Александр Борисов - Прыжок леопарда 2

С приходом в Республику генерала Дудаева для Гоги Сухумского там открылись гигантские перспективы. Нужен был свой человек в Грозном, позарез нужен. Иначе никак: не разорваться же на две половины. Держит его Москва, держит, не отпускает: кто такой Гога Сухумский знают теперь даже в Кремле. Черная слава бежит далеко впереди. Раньше работал он сам - теперь работает это имя. Никто не желает быть его должником, зато приглашают наперебой гарантом при заключении сделок. Прямо рвут нарасхват! Теперь с каждой неразборчивой подписи он имеет хороший процент. Работа не пыльная, но очень доходная. Одно неудобство: нужно быть всегда наготове, в любой момент появиться там, где слово его весомей казенной печати. Нет, свой человек в Чечне обязательно нужен. Без хозяйского глаза новое дело зачахнет.

Судьба Чиги малого была решена. Зимой 92-го он оказался за перевалом. Как подобает правоверному мусульманину, начал с визитов к многочисленным родственникам: новые встречи, новые люди.

О том, что творится в Республике, ходили разные слухи. Чига ожидал всякого, но то, с чем пришлось столкнуться в первый же день, потрясло даже его, бывалого уголовника.

На центральной площади Грозного Ичигаев услышал визг тормозов, обернулся.

Под колесами "Жигулей", неловко раскинув руки, лежала русская женщина. Тело еще билось в конвульсиях, вокруг головы стремительно растекалась лужа дымящейся крови. Особенно запомнились яблоки. Спелые красные яблоки просыпались на дорогу из белой матерчатой сумки, очень похожей на наволочку. Потом нервно хлопнула дверь. Из машины вышел водитель - седовласый, стройный чеченец с автоматом через плечо. Зло шевеля губами, он ногой отпихнул мертвое тело ближе к обочине, а потом спокойно вернулся за руль и уехал.

Никто не свистел. В городе не было ни ментов, ни гаишников - все разбежались. Тех, кто сам не ушел, настигла примерно такая же участь. Более того, никто из свидетелей этой сцены даже не пробовал возмутиться: народы Кавказских республик уже разделились на своих и чужих.

Задолго до парада суверенитетов, ящик Пандоры вдруг прохудился: из него поперли наружу обиды и разногласия, копившиеся веками. "Свободная пресса" старательно ворошила засохшее было, дерьмо, поднимала на вилы и щедрою дланью швыряла в народ. Начало процессу было положено. Последовала череда пограничных конфликтов: Карабах, Приднестровье, Абхазия...

Второй съезд ингушей, состоявшийся в Грозном, тоже поднял вопрос о возврате отторгнутых территорий. Речь шла о Пригородном районе, входящем в состав соседней Алании. Масла в огонь подлил гражданин Ельцин, представлявший Верховный Совет России. Выступая на митингах в Ингушетии и Чечне в марте 1991 года, он обещал во всем разобраться и "помочь восстановить справедливость".

"Закон о реабилитации репрессированных народов", был принят уже через месяц. В нем прямо упоминались спорные территории, что привело к новым волнениям. Их было еще много: законов, решений, постановлений. Не было одного - конкретных шагов по их реализации. Ингушетия осталась одна, без руководства и без четких границ.

Почему река жизни так часто меняет русло, обнажая истоки локальных конфликтов? Не уж-то война действительно спишет все: имена подлецов, героев и тех, кто обрек их на подлость и героизм?

Все начиналось со слова. Вернее, с войны слов. Потом прогремел первый выстрел - у кого-то не нашлось других аргументов. Потом пролилась первая кровь. Потом вступил в действие механизм кровной мести. А там где стреляют, есть много хороших способов убрать неугодного. Для горца война - это способ существования. Зачем работать, если можно убить и взять?

Вооруженные стычки в Пригородном районе переросли в настоящую бойню с применением бронетехники. Менее чем за неделю погибло шестьсот человек. Более тысячи - ранено, или пропали без вести. В селах Чермен, Октябрьское, Джейрах разрушено около трех тысяч домов. Под сурдинку у частников угнано до полутора тысяч единиц автотранспорта.

Через границу в оба конца потянулись потоки беженцев: сто тысяч ни в чем не повинных граждан. В их сердцах уже поселилась ненависть. Кто хотел - брали с собой оружие. Его было много, хватало на всех.

Вайнахский народ не прощает обид. Кто виноват? - свиноеды. Развели там в Москве бардак, да такой, что аукнулось всей стране. Как их еще называть? - тех, с чьей молчаливой подачи, их земля во власти наживы? Ату их! Мститель, имеющий красный советский паспорт, мог легально смотаться в Россию, почудить там, покуролесить, а когда потянет паленым, вернуться в родной кишлак под защиту закона гор. Такой вот, "отхожий промысел".

Заур всей душой полюбил родные адаты. В их свете его непутевая жизнь обретала сакральный смысл. Это там, за крутым перевалом, он считался обычным преступником. Здесь, на своей земле, он чувствовал себя Шамилем.

Дядюшка был доволен: племянник оказался способным учеником, со здоровой инициативой. Семейное дело он поднял на новый уровень, с выходом на зарубежного потребителя. Сердце, почки, сетчатка глаз, костный мозг, поджелудочная железа - все это на внешнем рынке дороже золота. Сдай человека по запчастям - домик у моря можно построить.

Свой кусок хлеба Чига имел. Он даже построил дом на окраине Грозного, но хотелось чего-то большего. В Республике, торгующей нефтью, людьми и левым оружием, вырастали из ничего огромные капиталы. Банк Чеченской Республики по-прежнему осуществлял операции и считался в России очень даже платежеспособным. А из Прибалтики в Грозный самолетами шли вышедшие из обращения деньги. Финансовые авантюры, фальшивые авизо... Красивая жизнь за здорово живешь. Власть - как выигрыш в рулетку. За клочок бумаги с неразборчивой подписью, здесь безналом распродавалась Россия. И если бы это была не Чечня, ее бы придумали в другом регионе.

В Закавказье хлынули покупатели, прочие эмиссары из-за границы. Одного из них звали Эфенди. По рекомендации из Москвы, он вышел прямо на Чигу и стал его правой рукой. Прежде всего, аксакал отучил подопечного от наркотиков.

- Черный камень Каабы, - сказал он на ломаном русском, - стоял когда-то в раю и был ослепительно белым. Милость Аллаха опустила его на Землю и он почернел, вбирая в себя людские грехи. Сейчас наступило такое же черное время. Чтобы в нем выжить, нужно иметь светлую голову.

Время действительно было помойным и в личном, и в производственном плане. Покупатель крутил носом: и то его не устраивает, и это ему не так. Конкуренты наглели, в Гогу Сухумского дважды стреляли. (Аллах милостив, молва донесла, что все обошлось.) Против него самого возбудили уголовное дело по старому, мхом поросшему эпизоду. Какая-то мелочь, а надо же: Ичигаев Заур Магомедович снова объявлен во всесоюзный розыск!