть медленнее, но таяли, отступая под напором взбодрившихся Союзников.

Я видел как немногие оставшиеся в живых оуоо, мечутся среди бегущих, пытаясь остановить их, собрать в отряды, и развернуть на наступающего врага…Отчаянной смелости люди, почти все они были затоптаны или проткнуты копьями своих же солдат.

Но и это еще не было концом битвы. – Большинство из наших, благополучно выдержавшие напор врага и сохранившие строй во время вражеской атаки, – при виде бегущих забыли все чему их учили, и ринулось вдогонку за удирающими противниками, дабы халявными скальпами пополнить баланс Маны и урвать добычу.

Но не все бегущие соглашались так легко расстаться со своими волосами и жизнями, – так что бой распался на множество мелких поединков, продолжавших забирать человеческие жизни, как вражеские так и наши.

…А еще, в начавшейся заварухе стало невозможно разобраться где свой а где чужой. Потому как для дикарей, привыкших знать всех своих товарищей в лицо, и даже просто по фигуре, все чужие начали казаться врагами. Так что я не удивлюсь, что немалая толика убитых "союзников", легла на совесть их же товарищей… Но что уж тут поделаешь?

. В общем, – хаос и бардак, в чистейшем виде. И будь сейчас у аиотееков хоть одна свежая часть которую можно было бы бросить в атаку, – хана бы нам всем. Передавили бы как цыплят.

Но части не было, а была паника и бегство. – Большая часть союзных войск устремилась в аиотеекский лагерь, где наткнулись на более-менее организованное сопротивление, и резня началась с новой силой.

…Я в ней не участвовал. – Я, сначала попытался пришпорить Мнау*гхо, а потом одумался, слез с боевого товарища, и мы уже вдвоем отправились к тому месту где упал Лга*нхи, по дороге переворачивая и осматривая лежащие на земле тела.

Тех кому можно было бы немедленно оказать медицинскую помощь, нашлось всего лишь двое, – и те без сознания. Одному парнишке из новичков, пришлось наложить жгут на руку повыше раны, чтобы остановить кровь. А еще одному, – спешно натыкать йодных нашлепок и поплотнее перевязать рассеченную грудь. Те кто еще мог двигаться, – отлеживаться не стали, а пошли дальше воевать.

…Увы, первым близким знакомым, кого мы нашли, был Гит*евек. Я уже дважды лечил его после боя. А вот в третий раз уже не придется. Только по доспехам мы и опознали нашего главного строевика, потому как вместо лица у него была одна сплошная рана. – Удар копья всадника-оуоо, да еще наверное и с разгона, был действительно ужасен. – Забрало шлема вместе с носом вмялись куда-то внутрь черепа, и кажется даже пробило заднюю стенку. Тут уже лечить нечего.

Да, – говорил же я ему что место командира должно быть позади строя, ведь не мальчик уже, по местным меркам, – считай старик. А он все привычно лез в первый ряд на правый фланг, – законное место оикияоо. И оикия свою ставил по центру, – потому как дескать, – оттуда ему лучше видно поле боя.

…Тут у нас вообще ошибка системная. – Каждый ирокез состоит в своей оикия, с ней воюет и тренируется, да и по жизни, так уж получается, – и на охоту они идут вместе, и работают и веселятся. И чем круче твой авторитет, тем ближе к правому флангу первого ряда, – месту оикияоо, ты стоишь. Я вот и сам там оказался.

Но я-то еще относительно молодой, А у Гит*евека силы-то уже были не те, и реакция, – далеко до молодых. А еще сдается мне, стал Гит*евек подслеповат, вот и пропустил удар. А может просто удар был такой силы что и никто бы не отбил, не увернулся. Вон ведь тот же Лга*нхи…

…Я мысленно содрогнулся, представив скольких добрых товарищей, мне сегодня еще предстоит найти мертвыми и изуродованными, подобным образом. А самое главное, – не дай боги, – отыскать мертвого Лга*нхи…Это боюсь будет совсем уж непереносимым ударом не только для меня, но и для всего народа ирокезов в целом. Не представляю себе никого, кто бы мог заменить его на посту Вождя.

– Ну что, не нашел? – Раз уже в двадцатый спросил я у Мнау*гхо.

– Не-а. – В двадцатый же раз откликнулся он.

– А еще наших раненных, которые говорить могут, – видишь?

– Не-а, – опять повторил эта остолопина. – Тут только Сур*иваку стонет, а все остальные молчат.

Я скорее подскочил к стоеросине Мнау*гхо, и стонущему Сур* иваку, доставая бинты и йодные нашлепки. – Сур* иваку был как раз бойцом той оикия, с которой бился Лга*нхи, и мог что-то знать.

Первым делом осмотрел тело, – копье вошло в плечо на всю длину наконечника, и кажется еще дальше, разворотив его до полной неузнаваемости. – Боюсь что моя медицина тут уже бессильна.

– Сур* иваку, ты знаешь где Лга*нхи? – Спросил я его, похлопав по щекам и приведя в чувство.

– Больно… – Ответил он мне… – Шаман, прекрати это…

– Где Лга*нхи? Где твой Вождь Сур* иваку?

– Из пелены боли всплыл осмысленный взгляд, кажется он понял что я от него хочу. – Лга*нхи упал. Мы бросились вперед и отбили его у врагов. А потом Лга*нхи встал, и пошел дальше… А шлем его, – вон лежит.