Алекс Орлов - Представитель

В подтверждение своих слов он показал на пустую бутылку.

Повинуясь долгу, официант с трудом поднялся на ноги:

– Это уму непостижимо... Это непостижимо уму – такое пережить. – Его блуждающий взгляд остановился на лице Шила. – Сэр, я все помню – еще одну бутылку полу сладкого «Советик»...

И бедняга пошел мимо перевернутых столов и лежавших на полу посетителей, припудренных сбитой с потолка известкой.

– Смелый человек, – заметил Гвинет.

– Нормальный парень, – подтвердил Шило. Из холла заметили движение официанта и снова открыли огонь. Его спасло только чудо да спешка стрелков.

А Гвинет, решив поддержать «смелого человека», поднял пистолет и выстрелил несколько раз.

– Ты попал, – заметил Шило.

– Да, они ведут себя неосторожно, – согласился Гвинет и, посмотрев на Майка, спросил: – А почему ты не стреляешь?

– Я не успел ничего сообразить, – признался тот. – Я пришел сюда, чтобы встретиться с большими людьми, а стрелять друг в друга мы могли бы и в долине...

– Тут ты прав, – согласился Шило и, увидев, что официант возвращается, поднял пистолет, снова целясь в дверной проем. Едва там появилась цель, Шило нажал на курок.

– Какие-то они здесь медлительные, – сделал замечание Гвинет.

– Да-а, – вынужденно признал Шило и быстро поменял обойму.

Официант без проблем преодолел заваленное обломками и телами пространство и поставил на стол бутылку «Советик».

– Молодец, – сказал Шило. – Садись с нами...

– У нас это не положено, – попытался отказаться официант, однако на стул присел. Движениями, доведенными до автоматизма, он откупорил бутылку и разлил шампанское по бокалам.

Официант был еще не в себе и слышал только восторженные оценки разбойников:

– Ох, сладкое какое!

– В нос шибает!

– Мне нравится. Это лучше, чем шоколад...

– Не стреляйте! Перемирие! У нас перемирие! – неожиданно закричали из холла.

– Это, наверное, вам, – заметил официант. Понемногу до него стала доходить ужасная суть всего произошедшего.

– Не стреляйте, у нас перемирие!...

– У нас тоже перемирие! – в свою очередь крикнул Шило. И, посмотрев на Майка, спросил – Я все так говорю, Баварски?

На что Майк только пожал плечами.

Кита Карсона отшвырнули с таким пренебрежением, словно он был и не человеком, а каким-то блохастым щенком. Бедняга ударился головой о стену и счел за благо не подниматься с пола, наблюдая за тем, как из двери, ведущей на пожарную лестницу, выбегают люди Маллинза.

Они с ходу вступали в бой, и во все стороны разлетались пули, а стреляные гильзы сыпались точно горох.

«Чур не в меня, чур не в меня», – молил Карсон, чувствуя, как горячая смерть вонзается в стены все ближе и крошки облицовочного камня больно щиплют лицо.

Противник рассредоточился тем временем по холлу и, прячась за тяжелыми диванами и стойками портье, ожесточенно сопротивлялся.

Чтобы охватить этих молодцов с флангов, люди Маллинза просочились в ресторан, что позволило им вести перекрестный обстрел. Карсон видел, что это приносит ощутимую пользу, и про себя похвалил Маллинза.

«Должно быть, я его недооценивал. Недооценивал этого талантливого сукиного сына», – говорил себе Кит, щурясь от летящей мраморной крошки. Но неожиданно веселая трель автоматчиков, засевших в ресторане, оборвалась после нескольких громких хлопков. Кит тут же заподозрил измену, а приободренный противник предпринял контратакующий маневр, отбросив людей Маллинза к лифту и заставляя бросить своих раненых.

Впрочем, едва вражеские солдаты оказались напротив дверного проема ресторанного зала, снова послышались хлопки, и автоматчики неприятеля покатились по мрамору, как кегли.

Враг дрогнул и начал отступать, а в смертельно опасную зону опять ступили бойцы Маллинза. И опять, словно поветрие, быстрая стрельба и бездыханные тела неосторожных бойцов, повалившихся поверх жертв предыдущей волны.

– Да что же это такое?! – не выдержал Кит. Он видел, что неизвестно кто валит и тех и других, не различая друзей и неприятелей. По счастью, рядом прятался Маллинз, который тоже заметил эту непонятную закономерность.

– Похоже, кто-то спятил! – предположил он, вытирая кровь, набегавшую из свежей раны на лбу.

– Нужно перемирие, чтобы разобраться в обстановке, – предложил Кит.

– Согласен, – кивнул Маллинз и, сложив ладони рупором, крикнул: – Не стреляйте! Перемирие! У нас перемирие!

И тотчас с другой стороны рубежа ему ответили:

– Не стреляйте, у нас перемирие!

– Ну наконец-то, – вздохнул Кит и с трудом поднялся на ноги. Мокрая штанина и легкое жжение в паху, породили в его мозгу страшную догадку.

«Я ранен! Пуля нашла меня, и я истекаю кровью!» – решил Карсон, однако тут же пришло прозрение. Он попросту напустил в штаны, но это было уже несмертельно.

Из всех углов холла тяжело поднимались участники смертельного шоу, и никто из них больше не наставлял стволов друг на друга. Уцелевшие бойцы стаскивали в кучи бездыханные тела, волоча их по полу и оставляя отвратительные кровавые полосы.

Откуда-то появились аптечки и бинты, затем послышались сирены приближающихся карет «скорой помощи».

Вскоре появились представители полиции Они вели себя очень осторожно. Увидев Кита, комиссар городского управления направился прямо к нему.

– Вы заверяли меня, сэр, – начал он. – Вы заверяли меня, что все останется в рамках, и... что же я вижу?

Комиссар огляделся, драматически простирая руки то в одну, то в другую сторону, а сопровождавшие его офицеры невольно повторяли движения своего шефа. Получалось очень комично, однако Кит сдержал улыбку и тихо спросил:

– Я могу как-то компенсировать вам эти беспорядки, мистер Хуарес?

– Ну, я даже не знаю... – пожал плечами комиссар. Он боялся продешевить и оттого не мог назвать цифру сразу.

– Пятьдесят тысяч мы и пятьдесят тысяч наши оппоненты.

Лицо комиссара на секунду замерло, и напряженная работа мысли собрала в кучку все имевшиеся на лбу морщины. Однако вскоре чело Хуареса разгладилось и он удовлетворенно кивнул.

– Я сейчас же поднимусь в номер, чтобы принести все необходимое, а вы пока поговорите вот с ним, – сказал Кит, указывая на сидевшего у стены человека, который обеими руками держался за продырявленный пулей живот.

– Что, дружище, плохо тебе? – спросил Кит, узнав в раненом своего обидчика, который вызывал на битву Маллинза, а затем отшвырнул самого Кита, больно ударив его о стену. – Вижу, что плохо. Вызывай своего казначея, нужно заплатить городской полиции.

Раненый медленно поднял на Карсона глаза и не проронил ни слова.

– Покажи мне, кто у вас казначей! Просто ткни пальцем! – снова потребовал Кит, затем нагнулся ближе и наконец все понял. – Да он подох, тварь. Я ему ору, а он подох и ничего не слышит! – возмущенно воскликнул Кит.