Александр Афанасьев - У кладезя бездны. Часть 2

Журналистка поежилась.

— Звучит невесело.

— Это и есть невесело. Относись ко всему серьезно и не пытайся заниматься самодеятельностью, просто позвони нам, если почувствуешь неладное. Это игра для настоящих мужчин. Итак: куда тебя отвезти?

Крис приняла решение.

— В Рим. Я хочу в Рим.

Двухвинтовой, короткий, кургузый Сикорский завис над вертолетной площадкой посольства — а затем резко, и в то же время плавно притерся к земле. Площадку охраняли вооруженные автоматами морские пехотинцы, ветер трепал одежду и волосы…

— Пошли!

Таща Крис за руку, я подбежал к десантной двери вертолета. Нас втащили внутрь.

— Добро пожаловать, господин вице-адмирал! — крикнул один из стрелков — пристегнитесь! Утренний ветер здесь сильный!

— Для дамы найдется гигиенический пакет? — спросил я.

— Найдем все что угодно, Ваше Высокопревосходительство!

Украдкой бортстрелок показал мне большой палец. Понятно, что он имел в виду…

— Все на борту, взлетаем!

— У винтов чисто!

Крис с ужасом смотрела на бортстрелка у пулемета, в нового образца титановой каске, полностью защищающей всю голову и в черной боевой униформе морских пехотинцев. Пристегнуться она забыла…

— Вот так… — я застегнул ремень — сейчас будет страшно…

Очевидно, пилоты тоже успели рассмотреть гостью нашего посольства — и решили показать ей класс. С ускорением почти в двадцать метров в секунду — вертолет буквально выпрыгнул с площадки вверх и, развернувшись на месте — ринулся на север, в сторону Средиземного моря и находящейся там авианосной группы.

Сколько времени прошло…

Как то вспомнилось… ведь точно так же, двадцать… да что там — больше чем двадцать лет назад — я прибыл на этот корабль для дальнейшего прохождения службы… после того, как своим поведением оскандалился в Санкт-Петербурге. Это было так давно, что я уже не помню, каким тогда был. Но помню, каким был тогда мир… ох, сколько много крови пролилось с тех времен. Сколько крови пролилось — и нами, и нашей…

Бортстрелок открыл десантный люк, громко отсчитывая расстояние до палубы — десять метров — пять метров — три метра — полметра — касание! Был хороший день… отличная погода, солнце светило во все небо, видимость сто на сто, текучие блики на воде. Крис смотрела во все глаза — видно было, что она не имела дел с флотом, и никогда не бывала на таких кораблях. Хотя — если бы она побывала… скажем на Цесаревне Ксении, где одновременно находится больше ста ударных самолетов — чувства были бы еще более яркими…

— … полметра… касание!

Вертолет коснулся палубы в том месте, где должны были находиться спасательные вертолеты — один из них уже рубил винтами воздух выше и правее. Палубные матросы в серых куртках бросились к нам, у каждого на плечах были цепи. Их задача — следить за тем, чтобы все летательные аппараты, которые в данный момент не готовятся к взлету- были надежно принайтовлены к палубе. Отвечали они так же за подъем самолетов из ангара на лифте…

Поскольку, активных полетов сейчас не было — мы удостоились приветствия самого "палубного царя", помощника по летным операциям, эта должность сменная. Усач в темно-синей куртке — на палубе куртка этого цвета была единственной — поприветствовал нас салютом.

— Господин вице-адмирал, приветствуем вас на палубе Адмирала Колчака! Матрос проводит вас в адмиральский салон!

— Благодарю, я знаю дорогу. С нами Бог, матросы.

— С нами Бог, за нами Россия, господин вице-адмирал! — крикнули все, кто слышал приветствие.

Крис сжала мою руку, она держалась за нее как утопающий — за бревно.

— Пошли. Спустимся с комфортом…

Вниз — вели две дороги, либо через остров [23] Башня управления авианосцем, сбоку от палубы. , там довольно тесная и неуютная лестница, на которой даже я мог упасть по непривычке, либо — можно дождаться подъемника и спуститься вниз. Наш вертолет — закатили на лифт, на что я и рассчитывал. Спустились вниз.

Там я понял, что напрасно выбрал этот путь. Под палубой, в ангаре — открыто стояли два вертолета, которых даже я никогда раньше не видел. В отличие от короткого и широкого Сикорский-59, массивного Сикорский-80 — эти были похожи на гоночные болиды последних моделей. Антрацитно-черный, черным было и остекление, оно вообще не блестело — никогда такого не видел. Несущий винт — лопасти короче и шире, чем у обычного, изогнутые как сабли, самих лопастей аж восемь — тоже никогда такого не видел, видимо, вся группа несущего винта разработана с нуля. Воздухозаборники и выхлопные трубы забраны мелкой решеткой для снижения радиозаметности и сокращения инфракрасного излучения — приманки для ракет с тепловым наведением. Хвостового винта не было вообще, вместо него — что-то типа повернутого на девяносто градусов бобрового хвоста и решетки. Очевидно, система, называемая североамериканцами NOTAR, она кардинально повышает живучесть вертолета при обстреле, потому что исключает из конструкции приводной вал и хвостовой редуктор — самые по статистике уязвимые части вертолета. У нас такие исследования тоже шли, я видел проходящий испытания в Персии ударный вертолет — очевидно, конструкцию все же довели до ума. Американцы бросили ее из-за сложностей с управлением — все-таки, поток газов, который заменяет усилие на хвостовом винте — слишком нестабильная штука. Видимо, вертолет создан на основе гражданского образца, они изначально очень малошумные и скоростные. Вооружения не было видно вообще никакого.

Остальные вертолеты были, в общем-то, ничем не примечательны — для военного, имеющего отношение к специальным операциям. Много ударных — Адмирал Колчак использовался как платформа для базирования ударных вертолетов, атакующих берег, на них были даже крылатые ракеты класса воздух-земля, которые до этого никогда не применялись с вертолетов. Некоторое количество десантных — я знал, что вторая палуба переделана под размещение личного состава. Два самолета с вертикальным взлетом и посадкой — это на самый крайний случай, вообще-то здесь должно базироваться авиакрыло из шестнадцати таких машин.

Моряки, проведшие в море по три месяца — встретили Крис настолько приветливо, что она еще крепче схватилась за мою руку. Мне оставалось надеяться только на то, что она не сумела разглядеть совершенно секретную технику.