Александр Борисов - Прыжок леопарда 2

- Ты кто такой? - начал он с классической фразы, - что-то рожа твоя мне кого-то напоминает.

Еще б не признал! В нагрудном кармане его "комка" вот уже сутки лежит мое черно-белое фото, а также листочек с приметами.

Хоть тут повезло, - подумал Никита.

После "клинической смерти", майор Подопригора стал излишне самоуверен. Он, вдруг, обнаружил, что стал обладателем уникального воинского искусства, да такого, что не снилось и Кадочникову. А потому, ничтоже сумняшеся, решил приступить к задержанию. Но что-то в моем облике его насторожило, настолько смутило, что бравый спецназовец решил перестраховаться, проявить осторожность. Для начала, он двинул вперед правую руку - легкий бесконтактный удар раскрытой ладонью. Хотел испугать.

Я выполнил два незаметных движения: немного отвел и усилил его удар. Кусок обгоревшей обшивки, валявшийся под ногами, сложился книжной обложкой и так загремел, как будто его огрели кувалдой. Никита подумал, что промахнулся. Удар вышел сильнее обычного и это его слегка озадачило. Но тут, пущенный мной камень больно ударил его под коленку.

От человека, сидящего на траве, смешно ожидать каких-либо встречных действий, а тем более - контратаки. Спецназовец подлянки не ожидал. Он пропустил удар, но подумал, что это случайность.

Тогда я запустил булыжник крупнее. Решил подразнить мужика и вовлечь его в потасовку. Пусть Аслан с Мимино уходят подальше. В совсем недалеком будущем они мне еще пригодятся...

В ванной комнате шел ремонт. Поэтому он брился на кухне. Было семь тридцать утра. "Маяк" передавал новости. На плите закипал чайник, издавая протяжный свист. Жорка резко подался в сторону, чтобы выключить газ и спокойно дослушать радио. И в этот момент лопнуло зеркало.

Плохая примета, - подумал Устинов, перекатываясь к окну. По центру огромной рамы тоже зияла аккуратная дырка. Если бы он не ушел с этой линии, пуля вошла бы ему в левый висок.

Стреляли с балкона четвертого этажа дома напротив. Снайпер, конечно же, видел, что промахнулся: сквозь оптику СВД любой результат всегда налицо. Лежит наверное бедный солдатик, тихо страдает и всей душой ненавидит его, Жорку Устинова за то, что фартовый, за то, что продуманный. Вот взял и поставил в оконные рамы офисный триплекс, а снайпер этого не учел, не взял небольшую поправку. Сам виноват. Плохо читал теорию или забыл законы баллистики: пуля, вращаясь, смещается вправо, на выходе из твердой среды еще раз меняет угол атаки. Все это, конечно, жалкие миллиметры, но бывают моменты, когда цена миллиметра - жизнь. Был бы сейчас на его месте какой-нибудь отморозок, он бы приголубил из "мухи" неудавшегося убийцу!

- Хорошо, что шторы не снял, а ведь хотел. И уже позвонил в прачечную. Нет, чтобы там ни болтали, а Бог есть! - вслух прошептал Жорка.

Встав на колени, он плотно занавесил окно. Затем, коротким рывком, перебрался в прихожую. Дверь и косяк уже отступали под мощными ударами кувалды. Все правильно! Сделай их Жорка чуть попрочней, в ход бы пошла взрывчатка. А так - в запасе еще, как минимум, три полноценных минуты.

Жорка запрыгнул на крышку стиральной машины, приподнялся на цыпочках, нащупал и отпустил рычажок стопора. Зеркальный подвесной потолок бесшумно сложился мехами гармошки. Крышка люка, скрывавшаяся за ним, была постоянно открыта. Осталось подпрыгнуть, слегка подтянуться, и "выходом силой" уйти на последний этаж.

Люди обычно ругают "хрущобы". А зря! Устинов давно оценил простоту и прозрачность архитектуры, низкие потолки. Наверное, проектировщик был прирожденным разведчиком, или скрывался от алиментов.

Наверху было целых двенадцать комнат и множество окон. Часть из них выходила на улицу, другая смотрела в колодец внутреннего двора и только одно - самое ценное! - выходило прямо на крышу кинотеатра, "живущего" по соседству. Вот за это окно он и купил эту квартиру. Вернее, оформил на имя владельца одного из своих паспортов и держал про запас, как один из вариантов отхода. Числилась она за известной многодетной семьей. В годы застоя сам Леонид Ильич Брежнев принял участие в ее обустройстве, был даже почетным гостем на новоселье. Хозяин хранил, как реликвию, стул, на котором сидел Генсек и хрустальный бокал, в который ему наливали. За все это вместе взятое, включая метраж, он потребовал 70 тысяч долларов плюс расходы на оформление и ни пенса не уступил.

С момента отъезда хозяев, в квартире мало что изменилось. Те же голые стены, обрывки газет да ненужный хлам. Только новые окна слегка отдавали какой-то претензией на комфорт. Нечто подобное он видел в Москве на здании МИДа и купил точно такие же, не постоял за ценой. Глянешь снаружи: зеркало зеркалом; зато изнутри: смотри - не хочу.

У подъезда дежурили четыре машины: две "Волги", микроавтобус и новенький "БМВ". Людей возле них и поблизости не наблюдалось. Устинов примерно знал, где прячется снайпер, но заметил его случайно: бедолага повел стволом, решив поменять позу. Запарился бедный! Сверху его прикрыли пестрой дерюгой, да еще и забросали тряпьем.

Телефон стоял на полу. Он пододвинул его ногой, легким пинком опрокинул трубку - тишина!

Судя по почерку, это Контора, - вздохнув, констатировал Жорка. - нужно было предполагать, что Момоновца мне не простят.

Грохот кувалды, доносящийся снизу, достиг своего апогея. Он гулял по разбуженным комнатам, заглушая его шаги. Окно изнутри было плотно зашторено, забрано тяжелой решеткой, а снаружи заложено кирпичом под цвет и структуру глухой стены. Несмотря на громоздкость конструкции, оно открылось легко и бесшумно. Подхватив на ходу небольшой чемоданчик, приготовленный для такого вот случая, Жорка спрыгнул на дымящийся рубероид - солнце уже припекало вовсю.

Он вытер с лица засохшую мыльную пену и огляделся. От позиции снайпера его прикрывали огромные буквы - имя собственное очага провинциальной культуры - "Комсомолец". Буквы стояли в центре фасада прямо по срезу крыши, а слева и справа от них крепились большие лебедки для подъема и спуска рекламных афиш. С другой стороны наверх выходили перила лестницы, сваренной из толстых железных прутьев. Там, где она начиналась, был небольшой тупичок: справа - стена служебного гаража, принадлежавшего кинотеатру, слева - центральный вход в отдел по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, а прямо по центру - высокий кирпичный забор и внутренний двор Отдела внутренних дел. Там как раз начиналась легкая суета: вот-вот и сыграют тревогу.

- Эй, в шлюпке под парусом, там сверху не видно ничего подозрительного? - донеслось откуда-то с тех краев.

Жорка вздрогнул и чуть не присел.

- Все спокойно, мать вашу так, подозрительней вас не видать никого!

Перила лестницы загудели: и от этого зычного голоса и от неровных тяжелых шагов.