Сергей Аксу - Улица Кипарисов, 14

– Не опасней нашей, – отозвался с набитым ртом Гарри. – Мы тоже каждую минуту рискуем.

– Ну, не скажи, – возразил толстяку шеф.

– Ферри, давно хотел тебя спросить. Ответь мне на такой вопрос. У нас ведь пятерка? – Торбеллино задал неожиданно вопрос, который его давно мучил.

– Пятерка.

– А почему же нас – четверо, – не унимался юноша.

– Почему четверо, нас – пятеро, – невозмутимо ответил Ферри, попивая кофе.

– Ну как же пятеро? Ты, я, Гарри, Жанна… Получается четверо.

– А ты подумай получше, напряги куриные мозги.

– Да я уже думал. Все равно число «четыре» получается.

– Эх, ты! А еще самый лучший из нас. А Лилу забыл?

– А что, Лила входит в нашу пятерку?

– Не Лила входит, а ты входишь! Лила на подпольной работе с малолетства. А ты только два года. Понял?

– Теперь понял. Вопросов больше не имею.

– Вот и ладненько. Говорить за обедом, говорят, вообще вредно, плохо может отразиться на пищеварении, – подвел черту Ферри.

– Еще бы вздремнуть часок после обеда для полного счастья, – добавил разомлевший пухлый Гарри, которого после бутербродов неуклонно потянуло в сон.

– Дома отоспишься, дорогой! А сейчас за работу!

Рабиозо с утра заперся в кабинете и никого не принимал. Вчера он упустил мальчишку Торбеллино, можно сказать, из-под носа, и теперь очень переживал за свою неудачу. Единственным спасением был темный шоколад, которого он уже умял не одну плитку. Ближе к обеду ему стало значительно лучше. Нервы успокоились, мысли пришли в порядок. Теперь можно спокойно в тишине поразмышлять и порассуждать с самим собой. Что же произошло, в конце концов? Почему приключилась такая неудача, и где он допустил промашку?

В дверь осторожно поскребся с докладом агент Восто.

– Входите!

– Вам сегодня не здоровится, шеф?

– С чего вы взяли, Восто?

– Вид у вас утомленный с утра.

– Все в порядке! Чувствую себя замечательно! Восто, плохие новости меня не интересуют, а хорошие какие-нибудь есть?!

– Из хороших только то, что уже вторую неделю не появляется в городе ни листовок, ни газет.

– Интересно. Значит, типография примолкла после нашей засады у казармы. Вот надолго ли?

– Наверное, его все-таки подстрелили у казармы.

– Сомневаюсь. Как продвигается расследование гибели Фалсо и его агентов?

– Пока плохо, шеф. Нет ни малейших зацепок. Единственное, что известно, агенты отправились группой в трактир арестовывать Торбеллино и были убиты одновременно в проходном дворе.

– Восто, мы с тобой работаем много лет. Ты опытный сыщик и прекрасно понимаешь, ну не мог мальчишка один убить четырех матерых агентов! – сказал Рабиозо, уставившись неподвижным взглядом на подчиненного. – Ты со мной согласен?

– Вы правы, шеф, такое вряд ли по плечу неопытному мальчишке. Я думаю, здесь скорее действовала целая группа преступников.

– Погоди, погоди, ты выдвигаешь версию, что они угодили в засаду, в результате чего и погибли?

– Вполне допускаю такой вариант, их подкараулили и безжалостно расправились. Агенты даже не смогли воспользоваться оружием. Мальчишка точно был не один. Почувствовав за собой слежку, он завел их в засаду.

– Меня, знаешь, что смущает, странный почерк убийц.

– Почерк?

– Наши люди были убиты с помощью метательного оружия.

– Согласен. Почерк необычный.

– В твоей практике такое раньше случалось?

– Нет. Хотя, подождите, подождите, шеф. Кажется, припоминаю пару подобных случаев. Правда, это было давно и не в столице. А в далеком городишке Карамбе. Там как-то были убиты два знатных горожанина похожим способом.

– В Карамбе? Не мудрено, там самый настоящий рассадник преступности, там на каждом шагу одни матерые разбойники да пираты.

– Вы правы, шеф. Хорошо, что между нашими городами большое расстояние, а то бы шквал преступности захлестнул Бельканто.

– Не дают мне покоя эти метательные ножики, – пробормотал Рабиозо, протирая стекла очков платком.

– Ножички знатные, – согласился с шефом Восто.

– Словно из одной коллекции.

– Я дам задание агентам поработать с преступной средой, может быть, какая-нибудь информация о ножиках из разговоров просочится и выплывет наружу.

В дверь тихо постучали, и в кабинет заглянул еще один из любимцев Рабиозо.

– Шеф, разрешите? – жалобным голосом вопрошала носатая физиономия Флари.

– Заходи! Есть новости?

– Да. Кое-что свеженькое нарыл об убийстве Фалсо и его группы. Вас, думаю, должно заинтересовать.

– Докладывай! – сразу оживился директор Департамента тайной полиции, по привычке разминая свои длинные музыкальные пальцы.

– Могу вам с уверенностью и со всей ответственностью сообщить, что их убил один и тот же человек.

Рабиозо и Восто переглянулись.

– Какие у тебя доказательства?! – почти выкрикнул Восто, чувствуя, что его версии приходит окончательный конец.

– Я сравнил отпечатки пальцев на лезвиях.

– Ну и что?! – чуть не выкрикнул шеф тайной полиции.

– Они принадлежат одному и тому же лицу, то есть тому, кто их бросал, владельцу ножей, – спокойно и невозмутимо выдал Флари, шмыгая носом.

– Интересную новость сообщил, Флари. Но это уж точно дело не рук Торбеллино. Не верю, чтобы мальчишка мог хладнокровно убить четырех матерых агентов, четырех взрослых мужчин.

– Я того же мнения, шеф. Это невозможно. Тут действовал профессионал, хладнокровный и беспощадный.

– А я все-таки считаю, что это дело рук Торбеллино. Вспомните господа, он раньше выступал в цирке.

– Ну и что из того?

– А из того следует, что он нахватался там, в цирке, всяких трюков с ножами!

– Восто, немедленно разыскать шапито, в котором он работал, и выяснить, чем он там занимался.

– Будет сделано, шеф.

Наступило продолжительное молчание. Рабиозо в раздумье продолжал разминать пальцы. Восто хмурил брови и тяжело вздыхал. Флари же замер, словно бродячий голодный кот перед прыжком на потерявшего бдительность воробья.

– Восто и Флари, я думаю, что мы последнее время недостаточно уделяем внимания агентурной работе, – прервал тягостное молчание шеф тайной полиции – Отсюда все наши промахи и беды. Сегодня же подключите к работе наших осведомителей в районе Площади Трех Героев и Площади Сиреневых Туманов, а также заведите постоянного агента в кондитерской «Волшебная флейта». Выдайте ему побольше денег, чтобы ел и пил в этом заведении в свое удовольствие, но сидел там безвылазно.

– Шеф, что вам далась эта жалкая «флейта»? Есть места более важные, чем это захудалое заведение. Там, наверное, кроме детей, бабушек и дедушек никто не бывает. Кого там агенту «пасти»?

– А то, мой дорогой Восто, что я вчера в этой «жалкой флейте», как вы говорите, лично видел Торбеллино! – вспылил Рабиозо, вскакивая с кресла.