Алексей Пехов - Последний Завет

Следопыт конечно же не хотел осложнений и потому позволил Корну поднять себя с пола и уложить на кровать…

После нескольких часов сна Герману действительно полегчало — чувствовал он себя теперь вполне сносно, даже прошелся по комнате и сделал несколько упражнений, разминая руки и ноги.

— Ну вот, совсем другое дело, — заметил Корн, — с возвращением.

Герман ударил кулаком в стену, которая, казалось, была сделана из непрозрачного стекла:

— Прочная. Ну ничего, мы еще посмотрим, кто из нас прочнее!

Следопыт уселся на кровать и надолго замолчал — ему было о чем подумать…

— Когда меня сюда привели, здесь уже был заключенный, — заговорил Корн, — очень необычный человек. Он назвался Эдером, сказал, что из клана Речников и обладает некоторыми способностями Универсала. Эдер умел, подобно взрывной волне, оглушать на расстоянии. В клане его даром пользовались в основном для рыбной ловли… Эдер поведал мне, что Ангелы держат здесь пленников. Преимущественно Универсалов. Каким-то образом они могут определять, что тот или иной человек обладает специальными способностями.

— Универсалов? — удивился Герман. — На кой черт им сдались Универсалы? Они что…

Следопыт осекся, вспомнив, как Меганики подбирали тела усыпленных излучением Мусорщиков. Неизвестно, были ли среди них Универсалы, но в том, что большинство Мусорщиков — мутанты, сомневаться не приходилось…

— Я пришел к выводу, — продолжил Корн, — что Ангелы проводят исследования, пытаются выделить ген, отвечающий за данные некоторым мутантам уникальные способности, или что-то вроде этого. Не знаю, как они пытаются докопаться до истины, но Эдер сказал мне, что еще ни один из уведенных ими мутантов и Универсалов не вернулся назад. Почти все камеры пусты. Я считаю, что все, кого Ангелы забирали с. собой, мертвы.

По лицу Корна сложно было заключить, какие эмоции он испытывает, но голос его на последних словах заметно дрогнул.

“Похоже, легендарный Пилигрим боится”, — внезапно понял следопыт. Это открытие заставило его тоже ощутить предательский холодок под сердцем.

— Черт! — сказал Герман, — если судить по твоим словам, славные исследования они тут проводят! Тебе не кажется, что эти опыты буквально проникнуты духом гуманизма прошлых веков? — Он хмыкнул и замялся. — А Эдер… его что, тоже увели?

Корн кивнул:

— Он знал, что скоро это должно произойти. Мы много говорили с ним о религии, его интересовали, разумеется, не фанатичные верования Мегаников, он думал о боге, о вечности…

— Но почему он не сопротивлялся? — выкрикнул Герман. — Он мог бы попробовать оглушить их. Ты говорил, что он Универсал, у него же есть специальное умение! Дал бы по ним, так чтобы у них мозги сплющились!

— Не все так просто. Клетка, в которой мы находимся, подавляет любые способности Универсалов, — пояснил Корн, — это очень высокотехнологичная ловушка.

— Ерунда! — заявил следопыт. — Это просто невозможно…

— Послушай меня, Герман, если я сказал, что клетка подавляет способности Универсалов, значит, она их подавляет. Я никогда и ничего не говорю просто так! — отчеканил Пилигрим. — Не стоит даже пытаться! Кстати, какими способностями ты обладал?

— А с чего ты взял, будто я обладаю какими-то способностями? — буркнул Герман…

“Обладал, надо же! Обладаю, обладаю…” — повторил он про себя несколько раз.

— Если ты находишься здесь, значит, обладал, — сказал Корн.

— А какими способностями обладал ты? — спросил Герман, специально построив вопрос так, чтобы задеть Корна.

Пилигрим даже виду не подал, что его тронули слова следопыта.

— Помимо того, что я мутант, — Корн вздохнул, — я мог также разговаривать с другими Универсалами. Мысленно. На расстоянии.

— Ясно, — сказал Герман. — Ладно, раз уж у нас сегодня день откровений… Я могу людей чувствовать на расстоянии…

— Мог, — поправил Корн. — И как далеко?

— Ну, на четыре сотни метров, я думаю. Это если на открытой местности. — Герману не терпелось опробовать свой дар в действии, но если Корн говорит, что не стоит и пробовать…

— Ну а дальше? — спросил Пилигрим. “Издевается он, что ли?!”

— Да откуда мне знать?! — рассердился Герман. — Я обычно пользовался этим в городе. Ну, на природе проще, конечно, — он вспомнил эпизод у реки, — ничто не мешает продвижению… — Следопыт замялся…

— Можно назвать это ментальным щупом, — подсказал Пилигрим и пояснил: — У меня был один знакомый, обладающий похожим даром. Он придумал это удачное определение.

— Да? — удивился Герман, ему как-то в голову не приходило, что кто-нибудь так же, как и он, может чувствовать присутствие людей на расстоянии. — Впрочем, не важно. Так что, ты, значит, утверждаешь, что наши умения здесь не действуют?

— Ангелы каким-то образом умудрились заблокировать нас, — подтвердил Корн.

— Чушь! — фыркнул Герман.

— Нет, не чушь! — рассердился Корн. — Даже не думай об использовании своего умения! Можешь о нем забыть!

Герман не слушал Пилигрима, он уже тянулся к запретному. Закрыл глаза, прислонился к стене и приготовился к тому, что сейчас преграды станут жидкими, он сможет проникнуть сквозь них и ощутить присутствие людей — пленных Универсалов, тюремщиков-Ангелов…

То, что произошло, более всего походило на пылающий кулак. Ощущение было такое, будто раскаленные костяшки врезались Герману прямо в мозг. Следопыт вскрикнул и, ослепленный невыносимой болью, сполз по стене.

— Черт возьми! — выругался Корн. — Я ведь предупреждал. — И поспешил на помощь упрямому следопыту. Герман слепо шарил вокруг себя руками и хрипел.

— Ничего, ничего, пройдет, отпустит, — проговорил Пилигрим, — я на собственной шкуре это испытал. Неприятно, конечно, но все будет в порядке…

Прошло два дня. Время в стеклянной тюрьме тянулось медленно, секунды растягивались в минуты, минуты превращались в долгие часы. Герман сидел у стены и мрачно размышлял о том, что у него был шанс отправиться домой, но он его упустил… В висках все еще ощущалась ломота. Их трижды кормили облаченные в белые халаты молчаливые Ангелы. Однажды до коридору к выходу провели женщину. Сердце Германа екнуло, но это была не Герда — пожилая женщина с затравленным, испуганным взглядом побитой собаки. Назад она не вернулась.

Корн делался все менее и менее разговорчивым. Большую часть времени он теперь проводил в раздумьях, напоминая этим качеством — уходить от реальности — Дуго.

“Наверное, все Пилигримы чем-то похожи”, — размышлял Герман.

Временами Корна все же удавалось разговорить, и тогда он рассказывал о том, что знал или предполагал.

— У Госпитальеров была непроверенная теория, что Ангелы хотят использовать Универсалов как оружие, — говорил Корн, — судя по тому, что здесь происходит, наверное, так оно и есть.