Роберт Стайн - Улица страшных снов

— Ужас! — Марти схватил меня за руку.

— Пусти! — прошипела я. — Больно. Марти, казалось, не слышал. Он вглядывался в темноту, по-прежнему держа мою руку.

— Марти, пожалуйста… — Я рывком высвободила руку. Мне тоже было страшно, но я скорее бы умерла, чем призналась в этом.

Нас окружала кромешная тьма. Я прищурилась, стараясь что-нибудь разглядеть. И тут впереди забрезжил тусклый серый свет.

Марти чуть пригнулся и снова взял меня за руку. Даже в полутьме я видела страх в его глазах.

На моем лице расплылась улыбка. Мне нравилось смотреть, как трусит Марти. Это было здорово!

Да знаю, знаю. Так вести себя нехорошо. Настоящий друг сделал бы вид, что ничего не заметил.

Но Марти вечно хвалится, что он храбрее меня. И это правда. Он действительно самый смелый из нас двоих.

Но не сейчас.

Поэтому-то я и улыбалась при виде Марти, который сопел от страха и не отпускал мою руку.

Серый свет перед нами мало-помалу стал ярче. Сбоку послышался хруст, а за моей спиной кто-то закашлялся. Но мы с Марти не поворачивались и смотрели только перед собой.

Мы ждали… и смотрели…

И пока я пялилась на серое марево, откуда ни возьмись появился серый забор. Длинная такая деревянная изгородь, покрытая облупившейся серой краской. На ней кто-то написал крупными буквами: «ОПАСНО. ДЕРЖИСЬ ПОДАЛЬШЕ».

Внезапно раздался скрежет. Мы с Марти вскрикнули. Звук был сначала тихим. Затем стал громче. Словно огромные клешни царапали по другой стороне забора.

Во рту у меня пересохло. Больше всего мне хотелось убежать. Просто развернуться и бежать куда глаза глядят.

Но я не могла оставить Марти одного. Кроме того, если я так поступлю, он никогда этого не забудет и станет дразнить меня до скончания дней.

Поэтому я и осталась рядом с ним, а в это время царапающиеся звуки перешли в сильные удары.

Неужели кто-то пытается вырваться на свободу из-за забора?

Мы быстро двинулись вдоль изгороди. Все быстрее и быстрее, пока высокие планки не слились в одну серую полосу.

Но звук следовал за нами. По ту сторону раздавалось громкое топанье.

Сейчас мы на пустой улице. Очень знакомой улице.

Да, мы здесь были раньше!

Тротуар намок от дождя, и в бледно-желтом свете фонарей поблескивали лужицы.

Я глубоко вздохнула. Марти с силой сжал пальцы.

К нашему ужасу, забор затрясся. За ним завибрировала вся улица, и вода из луж выплеснулась на тротуар.

Громовые шаги приближались.

— Марти!.. — всхлипнула я.

Но прежде чем я смогла произнести еще что-то, забор рухнул, и из-за него выскочил настоящий монстр.

У него была голова, как у волка, — щелкающие челюсти с острыми белыми зубами — и тело огромного краба. Он размахивал перед собой четырьмя неимоверных размеров клешнями и громко рычал.

— НЕ-Е-ЕТ! — одновременно закричали мы с Марти.

Надо было удирать. Но бежать было некуда.

Мы стояли и смотрели, как на нас надвигается Волкокраб.

— Дети, сядьте, пожалуйста, — раздался сзади раздраженный голос. — Я не вижу экрана.

Мы с Марти переглянулись. Думаю, мы оба чувствовали себя полнейшими идиотами. По крайней мере, у меня было такое ощущение. Мы, словно по команде, опустились в кресла.

И принялись смотреть, как Волкокраб гонится за маленьким мальчиком на трехколесном велосипеде.

— Что с тобой, Эрин? — прошептал Марти, покачивая головой. — Это же только кино. Почему ты визжала от страха?

— Ты тоже визжал! — резко сказала я.

— Я визжал, потому что ты визжала! — настаивал он.

— Ш-ш-ш! — зашипели на нас другие зрители.

Я откинулась подальше на сиденье. Вокруг нас раздавались хрустящие звуки — люди жевали воздушную кукурузу. Кто-то за моей спиной закашлялся.

А на экране Волкокраб протянул свои огромные красные клешни и схватил мальчишку на велосипеде. ХРУМ-ХРУМ. Прощай, парень.

Некоторые зрители засмеялись. Ну и чувство юмора же у них!

Это и есть самое замечательное в фильме «Улица Кошмаров» — ты можешь одновременно смеяться и кричать от страха.

Мы с Марти устроились поудобнее и с удовольствием досмотрели кино. Мы обожаем фильмы ужасов, но «Улица Кошмаров» — наш самый любимый.

В конце концов полиция изловила Волко-краба. Они сварили чудовище в огромном котле и угостили им весь город. Все сидели рядом, макали кусочки монстра в соус и говорили, какой он вкусный.

Это был чудесный финал. Мы с Марти хлопали в ладоши и кричали: «Браво!» Марти сунул два пальца в рот и свистел, как он всегда делает, когда ему нравится фильм.

Мы только что посмотрели «Улицу Кошма-ров-6», и это явно была самая лучшая серия.

Зажегся свет. Мы встали и начали пробираться к выходу.

— Отличные спецэффекты, — сказал один мужчина своему приятелю.

— Спецэффекты? — переспросил тот. — Я был уверен, что монстры живые!

Они рассмеялись.

Марти с силой толкнул меня в спину.

— Неплохая киношка, — заметил он с деланным равнодушием.

Я повернулась к нему.

— Что значит неплохая?

— Могли бы сделать и пострашней, — ответил он. — Годится только для детей. «Улица-5» была круче.

Я закатила глаза.

— Марта, ты же визжал от страха — вспомни. Ты вскочил с сиденья, схватил меня за руку и…

— Я так сделал только для того, чтобы подбодрить тебя, — сказал он, ухмыляясь.

Ну и лжец! Почему он не может честно признаться, что боялся?

Марти вытянул ногу и попытался поставить мне подножку.

Я отпрыгнула в сторону… и врезалась в молодую женщину.

— Эй, близнецы, смотреть надо! — воскликнула она. — Ведите себя приличней.

— Мы не близнецы! — хором закричали мы с Марти.

Мы даже не брат и сестра и вообще никакие не родственники. Но все почему-то думают, что мы двойняшки.

Это потому, что мы похожи друг на друга. Нам по двенадцать лет, мы невысокие и довольно плотные. У нас круглые лица, короткие темные волосы, голубые глаза и небольшие, немного курносые носы.

Но мы не близнецы! Мы просто друзья.

Я извинилась перед женщиной, а когда повернулась к Марти, он с силой толкнул меня в плечо.

Я споткнулась, но не упала. А потом вытянула ногу — и поставила подножку Марти.

Всю дорогу до выхода мы занимались тем, что ставили друг другу подножки и толкались. Люди с неодобрением смотрели на нас, но нам было все равно, потому что мы умирали со смеху.

— Знаешь, что самое крутое в этом фильме? — спросила я, отдышавшись.

— Нет. Что?

— То, что мы первые ребята в мире, кто его посмотрел.