Дмитрий Силлов - МКАД

Фыф крайне удивился. Примитивный кормовой посылает ему мыслеобраз! Невероятно! Кто бы мог подумать, что эти примитивные существа способны общаться на ментальном уровне! Но анализировать происшедшее времени не было, потому Фыф не нашел ничего лучшего, как ответить — не как оператор, управляющий безвольными куклами, а как боец бойцу. Как равный равному:

«Вы можете пойти с нами и отомстить еще многим нео. И для этого не нужно умирать».

Фыф послал одновременно в головы кормовых, стоящих рядом с ним на стене, максимально простой и понятный мыслеобраз. Такой поймет даже ребенок…

Но кормовые его не поняли.

«Здесь… мы родились… Это наш дом… Мы хотим за него драться… Ты бы не стал драться… за свой дом?»

«У меня нет дома», — коротко бросил Фыф, берясь за канат. Кто бы мог подумать, что эти примитивнейшие существа могут не только ментально общаться, но и принимать решения, достойные искреннего уважения.

— Шам, ты что там, заснул вместе со своими корррмовыми? — прилетело снизу. — Давай быстрррее!

Фыф ухватился за веревку и скользнул вниз, сноровисто перебирая лапками и при этом отталкиваясь ногами от стены.

«Прощай, Фыф, — прилетело сверху. — И… спасибо…»

Шам отпустил канат и, спрыгнув на землю, шмыгнул носом. В глазу неизвестно с чего образовалось немного влаги. Кажется, хомо называют это слезами. Неужели такая влага образуется от щемящего чувства в груди, которое возникло, когда существо, выращенное на убой, напоследок назвало его по имени?

— Что с корррмовыми? — пророкотал Грок.

— Они остаются, — коротко бросил Фыф.

— Ты молодец!

Здоровяк нео хлопнул его по плечу так, что Фыф едва не рухнул.

— Коррмовые прикрроют наш отход, и Крарррги не срразу сообрразят, что птичка вылетела из ловушки!

— Они сами… — попытался возразить Фыф, но его уже никто не слушал.

— Уходим обрратно на северро-запад, — заявил Грок, поворачиваясь к своим нео. — Я знаю там места, где можно рраздобыть орружие. А потом мы веррнемся с пулеметами и посмотрррим, какого цвета печень у Крарргов.

— Думаю, того же самого, что и у тебя, — попыталась вставить Настя, но ее слова тоже никто не услышал. Нео Грока лишь одобрительно рыкнули, услышав слова своего вожака. Оружие, месть и добыча — это всегда просто и понятно.

Грок посмотрел на шама.

— Ты с нами?

«Понятно, — хмыкнул про себя Фыф. — Грок догадался про нас с Настей. И по их законам, куда мужик — туда и его баба, так что кио спрашивать необязательно. Думаю, Насте лучше это не озвучивать».

Но ответить Фыф не успел.

— Хомо? — удивленно воскликнул один из десятников Грока.

Действительно, возле костра неслышно появились три фигуры, словно облитые сверкающим металлом. Дружинники Кремля всегда до блеска чистили свои доспехи, при этом натирая их маслом во избежание коррозии… до тех пор, пока не нужно было набросить на них легкую маскировочную пятнистую накидку. Сейчас эти накидки болтались у дружинников сзади наподобие плащей. Понятно. Сидели в кустах, запаковавшись в маскхалаты, а сейчас для пущего эффекта забросили их за спины.

— Сваливать надо, — коротко сказал Данила. — Нео с минуты на минуту будут здесь.

Грок, перехвативший было свой пулемет-дубину поудобнее, немного расслабился. Узнал дружинника, которого видел в компании Ррау и Снайпера.

— Мы уже здесь, — усмехнулся Грок, показав крупные клыки. — И мы уходим на северро-запад за оррружием.

— Снайперу бы это не понравилось, — покачал головой Данила. — Но ты вождь, решай сам.

— Я ррешил, — пророкотал Грок. — Если кто хочет со мной — не вопррос.

— Мы идем на восток, в Измайлово, — сказал Данила. — Если хочешь с нами — не вопрос.

— В другой раз, хомо, — осклабился Грок. После чего взвалил свой пулемет на плечо и нырнул в ночь. Следом за ним серыми призраками растворились во мраке его сородичи.

Фыф с Настей переглянулись — и поняли друг друга без слов. Идти с Гроком значило принять его правила, фактически стать членами вновь зарождающегося клана нео. Или, точнее, инородными телами в этом клане, которых, конечно, будут терпеть до тех пор, пока они полезны, — но лишь терпеть. Стать своими среди Новых людей не получится ни у шама, ни у кио. Да и желания такого у них не было ни малейшего.

— Слишком много у нас с тобой понтов, Настёна, чтобы стать членами обезьяньей семьи, — хмыкнул Фыф и повернулся к Даниле: — Не расскажешь, какого аспида ты забыл на измайловских болотах?

— Давай обсудим это по пути, — сказал Данила, вновь набрасывая на плечи маскировочную накидку. — А то, боюсь, ваши волосатые дружки вот-вот припрутся сюда и обломают нам совещание.

— Почему ты уверен, что они за нами не погонятся? Нео отличные следопыты, и им ничего не стоит с рассветом начать преследовать нас.

Маленький шам поднял глаз на Настю.

— Я не чувствую опасности с той стороны, откуда мы пришли. К тому же Крарги получили то, что хотели: — замок, оружие, которое Грок и его команда не унесли с собой… и мясо.

Фыф нахмурился, вновь вспомнив про кормовых. Удивительно, что люди, откормленные на убой, смогли через столько поколений пронести вполне человеческие эмоции. Нужен был лишь толчок, чтобы пробудить их от двухвекового сна…

Шестеро беглецов сидели у костра, разведенного прямо на кафельном полу просторного подъезда. Похоже, когда-то это была башня-многоэтажка, рухнувшая то ли от взрыва, то ли от времени. А вот подъезд под громадной горой мусора сохранился почти что в первозданном виде.

Этот идеальный схрон нашел Данила, немало полазивший по развалинам. Найти здесь шестерых беглецов было практически невозможно — к укрытию вел неплохо замаскированный узкий лаз. В двух шагах стоять будешь, а входа не разглядишь. Однако кремлевскую разведку не зря с детства натаскивали на такие фокусы. Фыф бы тоже нашел укрытие, если б кто ткнул пальцем на громадную гору мусора и сказал: «Ищи здесь». Но таких сцементированных временем гор поблизости были десятки, а с приятным сюрпризом внутри — только одна.

— А хозяева сюда точно не вернутся? — поинтересовалась осторожная Настя.

— Не должны, — сказал Никита. — Судя по пыли, головешкам от костров и засохшему дерьму, последний раз здесь ночевали с неделю назад. Но если и вернутся, нам все равно под открытым небом ночевать не с руки. Нас мало, а всякой нечисти в округе — море. Особенно по ночам…

И вот теперь они сидели вокруг небольшого костра и ждали, пока поспеет нехитрый ужин. Фыф молча, не мигая глядел на огонь и вспоминал глаза того кормового, что послал ему последний мыслеобраз. Нет, не кормового. И не хомо. Человека. Потому что только человек способен на такие поступки…

— Не мучай себя, — сказал Данила, вороша в костре палкой консервные банки с тушенкой. — Это был их выбор.