Константин Колчигин - Земля Ольховского. Тайны чужого мира. Kнига вторая

– Только не отвечайте! – весело рассмеялась моя собеседница. – Если позволите, я задам другой вопрос, наверное, немножко глупый…

– Едва ли это получится у такой умной девчонки! – с очередной улыбкой ответил я, невольно подумав, что эта частью исследовательская, а частью развлекательная прогулка (я намеревался точно установить, есть ли отсюда проход на запад), вполне вероятно станет, одной из лучших в моей жизни.

– Спасибо, Николай Александрович! – вполне серьезно ответила Наташа, а потом с улыбкой продолжила. – Если бы нам всем вдруг пришлось остаться здесь… Как бы вы поступили?

– Захватил бы власть в поселении наших приятелей-туземцев и выучил их язык, а потом переженил наших бородачей и, конечно, Володю, на местных красотках – при весьма опасной жизни для мужчин в тех краях – их должно быть в избытке…

– А вы знаете, я даже не сомневалась в вашем ответе! – продолжая улыбаться, проговорила девушка. – Вот только гадаю, что бы ждало меня…

– В том случае, если бы вас не устроил никто из местных молодых людей, я бы осмелился, в ваших интересах, разумеется, предложить кандидатуру нового вождя! – весело отозвался я. – Вот только расценивайте эти слова правильно – как разумное действие в экстремальных условиях!

– Да, конечно… – чуть рассеянно отозвалась моя собеседница и, вглядевшись в прозрачную воду, немного наклонилась, а потом опустила правую руку в слегка бурлящую вблизи борта хрустальную струю.

– Не делайте этого, Наташа! – с легкой строгостью в голосе сказал я, и моя помощница послушно убрала руку.

На секунду оставив маленький румпель (лодка даже не изменила направление), я стянул правую перчатку и взял мокрую девичью ладонь в свою руку. Девушка вздрогнула, быстро глянула на меня и опустила ресницы: похоже, что она после впечатляющего круиза стала немного опасаться меня – слишком уж лихо я разделывался со всеми препятствиями на нашем пути…

– Мне иногда кажется… – тихо проговорила она (я даже снизил обороты и без того негромко работающего двигателя, чтобы расслышать собеседницу), сделала паузу, а потом более решительно добавила. – Что я влюбилась в самого опасного человека на свете!

Обсуждать эту тему я не стал, а просто поднес ее руку к своим губам и поцеловал несколько раз: от ноготков до запястья, как делал это недели две назад. Продолжая удерживать руку девчонки, я выпрямился и прибавил обороты – особенно задерживаться не стоило, потому что я запланировал на нашу прогулку лишь три-четыре часа. Впереди наметился просвет – метрах в ста от нас деревья полностью уступали место высокому пышному кустарнику все с теми же огромными многоцветными листьями. Под оранжевым светилом сразу запорхали огромные бабочки и стрекозы, появились многоцветные жуки и еще какие-то летучие насекомые (за последними охотились стрекозы, которые, впрочем, случалось, не брезговали бабочками и жуками). Моя спутница сначала опасливо поглядывала на всю эту летучую живность, а потом, не отнимая руки, пересела на кормовое сиденье, оказавшись рядом со мной.

– Вы рассказывали, что у вас строится большой загородный дом, Николай Александрович… – сказала она и не докончила фразу.

– Полагаю даже, что он уже построен и полностью оборудован! – отозвался я, немного подвигаясь на сиденье, чтобы без помех управлять мотором левой рукой (с этой стороны от меня и устроилась Наташа). – Теперь, скорее всего, возводятся хозяйственные постройки.

– У вас там есть камин? – снова спросила моя спутница, невольно пригибаясь от пролетевшей с металлическим звоном огромной стрекозы.

– Конечно, – проговорил я, вглядываясь в заметно сужающееся впереди русло речушки. – В главном зале, кабинете и спальне… Хотите спокойно посидеть у огня?

– Очень! И чтобы вы также держали меня за руку или, может быть, даже сидя у вас на коленях… – чуть улыбнулась девушка, быстро глянув на меня. – И не хватались поминутно за нож или пистолет! Пригласите меня в свой дом по возвращении?

– Буду счастлив вас в нем видеть! – улыбнулся и я. – В качестве помощницы?

– Нет! – пожала мне руку девчонка, а потом, опять чуть искоса глянув на меня, добавила. – В качестве невесты, разумеется… У вас есть возражения, Николай Александрович?

– Только совет для вас – еще раз хорошо подумать! – вполне серьезно ответил я. – А за меня, похоже, все уже решили вы и мои люди… Однако мне представляется, что за прошедшие дни вы несколько изменили свое мнение обо мне!

Наша речушка повернула к югу – в узкое ущелье среди столовой возвышенности, и я присмотрел место для высадки: левый берег теперь представлял собой черную скалистую стену в сотню с лишним метров высоты, зато правый образовывал весьма пологий каменистый подъем почти до самого верха массива. Снизив ход, я осторожно подвел лодку к неширокой полосе мелких каменных обломков, выключил двигатель, откинул его на упор, вынул из сумки футляр с биноклем, поднялся и, прихватив полуавтоматическое ружье, выбрался (следом за выскочившим Адмиралом) на берег. Набросив фал на острый край ближайшей глыбы, я повернулся и подал руки своей спутнице, сразу последовавшей за мной.

– Нам надо подняться наверх? – спросила Наташа, поправляя роскошные рыжеватые волосы сразу двумя руками (весьма характерный для нее жест), а когда я с улыбкой кивнул в ответ, добавила. – Только, пожалуйста, не так быстро, как вы это любите делать!

За полтора часа, проведенные в лодке, я изрядно засиделся, и мне хотелось подняться на гору в хорошем темпе – так, чтобы застучало сердце и сбилось дыхание, но пришлось сдержать себя и двигаться в среднем темпе – за мной едва поспевала моя молодая спутница. Поднялись мы, впрочем, достаточно быстро – минут за десять и, когда оказались на сравнительно ровной площадке черного раскаленного утеса, я немедленно вынул бинокль, чтобы внимательно рассмотреть открывшуюся перед нами перспективу. Наташа, переводя дыхание, остановилась рядом, положив руку мне на плечо, а пес уселся у моих ног, сразу высунув большой красный язык. Оставленная нами внизу долина, сильно сужаясь, тянулась далеко на запад и все также была сплошь покрыта буйной зеленой растительностью – весьма вероятно, что там были и другие источники воды, помимо речушки, свернувшей на юг. Позади нас располагалась угрюмая Черная пустыня, и лишь где-то в туманной дали среди раскаленного воздуха намечались едва различимые силуэты высоких гор.

– Знаете, Николай Александрович… – проговорила моя спутница, осторожно беря из моих рук бинокль. – Очень непросто принять, что мужчина с такой внешностью, таким умом, всезнающий и все умеющий, еще является и самым отчаянным головорезом… Мне представляется, что для вас разделаться с десятком-другим вооруженных и подготовленных противников еще проще, чем приготовить вкусный обед. Скажете, я не права?