Виталий Сертаков - Кремль 2222. Юго-Восток

— Откуда такое… такая… такой? — Рыжий аж заикаться стал.

— Доброе железо, да? — заржал Рустем. — Пасматри, это уже не железо. Видишь — тянется, как смола.

— Его прожгли! — догадался я.

— Его так харашо прожгли, чито теперь ни адин меч не берет, — серьезно сказал Хасан. — Смотри, кажется мягкий и нэ звенит. Это Поле смерти далеко отсюда… Хасан своим приказчикам харашо платит, — маркитант важно порылся у себя в бороде. — Это тебе будет плата, Галава, если найдешь карту и найдешь вход в трубу.

Рыжий выслушал и затих. Сам колчугу в кулак зажал, мнет и вроде как выпустить не может. Не понравилось мне это, так и вбил бы ему нос в щеки, ага, хоть и друг мне!

— А с тобой, Твердислав, другой разговор, — Хасан затянулся своей вонючей травой. — Мине сказали, у тебя проблемы с дэвушкой, э?

— Нет у меня никаких проблем.

— Это харашо, — покивал торговец. — Очень харашо, когда нэт проблем. Слюшай, я так нэмножко падумал — может бит, у меня найдется место в контейнере для приказчика и для его дэвушки. Может бит, да, а может бит, нэт. Ти как думаешь, Твердислав?

— Ты чо, маркитант, предлагаешь мне свой дом ограбить? Родного отца ограбить?

— Э, зачем так гаваришь? Я тебе предлагаю всем помочь. Кто, кроме тебя, может принести карту? Твой отец никогда не отдаст, но ему нэ надо. Найдешь дорогу под рекой — все по ней ходить смогут, может бить, до Садового рубежа! Торговать сами будете. Может бить, ви новый бункер найдете. Может бить, ты жениться захочешь, жить захочешь от отца отдельно, э?..

Вот знал же, гад, как меня подкузьмить! Ну чо, против правды не попрешь. Хасан — умный, знал, кого соблазнять, ешкин медь.

— А если мы откажемся?

— Тогда несите желч. Отдам оружие — до свиданья.

— В караван не возьмешь?

— Нэт. Зачем мине такой приказчик?

— Нет никакой подземной дороги, — уперся Голова. — Ты чего придумал, маркитант? Тама на старом бункере… охрана из берегинь набрана, они ниже моста… короче, не пустят нас туда.

Хасан не стал спорить, передо мной все руками махал.

— Твердислав, ти сын дьякона. Я разве сказал — укради или забери чито-то? Я сказал правду. Есть гыде-то комната, там есть карта, есть дарога под рекой. Нэ такой дарога, как наверху. Труба там идет, балшой труба для нефти. Только нефть по ней нэ качали, сухой труба. Такие трубы клали, чтоби бистро нефть на заводы передать, если сверху война будет.

Голова пошевелил тощим ртом.

— Хасан, ты же богатый. Заплати дьякону, пусть тебе карты покажет. Сам можешь караван под землей снарядить.

— Нэ могу. Уже просил. Дыва раза гаварил, больше просить нэ буду. Галава, ти дьякона Назара знаешь. Он чужих близко к нефти нэ пустит.

Рыжий пнул меня под коленку. Мол, давай решайся.

— Хасан, если я тебе добуду карту… Я хочу долю в караване, — заявил я.

У Хасана открылся рот. Будто я его самого взамуж позвал, ага. Рустем выронил костяшки. Толстый Тимур поперхнулся дымом. Стал кашлять и бить себя в грудь.

— Твердислав, у нас была честная сделка. Чич руки разбивал, э? — напомнил Хасан.

— Ну разбивал…

— То другая сделка была, — влез Голова. — Мы все честно сделали…

— Э, пагади, Галава, — замахал толстыми руками Хасан. — Твердислав, я разве гаварю — отдайте мине машину, которая из нефти бензин делает? Я разве гаварю — отдайте мине станки? Зачем ти такое сказал? Хочешь торговать — собирай свой караван, строй фургоны, ставь пушки, ищи дороги. Нэ хочешь бить приказчиком — нэ надо. Будем просто друзья, да?

