Максим Волосатый - Легион выродков

Я проклял свой длинный язык. Надо же такую глупость ляпнуть перед вылетом. Так, теперь надо срочно перебить настрой. После такого заявления команду на старт давать нельзя. Еще одна примета из множества тех, которые сопровождают любого космолета всю жизнь. Слишком непредсказуем космос, чтобы не воздавать дань капризной Удаче.

Я завертел головой в поисках хоть чего-нибудь, что переключит мысли. И тут же нашел на свою голову…

– Что-то случилось? – высокий голос пробился через вату наушников. Доброжелательные зеленые глаза смотрели с неизменным участием.

Сият красовался в полупассажирском кресле чуть позади меня. Он прибыл на борт тогда, когда я уже был полностью готов к старту, поэтому сильно не отвлек. Мало того. Вопреки ожиданиям погрузка прошла совершенно спокойно, рутинно и по-деловому. Группа сосредоточенных людей в серых костюмах четко и быстро подошла к клиперу, стоящему с уже активированными двигателями. Их командир, немолодой молчаливый крепыш, сверил мои документы, полетные карты, провел биоидентификацию (как будто на стартовую палубу УФЕСа мог пробраться кто-то чужой) и негромко скомандовал что-то в переговорное устройство, приклеенное к щеке. Обзорный экран тут же показал, как плотный строй костюмов раздался в стороны (несильно, только чтобы пропустить сопровождаемое лицо) и тут же сдвинулся вперед, перекрывая выход. Боялись, как бы не убежал?

Молчаливый крепыш встретил вошедшего нелюдя в каюте, все так же молча козырнул по очереди мне и ему и исчез, тут же появившись на обзорном экране и возглавив группу костюмов. Группа приняла его, но с места сдвинуться и не подумала. Все правильно. Они по инструкции должны стоять перед входом, гарантируя, что внутри клипера только те, кто должен там быть, до тех пор пока дежурный по центру не подтвердит, что корабль закрывается для старта.

Сият тем временем тихонько уселся в полупассажирское (знает ведь откуда-то, как положено) позади меня. Запустил систему безопасности, упаковывающую сидящего в кресле в почти полностью герметичный кокон, и затих, стараясь не отсвечивать и не мешать готовящемуся к старту пилоту. Ну, хоть что-то положительное. Видимо, опытный уже. Может, все будет и не так плохо? Может, он знает, как должен себя вести нелюдь в присутствии человека? Хотя вряд ли. Мутный он какой-то. Непонятный. Вроде и в порядке все, а что-то не так. Движения небыстрые, мягкий понимающий взгляд временами становится отсутствующим. Багажа нет. Совсем нет, никакого. А после чего тогда дезинфекцию по схеме Си-12 проводили? А? То-то же, думай, дэ-ка, думай…

Я взглянул на приветливое и участливое лицо «пассажира» и опять чуть не выругался. Перебил, называется, негативный настрой.

– Все нормально, – буркнул я, отворачиваясь. Вдруг на панели управления найду что-нибудь полезное?

– Что сказал, Третий? – нетерпеливо поинтересовался в наушниках Серега.

Не объяснять же ему…

– Старт подтвержден, – обреченно сообщил я и постарался собраться. Хуже нет, с таким настроем стартовать. – Даю отсчет.

Тычком включив оповещение диспетчеров Лунной Базы, я повел сорокасекундный отсчет, давая время службам Луны очистить нам коридор для старта. Коридор будет максимально прямым и точным. Пролететь его надо быстро, чтобы, во-первых, не задерживать надолго муравейник под названием «космопорт», а во-вторых, чтобы никто не успел отследить состав и направление конвоя. И хотя трудно предположить наличие недружественных конвергенов в такой близости от Земли, но Устав есть Устав.

– Девятнадцать… Двадцать! Прыгаем!

А вот это я люблю. Вот ради таких моментов и живут космолеты. Старт! Дикий пинок ускорителя вышвыривает клипер из заглубленной норы, размазывая тебя по креслу. Космос здоровается с тобой, прижимая тебя огромной лапищей, испятнанной блестящими каплями звезд. Где-то сзади раздается перепуганный писк. Сият явно не ожидал такого «подарка». Ага, не нравится! Мне стало смешно. Вот тебе, слизень, попробуй вкус человеческих правил. Настоящей космолетной жизни. Это тебе не исподтишка на дальние базы нападать, выжигая все живое и утаскивая выживших неизвестно куда. Если уж совсем честно, то, скорее всего, именно этот конверген ни в чем не виноват, наоборот, он-то как раз за нас, но уж больно глубоко во мне сидят все эти страхи насчет мутаций, и слишком много я видел растерзанных планет, чтобы вот так за несколько часов примириться с мыслью, что один из сиятов сидит сейчас за моей спиной.

– Ускорение, – дежурно прохрипел я в микрофон шлема.

То есть вы имейте в виду, что это был только старт, выводящий конвой на разгон. А сейчас у нас будет настоящее удовольствие. Писк сията сзади перешел в панический хрип. Поздно, дружок. Надо было раньше поинтересоваться у «дяди Мити».

– Ведем тебя дежурно, – как будто из-за лобового экрана доложился Серега. В смысле «Первый». Серегой он будет, когда пойдет крейсерский полет, а еще вернее, когда приземлимся на базе. А пока «Третий» и никак иначе. И Гусь вовсе не Данила Синельников по прозвищу Буравчик, а позывной номера «Четвертого» в группе прикрытия, чей «Шмель» идет под моим днищем. И в случае, о котором даже вспоминать не хочется, он пойдет передо мной на таран и самоподрыв, обеспечивая клиперу минимум час чистого космоса. А там уж как получится…

– Разгон, – я осклабился в шлем, хотя никто меня видеть не мог. Я каждый раз на этом моменте лыблюсь, как слабоумный. Очень мне это дело нравится. Никакие релаксанты и никакой алкоголь и близко не сравнятся. И сильное у меня подозрение, что вместе со мной сейчас лыбится вся шестерка «Шмелей».

Ну еще бы, кроме дальних курьеров УФЕС и их конвоев, такого удовольствия себе в Солнечной системе не может позволить никто.

Тоннель. Длинная идеально ровная труба, услужливо нарисованная графическими сервисами панели управления. Конец этой трубы теряется в невообразимой дали. Где-то там, куда девяносто девять процентов землян не попадут никогда в жизни. Стартовый канал дальних курьеров. Сумасшедшая скорость, дикий драйв и адская головная боль диспетчеров всей Солнечной. Ибо на всем протяжении тоннеля никого в нем быть не должно. Ни-ко-го. При появлении в курьерском «тоннеле» во время разгона любой объект искусственного происхождения рассматривается как потенциально агрессивный, и штурмовые комплексы пятерки «Шмелей» (шестой просто не может вести огонь – я мешаю) наносят удар, не утруждая себя идентификацией. Страшно? Да, есть немного, но это не привилегия – это необходимость, выстраданная десятилетиями. Курьер должен стартовать с максимальным ускорением с самого начала, и никто не должен знать, куда он летит. А для этого ему нужен «чистый» тоннель.