Алексей Фомичев - Побочный эффект

От вида этой… не к ночи будь помянута, а еще больше от голоса я и пришел в себя. Мелькнули кое-какие моменты прошедшей ночи и этот хрип на пике удовольствия. Честно, чуть не блеванул.

Отошел в сторону, поставил девицу на пол и потребовал ответа. Красотка сперва помялась, но видя, что мэор жутко недоволен, начала говорить.

Разок я отвлекался на мужиков. Они-де осерчали за избитого хлопца и полезли в кулачки. Вот кулачком я их и угостил. Один теперь зубы будет чистить в горсти и есть только мякиши, второй надолго потерял способность к воспроизводству. Остальные двое успели слинять. Счастливчики. Пара оплеух не в счет.

А все было проще пареной репы (кстати, местного деликатеса). Девица-красавица сама – третья дочь в семье. А тут такой же порядок, что и у нас был, – пока старшая замуж не выйдет, младшим сидеть сиднем. Только тут чуть изменены правила. В интересах младших.

Старшая может не выйти замуж, но должна родить, принести дитя в семью. Тогда и младшие испытают счастье замужества.

Но в семье девицы старшая – несчастная уродина. И родилась с пятнами, и дефектов выше крыши, и повитуха постаралась. Словом, такую не то что замуж, со двора не выпустишь. Хотя девка работящая, не дура (по местным меркам) и не вредная. Это тоже со слов сестрицы.

Разумеется, местные женихи обходили дом несчастной за километр. И за большую плату не соглашались обрюхатить ее. Городские и с окрестных поселений все знали о ней.

А вот заезжие не слышали. Отец и мать пытались подложить ее под торговцев, под слуг, но те, наверное, пили мало. Хотя столько и выпить нереально.

Словом, время шло, младшие дочери входили в возраст и мечтали о муже. А старшая все в девках. Местная религия о святом зачатии не слышала, так что никаких чудес не предусмотрела. Бабы рожали только от мужиков, никаких святых духов и прочих нюансов.

И тут как по заказу являемся мы! И я, как самый остроглазый, отмечаю молодицу. А та, к слову, честь девичью уже отдала заезжему торговцу, что в принципе не выглядело святотатством. Обычаи позволяли.

Заезжий дворянин местных дел не знает, скоро уедет – чем не кандидатура для разрешения давней проблемы? Молодица пошушукалась с сестрами и матерью (!) и их консилиум одобрил хитрый план. Чей именно, я так и не понял, но это не важно.

В сарай молодица меня привела, с пылом отдалась, а потом слиняла. Ее место заняла средняя сестра, у которой тоже кое-где свербило. Да, забыл сказать, лицом и фигурой все сестры под копирку. Ну, кроме старшей, понятно.

Вторая сестричка отработала на сто баллов, получила порцию удовольствия и освободила место для старшей. Рассудили девицы верно: мэор устал, в темноте да на ощупь разницы не заметит. Если старшая не будет говорить и целоваться.

И, мать их так, ведь угадали! Мне было не до подробностей, а мозг из-за оттока крови вообще не соображал. И что самое обидное, интуиция промолчала. Хотя нестыковки-то я отметил. Похотливый дурак!

Ладно, что теперь шуметь. В общем, оприходовал я всех трех и заснул. И не удержи я старшую рядом, сестрички поменялись бы снова и все шито-крыто. Но вышло, как вышло. И утром я обнаружил сущий кошмар вместо красавицы.

Но если думаете, что это все, то ошибаетесь.

Пьянчуги, перебрав лишнего, не нашли ничего лучше, как залечь в том же сарае. Им все равно где падать, а наши охи-вздохи им не мешали. А младшая сестренка успела привести своего вздыхателя и покуролесить еще и с ним. Это когда я уже спал и не слышал ничего.

Надо понять мое состояние: первая молодица – блядь блядью, в сарае отряд зрителей, а под боком Баба Яга! И добавить перспективу отцовства, зная, что родится нечто непонятное.

Я трижды сосчитал до десяти, прежде чем раскрыл рот. Винить девок глупо, они сделали что хотели. Винить щенка тоже не стоит, он защищал зазнобу. И уж вовсе ни при чем пьяницы. Хотя и получили свое.

Произойди подобное у нас, я бы спокойно все обдумал и принял компромиссное решение. Но здесь, в неизвестной дали от дома, во время задания, в неясной обстановке…

Нет, я не зверь. И женщин сроду пальцем не трогал. В плохом смысле. Но сейчас готов был открутить бошки обеим. К счастью, обошлось. Однако меры принял на грани фола.

Щенка с младшей сестрой прогнал. Старшую прижал к стене, приставил к горлу нож и сказал:

– Если начнет пучить живот – спалю хату и вас в ней. Живьем! А тебя разрежу на части и скормлю псам!

Надо знать реалии древних эпох, отношения между людьми и возможности дворян, чтобы оценить характер моей угрозы. Сейчас такие слова пропустят мимо ушей, в крайнем случае, заявят в органы. Но тогда никаких органов в помине не было. А закон – дворянин. Он и обвинитель, он и защитник, он и судья. Захочет вздернуть на веревке – только в путь. Если чужого холопа – заплатит штраф хозяину и все. Жизнь простолюдина по цене подковы для лошади. А то и дешевле.

Так что уродина перепугалась до изумления. Лицо стало белым, даже родимое пятно посветлело. Единственный глаз вылез из орбиты. Изо рта только хрип, а под ногами лужа.

– А может, тебя сейчас зарезать? – добавил я страху.

И девка начала оседать, натужно икая и пуская пузыри. Пульс у нее шпарил, наверное, под две сотни ударов в минуту. Моя рука держала ее за шею и жилка под пальцами стучала как пулемет.

Я уж подумал, что копыта отбросит от ужаса. Смерти ее, конечно, не хотел.

– Изгнать плод сможешь? Мать сделает?

Она только кивала. Пена со рта уже пошла, но вытереть ее сил не было или боялась рукой шевельнуть.

– Чтобы быстро! Ясно? Узнаю, что не сделала, – тебе конец!

Может, и не прав я, может, и нельзя так, но кроме прочего не хотел, чтобы ребенок страдал. Он-то чем виноват? А от такой нормальный не родится, даже если отец здоров. Залетела бы молодица – слова бы не сказал. Одарил бы даже. Но только не эта!

Отпустил я уродину, ноги в руки и прочь с проклятого места. Парням говорить зарекся. Во всяком случае, сразу. Закончим дело, может, тогда, как анекдот. Хотя какой анекдот, еще час внутри все ходуном ходило.

Нет уж, теперь только под жестким контролем. И при свете. А то в следующий раз козу подсунут, не разглядишь.

Соображалку нельзя отключать ни на миг. Так-то!

Встретились мы утром в зале харчевни, где в этот час, кроме нас и мрачного хозяина, никого не было. Наши физиономии тоже радостью не блистали. Хотя вроде поводов грустить никаких. Впрочем, Мишка лыбился, да и Витя особо не хмурил брови. А вот Макс мрачнее тучи. Молодка не дала или в постели была бревно бревном. Ну и я выглядел не особо довольным.

Нет, баронесса бревном в постели не была. И вообще оказалась девочкой горячей, страстной. Все прошло замечательно, а я после всего ушел спать в отведенную нам комнатенку. Не стоило светить наши отношения перед всеми.