Ежи Тумановский - Город страшных снов

— Ладно, — сказал Макс и уселся на корточки, прислонившись спиной к стене дома.

Егор осторожно выбрался на перекресток, осмотрелся, перешел на другую сторону. Ни малейшего следа собак, даже лай в отдалении стих. Он махнул рукой Максу и двинулся в сторону большого продуктового магазина, издалека зиявшего разбитыми витринами.

По дороге дважды пришлось огибать машины, уткнувшиеся бамперами в покрытые трещинами стены. В одной из них, за рулем виднелось, наполовину засыпанное грязью, тело молодого мужчины. Судя по всему, эта машина лишь слегка стукнулась о стену, когда ее хозяин уснул. В другой, наполовину сплющенной и деформированной до неузнаваемости, виднелась груда выбеленных солнцем и дождями костей. Между машинами было не менее двадцати метров, но обогнув вторую, Егор сразу подумал и о первой.

Совершенно очевидно, что обе машины остались без управления в момент, когда люди заснули. В той, что оказалась разбитой в большей степени, человек, по всей видимости, получил слишком тяжелые травмы и умер. В другой водитель заснул, но остался невредимым. Чтобы назло морозам, ветрам, солнцу, зверям и бактериям спокойно просидеть в остатках своего автомобиля несколько десятков лет…

Если догадка верна, получалось, что улицы и дворы усыпаны костями тех людей, которые по какой-либо причине погибли непосредственно в момент катастрофы. Или позже оказались в таких условиях, что выжить было нереально. Утонули, к примеру. Или сгорели.

— Подожди меня! — окрикнул сзади Макс.

Егор остановился. Взгляд его упал на хорошо сохранившийся человеческий костяк, лежащий на боку и опирающийся на молодое деревце, не толще руки.

— Смотри, — сказал он подошедшему Максу, — если бы дерево выросло под костями, оно проросло бы насквозь. Но покойник лежит на боку.

— И что? — непонимающе спросил Макс.

— А то, что пока дерево росло, человек этот был спящим. Дерево поднялось под ним и повернуло на бок. Потом что-то случилось, и он умер. Прямо во сне. И стал разлагаться. Видишь, кости даже цветом отличаются от тех, что лежат повсюду. А на черепе вон, кажется, даже куски высохшей плоти видны.

— Не понимаю, к чему ты клонишь, — признался Макс.

— Да ни к чему особенному, — пожал плечами Егор. — Этот сон… Он, конечно, защищает от некоторых проблем, но далеко не от всех. Кстати, несмотря на то, что звери спящих не едят, я теперь понял, чем питались все это время собаки. И почему они мгновенно видят в человеке свою добычу.

— Думаешь, жрут трупы тех, кто умирал во сне?

— Именно. — Егор осмотрелся по сторонам и снова уставился на костяк, лежащий у дерева. — Город большой. Жителей много. Причин для смерти — немало. Постоянно что-то рушится и падает. Достаточно пробежать несколько улиц, чтобы найти свежий труп. Собаки, которых мы с тобой видели — людоеды. Вот и отгадка.

— Давай-ка скорее в магазин, — сказал Макс. — А то я тоже людоедом стану — так жрать хочется.

— Но это означает, что само состояние сна делает людей… несъедобными. Наверное… А когда человек умирает, он это свойство теряет. Так же, как и тот, кто проснулся. Собаки же, видимо, чувствуют, что человек больше не спит и его можно жрать.

— Егерь, ты задолбал со своими научными изысканиями! Давай поедим, и будешь дальше умничать. А я тогда спать лягу.

В магазине им повезло. Несмотря на то, что здесь тоже уже кто-то успел побывать, они обнаружили целую полку, заполненную нетронутыми пакетами с гречневой крупой. То ли мыши и крысы не успели добраться до этих запасов, то ли рядом завелось семейство кошек — пару рыжих кошаков Егор с Максом как раз видели неподалеку.

Находке, правда, обрадовался лишь Егор.

— Не, здорово, конечно… — Макс недовольно осмотрел пакеты с коричневой крупой и двинулся дальше между стеллажами, аккуратно переступая через тела уснувших когда-то покупателей. — Но я бы предпочел что-то посущественней.

— Дуралей! — с превосходством сказал Егор. — Это и есть самое существенное, что только можно было найти. Греча — это же суперкрупа. Всем крупам крупа! Можно сказать — царская. Ничего равного грече по питательной ценности мы все равно не найдем.

— Ну, так сколько еще времени пройдет, прежде, чем ее погрызть удастся, — продолжал ворчать Макс. — Это уже на потом, когда с костром определимся, котелок найдем…

— Гречу и без огня приготовить можно, — уверенно сказал Егор. — Лучше ее, конечно, потом погреть, но с учетом обстановки, можно и по-походному.

— Это как? — с подозрением спросил Макс, сворачивая в отдел алкогольной продукции.

— Просто замочить в воде, — сказал Егор, извлекая из грязной витрины пластиковую бутылку минеральной воды. — И посолить. Вон, кстати, соль.

— Ну замочи, — с торжеством в голосе сказал Макс. — Пока ты там фигней маешься, я тут действительно ценный продукт нашел. Коньяки и водка стоят, как вчера привезли. А вот остальное, похоже, полопалось.

— А чего «остальное»? — спросил Егор, откручивая пробку у бутылки с минералкой и делая приличный глоток. — Неужели рискнул бы пиво после стольких лет пить? Или бутылочное вино?

Макс не ответил, и Егор, вскрыв один из пакетов, стал пересыпать гречневую крупу в пустую бутылку. Когда приятель вернулся, нагруженный коньяком, пластиковая двухлитровка была уже наполовину забита гречкой.

— Каждый добыл, что сумел, — самодовольно сказал Макс, звякая бутылками и вываливая перед Егором целую груду пакетов с сухариками. — Уже попробовал. Вкус странный, но есть можно.

— Отлично. Их тоже можно размочить.

Макс принес несколько пластиковых тарелок и засыпал в каждую по несколько пачек сухариков. Егор залил их водой, и вскоре оба наслаждались своеобразной кашицей из размоченного хлеба. А найденные рядом с тарелками одноразовые ложки позволили на этот раз поесть по-человечески.

— Хорошо, что ты меня уболтал после армии курить бросить, — заметил Макс.

— Чем меньше зависишь от таких вещей, тем при любой жизни лучше.

— Вот на водку только не гони. Если ее умеренно и с толком употреблять, ничего кроме пользы не будет.

— Надо было сумку какую-нибудь взять или рюкзак, — пробормотал Егор, оглядываясь по сторонам. — Не унесем все, что набрали.

— Да вон сколько сумок вокруг, — выразительно потыкал пальцем Макс в пластмассовые корзины для продуктов. — Смекать надо.

Так они и вышли на улицу — с красными пластиковыми корзинкам в руках, загруженными доверху крупой, коньяком, водой в пластиковых бутылках, одноразовой посудой и солью.

— Надо бы домой отнести, — озабоченно сказал Егор, — да уж больно помыться хочется. И свежей воды попить. Давай прямо так к пруду сходим. Если что — собаки крупу не едят. Оставим на улице и спрячемся.