Владислав Выставной - Тварь

– Вот, значит, почему она ко мне тянулась… – прошептал Бука.

– Кто? – быстро спросил Антонов.

Бука рассказал в двух словах – про молнию в стеклянном боксе и про разряд, тянувшийся к нему от гигантской электры перед самой гибелью здания.

– Это очень интересно! – горячечно проговорил Антонов. Схватил Буку за плечи, потряс его. – Ты чувствуешь?! Мы с тобой на пороге открытия! Это просто потрясающе!

Бука аккуратно избавился от рук Антонова, посмотрел ему в глаза, сказал отчетливо:

– Меня не интересуют никакие открытия. Ведь мы пришли сюда совсем за другим. Ты помнишь? Мы пришли, чтобы ты сделал меня таким, как все.

– Но как же… – растерянно пробормотал Антонов. Судорожно стащил с лица очки, неровно водрузил обратно. – Такие открытия случаются раз в сто лет… Это же новый взгляд на природу человека!

– Я больше не хочу говорить об этом, – севшим голосом сказал Бука. – Просто избавь меня от этой дряни. Пожалуйста. Ты ведь можешь, да? Ведь можешь?

Антонов застыл с непонятным выражением на лице. Это была смесь растерянности, разочарования и скорби. Словно у мальчишки отобрали железную дорогу с арбалетом и вдребезги разбили игровую приставку. Он стоял, сжимая в руках мятую распечатку, не зная, что сказать.

А Бука, болезненно сгорбившись и опустив голову, медленно пошел в дальний темный угол. Там он забился за железный шкаф с оборудованием, сел на пол, сжался, закрыл лицо руками. Наверное, стоило бы разрыдаться, но он не умел плакать. Он просто сидел и тихо свыкался с осознанием того, что внутри у него живет, разрастаясь и контролируя каждый его нерв, жуткое энергетическое чудовище – холодное, безжалостное.

Чужое. Или как это назвала Ника? «Чужой». Пожалуй. Так оно и есть Это нечто живет внутри него, чтобы однажды сожрать его целиком. Или подчинить его своей воле. Или просто убить…

Рядом раздались тихие шаги. Но только когда кто-то тихонько уселся на пол по соседству, Бука открыл глаза.

– Что-то не спится, – тихо сказала Ника – это была она. Теперь – в облегающей футболке и еще более облегающих шортах. – Смотрю, не обрадовал тебя мой профессор.

Бука заставил себя улыбнуться:

– Да нет, порядок. Просто ты оказалась права. И вправду – «чужой».

На этот раз уже Ника удивленно посмотрела на него, но ничего не спросила. Просто сказала:

– Ничего страшного. Поверь, Антонов умный, он тебе поможет. Если тебе действительно нужна помощь.

Бука посмотрел нее, едва различимую в полумраке, сказал с тоской:

– Вот, если бы ты могла мне помочь…

Он понятия не имел, что хотел сказать этой фразой. Но Ника, наверное, все поняла правильно. Она прижалась к нему неожиданно горячим телом, обвила тонкими, сильными руками, впилась губами в его губы. В этот момент все темные мысли будто смыло бурным потоком. Если это была анестезия – то самая действенная.

Он проснулся от режущего звука принтера. Ника спала у него на груди зябко закутавшись в его комбез. Бука осторожно высвободился, нашарил в темноте то, что недавно было на нем под комбезом – выданную еще в комендатуре робу. Торопливо натянул на себя, поднялся. Ника тихонько застонала во сне. Он попятился, наткнулся на какой-то железный выступ, зашипел от боли. Выбрался на свет, направился в противоположный конец лаборатории – туда, где устало сгорбившись перед компьютером, задумчиво сидел Антонов.

– Не спал? – спросил Бука. Он чувствовал себя немного смущенным: человек здесь работает, бьется над его спасением, а он за шкафом с его лаборанткой кувыркается.

Антонов посмотрел на Буку покрасневшими глазами, сказал:

– Какой там сон… Ты же мне такую задачку подкинул!

Он поглядел в распечатку, снова принялся щелкать клавиатурой со словами:

– Тут кое-что интересное вырисовывается. Если бы ты не настаивал на немедленном извлечении этой штуковины из твоего организма…

– Да я и не настаиваю, – виновато проговорил Бука. Сел рядом на легкий металлический стул. – Можешь ставить на мне свои опыты, я подожду.

– Не зря, значит, я взял собой лаборантку, – задумчиво проговорил ученый – будто прочитал его мысли. Бука вспыхнул, но промолчал: в данном вопросе с Антоновым никак не поспоришь.

– Есть у меня кое-какие догадки, – сказал ученый, пролистывая порезанную на страницы распечатку. – Но настолько смелые, что оторопь берет. Хорошо бы серию экспериментов провести. Здесь, конечно, не Институт, но кое-что придумать можно…

Антонов внимательно посмотрел на друга. Спросил задумчиво:

– Вот, скажи мне, Бука: у тебя есть мечта?

Бука пожал плечами:

– Не знаю. Ну, хочу избавиться от этой штуки во мне. Хочу стать таким, как все. Хочу уйти из Зоны…

– Ну, хорошо, – сказал Антонов. – А раньше, до того, как мы встретились, до той истории с Маревом, ты ведь, вроде, сталкером хотел стать?

– Да не то, чтобы… – нехотя сказал Бука. – Не хотел я сталкером быть, просто так получилось… – Он помолчал, подумал. – Ты знаешь, я всегда просто хотел быть, как все. Только никак не получалось, как я ни старался Будто мешало что-то.

– Так, так, – кивнул ученый. – Мешало. И как это проявлялось?

– Да ты же все знаешь, Антонов! – рассердился Бука. – Люди вокруг меня дохли как мухи! Потому, что не человек я, а тварь из Зоны! Ты же видел на своем экране – я не такой, как все, и никогда не мог таким быть! Вон – ни книжки читать мне не интересно, ни кино, ни телевизор ваш смотреть, ни водку пить! Всем это интересно – я у меня все это, будто выключили!

Бука замолчал, зло раздувая ноздри, добавил:

– Просто брожу по Зоне, или пялюсь, как идиот, в одну точку…

– В том-то и дело, Бука, что ты не идиот, – сказал Антонов. – Более того, ты слишком умен для человека, который просто бродит или пялится, как ты говоришь, в одну точку.

– Что ты хочешь этим сказать? – насупился Бука.

– Пока ничего, – сказал Антонов. – Нужно проверить одну теорию.

Бука хмуро посмотрел на ученого, сказал:

– Лучше сразу скажи, а после проверяй, сколько влезет. От недомолвок у меня просто крыша едет.

Антонов с сомнением, поджав губу, посмотрел на приятеля, нехотя кивнул:

– Ладно. Только не думаю, что моя теория тебе понравится.

– Говори, давай, – буркнул Бука. – Не тяни резину.

– В общем, я проанализировал результаты сканирования, анализ твоей крови и тканей, свел это с общей базой данных, которая здесь сохранилась. Сделал поправку на собственные исследования. В общем, такое дело… Понимаешь, я давно предполагал, что энергетические аномалии, вроде электры – не просто блуждающее электричество, которым, как ты знаешь, пропитана вся территория внутри Периметра. Один из филиалов Института изучает энергетику Зоны. Помимо прочего, они выяснили, что в распределении энергетических потоков есть определенная закономерность, и образования, вроде электры занимают в этих потоках особое место. Если свести все эти данные воедино, получается, что Зона… Она живая. Понимаешь? Вроде огромного организма неизвестной природы. Более того, она, похоже, разумна. Это иной, совершенно чуждый человеку, темный и злой разум.