Александр Голодный - Будущего нет

Об этом же в последний совместный ужин завела разговор тетушка:

– Милые мои, я хочу, чтобы вы помнили – здесь для вас всегда открыта дверь. Вы для меня самые близкие и родные люди.

– Спасибо, Инга Михайловна.

Лена всхлипнула:

– Тетушка, ты так печально об этом говоришь!..

– Ну-ну, стрекоза, не хнычь.

Обняв расстроившуюся племянницу, Инга погладила ее по спине.

– Я ведь все-таки женщина, имею право на чувства. К тебе привыкла, к зятю моему дорогому… Скучать по вам буду.

– Мы по вам тоже. И в следующий отпуск обязательно приедем. Письма будем писать.

– Спасибо, Сережа.

Подумав, парень добавил:

– И отправлять продуктовые посылки.

– А вот это ни к чему! Я еще способна ходить по магазинам, и на заводе продуктовые наборы предоставляют каждый месяц.

– Инга Михайловна, в магазинах скоро будут только банки с морской капустой. А потом останутся одни пустые прилавки.

Открывший в споре знания о будущем, Сергей запнулся, затем продолжил:

– Мне почему-то так кажется. Мне выдают паек, от каждой железнодорожной командировки остаются крупы, макароны, консервы. Нам поделиться с вами несложно, а на сердце спокойнее. Восемь килограмм вы от почты донесете?

– Ну, не совсем же я развалина. Сережа, мне все равно неловко вас стеснять.

– Инга Михайловна, не заставляйте меня при жене выражаться.

– Какой вы, Сережа, упертый!

– Весь в вас, дорогая Инга Михайловна. Учтите, я еще не называю вас тещей. Но не будете слушаться – начну.

Удачно переведенный в шутку разговор потерял остроту. Тетушка улыбнулась:

– Милые мои, но у меня полный шкаф продуктов, и холодильник просто битком набит. Я два месяца могу из дома только за хлебом выходить. Мыло, зубная паста, шампунь – все есть.

– Вот и договорились. Через пару месяцев первую посылочку и отправим.

Аленка поддержала:

– Тетушка, не спорь.

Дама вздохнула:

– Хорошо, не буду.

И пошутила:

– Наверное, я переборщила с молитвами о хорошем зяте.

В воскресенье в аэропорту их провожала Инга. Аленка уже разок всплакнула, за что удостоилась строгого выговора, но было видно – тетушка сама очень переживает. Объявили регистрацию на рейс. Прощаясь, Сергей бережно обнял пожилую женщину и поцеловал в покрытую сеточкой морщин, припудренную щеку. Расцеловала тетушку и Аленка. Подхватив сумку и чемоданчик, молодые люди прошли регистрацию и еще раз помахали на прощание из коридора.

Для них началась самостоятельная семейная жизнь.

Тоска расставания для Аленки постепенно сгладилась новыми впечатлениями. В Мурмашах Сергей удачно договорился с ищущим попутчиков до Снежинска мужичком, и они втроем погрузились в зеленый ижевский «Москвич». Мужичок сел рядом с водителем, офицер с женой на заднее сиденье. Мимо окон проплывала нетронутая природа Заполярья, сияло солнце, по голубому небу неспешно брели белоснежные облачка. Лену сначала поразил чистейший, но какой-то пресный по ощущениям после города воздух, потом, на короткой остановке она узнала, как достает северный гнус, а один раз им дорогу перед самым капотом не спеша перебежала здоровенная лосиха.

Водитель азартно бибикнул, но матерый зверь под тонну весом не обратил на сигнал никакого внимания.

Заросшие мхом и карликовой березой сопки, чистые озера, спокойствие и безмятежность. Величественный, вечный Север, расцветающий на два с небольшим месяца. А потом снова скрывающийся под снегом.

Повезло и на станции в Снежинске – там ожидал прибытия поезда старенький ПАЗик из кадрированной части стоящих неподалеку от городка ПВОшников. Снова одетый в форму Сергей без проблем решил вопрос со старшим машины, глянул на часы: к четырем есть все шансы оказаться дома.

– Сержик, мы прямо до дома доедем?

– Нет, милая. Придется где-то с километр пройти пешком. Желательно быстро, чтобы гнус не съел. Справишься?

– Конечно. А гнус, он надолго?

– Еще месяц. В августе заметно меньше станет, потом пропадет совсем.

– А когда будут грибы, ягоды?

– Это тоже в августе. Начнутся в середине июля.

– Хорошо.

По прибытии московского поезда Александров решил еще один немаловажный вопрос – приобрел за три рубля у проводницы купейного вагона оставленный пассажиром билет. Теперь вопросов по командировке не должно возникнуть вообще.

Помог грузящимся в автобус семьям закинуть вещи и пробрался среди многочисленных чемоданов и сумок к сидящей у окошка Аленке.

Старлей немного сократил путь соседям, высадив лейтенанта с худенькой красавицей-женой у дальней границы обширного автопарка.

Закинув на плечо сумку, подхватив Аленкин чемоданчик, Сергей наддал – гнус, действительно доставал. Хорошо, что иногда налетал легкий ветерок, сдувая липнущую мошкару.

Уцепившись за локоть мужа, рядом старательно спешила супруга. На повороте, где ветер уже гулял сильнее, стало полегче. Кстати:

– Милая, глянь-ка вон туда.

– Ой!

В двух шагах от обочины стояли три симпатичных подосиновика.

– Сержик, возьмем?

– Нет. Это же у дороги. Не переживай, их еще будет очень много.

– Просто не верится.

Еще пара грибов попалась буквально через десять шагов. И еще два чуть позже.

Постукивающая невысокими каблучками летних «лодочек» Аленка только всплеснула руками.

Наконец показался КПП, идущая за ним в сопку дорога и раскинувшийся на этой самой сопке городок.

– Как красиво!

– Можешь попробовать угадать, где наш дом.

– Ты писал о сталинке… Вон тот?

– Почти угадала. Соседний. А вон те окна, второе и третье справа, наши.

– Как я уже хочу туда!

– Сначала нам на горку подняться придется.

Проходя через КПП, Сергей все-таки переживал – вдруг, всплыл факт его самовольной отлучки? Но нет, сонный дежурный равнодушно кивнул, и пропустил состоящего в списках на выезд, встретившего жену лейтенанта. Обычное дело.

На середине подъема Лена совсем запыхалась, они остановились.

– Устала?

– Нет. Словно воздуха не хватает.

– Это так. Здесь кислорода меньше – горы.

Жена оглянулась назад:

– Но красота какая!

– Хибины. Можешь на них из окна каждый день любоваться.

Упоминание о своей квартире придало девушке сил:

– Все, Сержик, я отдохнула, пойдем.

И вот родной дом. Как и жена, немного волнуясь, Сергей открыл дверь и пропустил супругу вперед. Скинув туфли, она босиком обошла все комнаты, заглянула в холодильник и шкафчики, а, вернувшись, повисла на шее стоящего в коридоре, ожидающего впечатлений мужа:

– Как все замечательно, Сержик! И какой везде порядок!

Александров гордо улыбнулся:

– Я рад, Аленушка.

Они прошли в комнату, поставили у стены вещи.

– Сейчас мы умоемся и приготовим покушать.