Сергей Калашников - Снайпер. Дара (СИ)

— Колобок, отставить! — рявкнула Дара и замерла с остановившимся сердцем — послушается или нет?

— Есть… — ответ раздался через несколько секунд, наверняка добавивших ей немало седых волос. — Но, уйдут ведь!

— Курсант Колобок! — перешла Дара на занудливый тон, — с каких это пор боец начинает решать дипломатические вопросы, вроде самостоятельного объявления войны?

— Снайпер — это специально отобранный, обученный и подготовленный к самостоятельным инициативным действиям воин. Искусство снайпера состоит в том, чтобы найти цель, оценить ее важность и поразить одним выстрелом, — ого, а он, оказывается, не только сильный и умный, еще и памятливый.

— Тогда Вам, наверняка, заодно и говорили, — «Упс, договорилась до раздвоения личности „Мы, Николай Второй…“», — что, помимо инициативы, надо проявлять еще и дисциплинированность? Не напомните ли, Вы мне, курсант Колобок, номер боевого приказа в котором указано, кто является противником?

— Э-э…

— Вот именно! Так что, будьте добры, проявить уважение к мнению лица начальствующего и не провоцировать расхлябанность. Ясно?

— Есть… — и коммуникатор, наконец донёс ласкающий слух звук — извлекаемая из ствола «полная» гильза звучит совсем по другому чем пустая. Молодец, Колобок, он не только сильный, умный и памятливый, он еще и деликатный. Катер уже далеко, но его «Симоновка» это не обычное ружье, а противотанковое. Если надо, то цель размером с катер достанет и километра за полтора-два. Если повезет.

Но курсант все же спешит добавить в банку меда половничек дегтя.

— Товарищ командир. А нельзя ли ввести личный состав в курс текущей тактической обстановки? Во избежание дальнейших дурных инициатив, так сказать?

Ну что тут сказать кроме — «Уел!»? Он, оказывается, еще и ехидничать умеет — не человек а просто кладезь достоинств. И куда в него столько качеств помещается? Впрочем, в Колобке места много.

Но с ситуацией надо что-то делать, и Дара вышла на связь с «поисковиками»:

— Доложить результаты.

— В уцелевших домах обнаружены три тела. Предположительно мужчина и женщина старше тридцати лет и женщина не старше восемнадцати. Мы их в обнаруженный ледник сложили. В зонах полного разрушения пока никого не найдено и, сомневаюсь, что это возможно. Без применения спецтехники и обученных собак. Курсант Стебель доклад закончила! — голос командира второго отделения монотонный и какой-то тусклый. Дара еле различала слова и под конец не не выдержала:

— Курсант, что блин, значит «предположительно»? Уточните!

И тут Стебель сорвалась и на чистом «военно-уставном», причем на весьма приличном уровне — не ниже командира батальона (то есть не используя даже междометий), объяснила своему командиру некоторые медицинские аспекты и особенности действия ударной волны и высокой температуры при подрыве термобарического заряда подобной мощности. Особенно — на людей находящихся в замкнутом помещении, не оборудованном специальным средствами защиты.

Под конец голос «Стебелька» обрел нужную громкость и выразительность, а вот Дара наоборот слегка позеленела и с трудом удержала в желудке его содержимое. На краю сознания болталась мысль, — «как же они тогда возраст третьего тела определили?», но она его быстренько придавила в зародыше. А то ведь могут и ответить.

— Так курсант, прекратить истерику, вместе с дальнейшим поиском. Всему личному составу, включая прикрытие, прибыть на точку сбора номер три, для получения разъяснений по текущей обстановке. Выполнять!

Дара рассматривала не слишком ровный строй своей группы и, что называется, «вживую» постигала суть некоторых крылатых фраз, вроде «армия создается для парадов, а воюет народ», и разницу между «обстрелянным» и «необстрелянным» солдатом. И, на что намекал учебник, говоря о том, что психологическая подготовка и мотивация для бойца чуть ли не более важна, чем тактико-специальное обучение. И что, и то, и другое — совсем не гарантируют конечный результат, а лишь повышают шансы.

В данный момент именно это и наблюдалось. Казалось, совершенный и отлаженный механизм боевого подразделения попросту развалился при столкновении с реалиями войны. Еще недавно грозная сила, пять снайперских пар, попросту превратилась в то, чем являлось в своей основе — толпу вооруженных, но растерянных и напуганных ребятишек. Что ж, поблагодарим судьбу, что она дала такую возможность, и это превращение произошло не на поле боя, а раньше. Сейчас есть и время и возможность всё поправить. Дара шагнула вперед:

— Группа смирно! Товарищи бойцы…

То, что она несла потом, так вспомнить и не удалось, а пересмотреть запись было банально стыдно. Неспособный подобрать нужных слов, мозг попросту выдал на гора поток шаблонов и штампов. Точно помнится что был там «подлый враг неожиданно нанесший вероломный удар» и в «трудный час испытаний каждый…» и даже «родина не забудет». Какая такая «благодарность и память», кто её и когда видел? — у живых полно куда как более важных и срочных дел, чем бередить память, поднимая наружу, заодно, и чувство вины что они-то живы… А погибшим это, тем более, нафиг не надо — их дела завершены и оплачены по высшему счету.

Оставалось только надеяться, что ничего подобного «братья и сестры» не ляпнула, но и этого гарантировать было нельзя. Все это было не главное. Главное — что из глаз напротив уходило чувство тоски и одиночества — ведь каждый из ребят прекрасно представлял себе судьбу собственного дома и родных. Увы, пример прямо перед глазами. Но теперь вставший на дыбы мир постепенно возвращался назад.

Каждый понимал, что они, по крайней мере, живы. В руках есть оружие, рядом плечо товарища, да и мудрый командир всегда готовый сделать и без того тяжелую жизнь рядового бойца просто невыносимой, тоже в наличии. А о большем и мечтать не стоит.

Хотя нет, враг которому положено ответить за все, тоже бы не помешал. Но с этим можно и погодить немного, а там — и самим поискать. Словом — подразделение снова становилось единым целым, и в очень скором будущем должно было стать еще сильнее.

Правда Дара под конец чуть сама все не испортила.

— … до эвакуации еще час двадцать. Так что имеете час личного времени — привести в порядок дела и мысли. Но и по сторонам смотреть не забываем. Все. Вольно! Разойдись!

— А что нам делать… товарищ инструктор?! — ударил в спину тоненький озадаченный голосок. «Нет все же командир из меня никакой, — не удержалась от почесывания в затылке Дара. — Каждому нужно дать время побыть наедине с собой, но вот про первую заповедь — „солдат должен быть занят делом“ и в личное время тоже, — забыла напрочь».

— Письма пишите. Самое то занятие перед боем — чтобы было желание их отправить. Лично.