Ну чо, ясное дело, противно мне стало. Поглядел я на их довольные черные рожи, ага, так и повбивал бы носы в щеки! Ну не умею я торговаться и хитрить, нипочем мне Хасана не обдурить. Если бы Иголка была со мной, она бы выручила.

Жирный Тимур сосал табак через воду. Рустем с Ахмедом играли, катали костяные кубики с точками. Хасан стукнул ногой по большому волосяному мешку:

— Смотри, Твердислав. Зыдесь подарок Факелу и Автобазе. Дывадцать пакетов прозрачной пыленки. Против воды, против дождя. Будет ваша.

— Заранее за нашу гибель подарки даришь?

— Зачем так гаваришь? — не обиделся Хасан. — Бить может, вас не убьют… Ну чито, Галава, когда пойдете на Факел?

— Никуда мы не пойдем, — заулыбался рыжий. — Зови отшельника, будем письменно договор составлять.

— Письменно хочешь? — Хасан маленько напрягся, но спорить не стал. Пока пацаненок бегал за Чичем, все молчали.

Ну чо, Чич пришел тихий, как всегда. Под кожаной маской ничего не видать. Тихий и опасный. С ним был ученик, вроде такой же, что и прежде. Поди пойми, ешкин медь, сгинул прежний ученик на Берегу или мы с рыжим ошиблись.

— Про чито договор писать будем? — Хасан с важным видом взялся за утиное перо.

— Про старый бункер, про карту, про трубу…

— Слюшай, зачем так гаваришь? — Маркитанты кости побросали, задергались маленько. — Такой договор нельзя писать…

Отшельник сидел себе тихонько, будто его вовсе не касалось.

— А придется, — сказал Голова. — Иначе желчи тебе не видать.

— Мы хотим долю в караване, — повторил я.

— Твердислав, ти знаешь, сколько нужно денег? — стал вздыхать Хасан.

— Ты чо, маркитант, русский язык перестал понимать? — спросил я. — Сейчас договор напишем. На весь товар, что мы выручим с продажи пушек и гранат, мы входим долей в караван. Тогда мы согласны быть приказчиками. И согласны искать трубу под рекой. Если не нравится, до свиданьица.

— Пагади, пагади… — Хасан жутко растерялся. Ясное дело, он был уверен, что я, как прежде, всю добычу понесу на Факел, в общий котел. Иголка мне как раз про это много говорила. Три раза ко мне в лесу бегала и всякий раз башку сверлила, ага. Про то, что нельзя кланом и колонией жить, как мураши или пчелки живут. Что, мол, пока мы все в общий котел тащим, никто из нас разбогатеть не может, даже самый умный. Антиресу к деньгам нет, вот оно как!

— Пагади, Твердислав, ти разве устав Факела хочешь нарушить? — опомнился Хасан.

— Экий ты умник, и про устав наш слыхал?

— Но… слюшай, так же нельзя, тебя же выгонят… — Маркитанты быстро зашептались на своем.

Вот как раз так Иголка и предсказала. Черные дядьки даже не сомневались, что мы снова голые и нищие останемся. Выходит, верно мы с ней просчитали, и взад отступать некуда.

— Не твое дело, выгонят нас или нет, — сказали мы. — Пора нам, пошли мы.

— Как пошли? Куда пошли? — заблеял Рустем. — А как же желч земляной?

— Да неохота вам продавать, — сказал я. — Чо-то больно вы воду мутите. Я другого покупателя нашел. Он нас дурить не будет.

Ясное дело, просто так я лялякал, вроде как дразнил его. Но Хасан еще быстрее забегал, задергался, траву курить бросил.

— Гыде же я вас обманул, э? Доспех тебе дарагой принес…

И снова я ляпнул наугад. Ну чо, видать, день такой удачный, снова я угадал.