Ежи Тумановский - Город страшных снов

— Хорошо, — немного подумав, кивнул Егор. — Ты прав. Если честно, мне тоже не все пока понятно.

Чем ближе они подходили к Плотинке, тем больше попадалось на дороге человеческих костей. В одном месте, возле гранитного парапета, они вообще лежали большой грудой, странным образом ассоциируясь с поленницей.

Вскоре их с Максом вывели на проспект Ленина. На некотором удалении от моста целая бригада перегораживала улицу, возводя баррикаду из старых автомобилей, битого камня и многочисленных обломков мебели. Рядом дежурили двое вооруженных автоматами мужчин.

Завидев новеньких, бригада дружно бросила работать. Все с интересом уставились на новеньких. Правда, как только сзади появился «конвой», зеваки враз потеряли интерес к прибывшим и вернулись к своей баррикаде.

— Поворачивай, — скомандовал Бес, нагоняя Егора и Макса. — На ту сторону перейдем. Стас в мэрии сидит.

Егор послушно повернул на плотину. Уже знакомо нахлынула тревога, заставив ускориться сердце, но тут же отступила, хотя он продолжал идти к реке. Люди Беса легко догнали их и теперь шли компактной группой.

— Что случилось с рекой? — спросил Егор у Беса. — Почему к ней стало трудно подходить?

— Да кто же его знает, — отозвался тот. — У всех мандраж начинается. Чем ближе к воде, тем суровей колотит, все дела. Только по плотине можно нормально ходить с берега на берег. И почему-то к воде с плотины тоже можно спуститься без проблем. Правда, только там, где середка самая. А с берега — разве что ведро на веревке кидать, чтоб воды набрать.

— Вот вам всем Стас языки-то открутит, — хмуро бросил небритый. — Будете знать, как болтать лишнее при посторонних.

— Без твоего нудежа как-нибудь разберусь, — ответил Бес, но замолчал.

Дорога привычно топорщилась вспучившимся асфальтом и ржавыми машинами. На рельсах замерли два трамвая, из окон которых незряче смотрели на улицу уснувшие сидя люди.

Вспомнив про желтую стену света, перекрывшую проспект рядом с площадью Коммунаров, Егор посмотрел вперед. Ни малейших признаков странного свечения заметно не было. Это казалось странным, если учесть, что еще вчера он с другого берега Исети приметил сразу две полупрозрачные завесы, упершиеся в урез воды.

Каких-то пятнадцать минут неспешной ходьбы по проспекту, и они смогут вернуться к площади Коммунаров, откуда до ВИЗа и Верх-Исетского водохранилища рукой подать. А там воды — хоть весь город залей. И никаких проблем с головой и ногами при подходе к берегу.

Пройдя сотню метров, они оказались практически на середине плотины. Справа гримасничала небу легкой рябью поверхность старейшего городского пруда. Слева, забитое в камень набережной, русло принимало, как и три последние века, низвергающийся поток проходящей под плотиной воды. Егор обратил внимание, что река стала шире и полноводнее: нижний ярус набережной полностью ушел под воду. Исторический сквер превратился в сплошные заросли. Чуть дальше виднелся еще один мост, пересекавший реку ниже по течению, а вдали темной горой на фоне алого неба возвышался купол цирка. Рядом, словно назидательно поднятый палец, в небо упиралась так и недостроенная еще со времен СССР телевышка.

— Нам бы воды набрать, — обернулся к сопровождающим Егор.

— Еще не факт, что она тебе понадобится, — с гнусной ухмылкой сказал небритый.

— Ну что ты новичков пугаешь, — скривился Бес и добавил, обращаясь к Егору: — Конечно, набирайте. А Гнуса не слушайте, все нормально будет.

Макс мрачно посмотрел на Егора и первым зашагал вправо. Продравшись сквозь промятую в густом кустарнике тропу, Егор оказался рядом с тем местом, где вода из пруда уходила под плотину. Снова появилось легкое ощущение тревоги и желание повернуть обратно, но ни в какое сравнение с тем, что он испытывал на берегу, это не шло.

Макс уже присел на краю каменного парапета и засучивал рукава куртки, чтобы умыться. Было видно, что на встречу с координатором Стасом он совершенно не торопится.

Егор устроился рядом, набрал воды в бутылку, умылся и осмотрел городской пруд еще раз, словно надеялся увидеть что-то упущенное ранее, что может изменить его представление о происходящем.

Запустение с этой точки было видно даже лучше, чем раньше. Вдалеке, над заросшими жилыми кварталами, за стадионом «Динамо», в небо поднимался едва различимый столб белого дыма…

Егор напрягся, оглянулся на дружинников. Но те либо не видели дыма, либо не придавали ему значения. Рядом выразительно кашлянул Макс. Видимо, он тоже заметил дым и пришел к тому же выводу, что и Егор: гроза Дикого Ёбурга дядя Витя продолжал жечь костер.

Площадь 1905 года оказалась почти очищенной от растительности. Несколько человек на дальнем ее краю размеренно рубили остатки кустов. Возле памятника Ленину была навалена огромная груда зеленых веток. Ржавые машины, занимавшие когда-то все пространство перед мэрией, включая большую стоянку, стояли теперь поперек улиц, выходящих на площадь, полностью блокируя проезды. На крышах зданий виднелись вооруженные люди.

Здание мэрии практически не изменилось и выглядело довольно бодро по сравнению с полуразрушенными домами вокруг. Перед входом были сделаны заграждения из бревен и самого разного металлолома. Вряд ли конструкция предназначалась для обороны, скорее, просто обозначала, что кто попало в этом месте не пройдет. Правда, никто вход не охранял, поэтому Егор с Максом в сопровождении дружинников спокойно подошли к самым дверям здания.

Егор все оглядывался, пытаясь разглядеть стену янтарного света, на которую они наткнулись в районе площади Коммунаров, но так ничего похожего и не заметил. Проспект слегка зарос травой и кустами, сверху нависали кроны деревьев. Легкая дымка мешала разглядеть далекие детали, но и так было понятно: никаких следов загадочного свечения здесь нет.

В прибранном кабинете практически не было заметно следов неумолимого времени, которое глодало здание без присмотра человека. Тут уже навели порядок. Судя по всему, новый хозяин кабинета озаботился тем, чтобы от налета пыли и грязи избавили не только пол и кожаную мебель, но и стены, и даже потолок. Напротив массивного стола, за которым в большом кресле расположился «господин координатор», стояли два мягких стула, куда усадили Макса и Егора.

Стас оказался некрупным мужчиной лет сорока с резкими, словно на контрастном портрете, чертами лица. Смотрел он доброжелательно и даже улыбался, но вид при этом имел отсутствующий. Слева от него, на столе, стоял большой металлический кубок, на котором виднелись выгравированные бегущие люди.

Стас выслушал короткий доклад Беса и отослал того легким взмахом руки. Барственный жест Егору не понравился, но преждевременные выводы делать он не спешил.