Роберт Говард - Конан из Киммерии

Почти сразу же из амбразуры высунулась чья-то голова, и вдоль стены спустилась длинная веревка. Девушка схватилась за нее, вставила ногу в петлю на конце веревки и помахала рукой. Быстро и плавно ее втащили на отвесную каменную стену. Уже через минуту она взбиралась на зубцы и стояла на плоской крыше дома, прилегающего к крепостной стене вокруг Пешкаури. У открытых ставней мужчина в тоге из верблюжьей шерсти спокойно сматывал веревку, словно ему никакого труда не стоило втащить взрослую женщину на пятнадцатиметровую стену.

— Где Керим Шах? — выдохнула она.

— Спит внизу. Ты принесла весть?

— Конан украл Деви из крепости и увез ее в горы! — выпалила она, от торопливости проглатывая слова.

На лице Хемсы не отразилось никаких чувств, он только кивнул головой, обвязанной тюрбаном, и сказал:

— Керим Шах будет доволен, когда узнает об этом.

— Подожди! — Девушка обняла его за шею. Она тяжело дышала не только от бега. Ее глаза пылали во мраке, как два черных алмаза. Она приблизила свое лицо к лицу Хемсы, который, правда, принял ее объятия, но не ответил,— Ничего не говори гирканцу! — выдохнула она,— Мы сами используем это известие. Губернатор и его люди поехали в горы, но с таким же успехом они могли бы преследовать духа. Чундер Шан никому не сказал, что похитили именно Деви. Кроме нас, в Пешкаури и в крепости никто об этом не знает.

— А какая в этом польза для нас? — сказал в раздумье мужчина.— Мои господа послали меня вместе с Керим Шахом, чтобы я помогал ему в каждом...

— Помоги себе! — крикнула она с яростью.— Сбрось ярмо!

— Ты хочешь сказать... Я должен оказать неповиновение моим господам? — пробормотал он, и девушка, прижавшаяся к его груди, почувствовала, как его тело содрогнулось от ужаса.

— Да! — Она со злостью встряхнула его.— Ты тоже колдун! Почему же ты должен быть невольником, направлять свои силы и искусство только на то, чтобы возвеличивать других? Пора уже самому воспользоваться всем этим!

— Нельзя! — Хемса дрожал, как в лихорадке.— Я не принадлежу к Черному Кругу. Только по приказу моих хозяев я осмеливаюсь пользоваться знанием, которым благодаря им располагаю.

— Но можешь использовать его намного лучше! — упорно убеждала она.— Сделай то, о чем тебя прошу! Это бесспорно, что Конан Похитил Деви, чтоб держать ее как заложницу и обменять на пойманных семерых вождей. Убей их, чтобы Чундер Шан не мог использовать их для выкупа Деви. Потом подадимся в горы и отнимем ее у афгулов. Их ножи не помогут против твоего колдовства. Мы возьмем выкуп, сокровища вендийских королей будут наши, а когда их получим — обманем кшатриев и продадим Деви королю Турана. Мы станем богаче, чем сами можем себе вообразить! Будем в состоянии заплатить наемникам. Займем Корбул, выбьем туранцев с гор и вышлем наши войска на юг. Мы будем властителями империи!

Хемса тоже начал тяжело дышать, дрожа, как лист, в ее объятиях. Крупные капли пота стекали по его побледневшему лицу.

— Люблю тебя! — страстно крикнула она, извиваясь в его объятиях, крепко прижимаясь к нему и внезапно его встряхивая,— Сделаю тебя королем! Из любви к тебе я изменила своей госпоже, из любви ко мне измени своим магистрам! Почему ты боишься Черных Колдунов? Полюбив меня, ты уже нарушил один из их запретов! Нарушь и остальные! Ты так же могуществен, как и они!

Даже человек изо льда не выдержал бы огня страсти и ярости, веющего от ее слов. С невыразительным возгласом Хемса прижал к себе девушку, отклонил ее голову назад и осыпал градом поцелуев.

— Я сделаю это! — сказал он охрипшим от страсти голосом. Он шатался, как пьяный,— Сила, которой наделили меня магистры, будет служить не им, а мне! Мы завладеем миром! Миром...

— Ну идем же! — Осторожно вызволившись из его объятий, она взяла его за руку и повлекла к люку в крыше,— Мы должны быть уверены, что губернатор не обменяет этих семерых афгулов на Деви.

Хемса пошел за ней, как в трансе, они спустились по лестнице и оказались в небольшой комнате. Керим Шах неподвижно лежал на ложе, прикрывая лицо согнутой в локте рукой, словно ему мешал неяркий свет медной лампы. Девушка схватила Хемсу за руку и быстрым жестом провела ребром своей ладони по шее. Хемса поднял было руку, но потом, изменившись в лице, покачал головой:

— Я ел его соль,— шепнул он.— Кроме того, он нам вряд ли помешает.

Они с девушкой вышли через дверь, ведущую на узкую крутую лестницу. Когда их осторожные шаги затихли, Керим Шах поднялся с ложа, вытерев пот со лба. Он не боялся удара ножом, но Хемсы боялся, как ядовитого гада.

— Люди, устраивающие на крышах заговоры, должны помнить о том, чтоб говорить тише,— шепнул он себе,— Хемса восстал против своих господ, а ведь только через него я мог с ними общаться, значит, на их помощь уже нечего рассчитывать. Отныне действую на свой страх и риск.

Встал, быстро подошел к столу, достал из-за пояса перо и пергамент, потом начертал несколько коротких предложений:

«Косра-хану, губернатору Секундерама: Киммериец Конан похитил Деви Жазмину и отправился в афгульскую деревню. Есть шанс схватить Деви, чего так давно жаждет король. Не откладывая, вышли три тысячи верховых. Буду ждать их с проводниками в долине Гурашах».

Окончив, он приписал внизу свое имя, которое даже и близко не напоминало имя Керим Шах.

Потом достал из золотой клетки голубя и тоненькой ниткой прикрепил к его ноге свернутый в маленькую трубочку пергамент. Затем быстро подошел к окну и выпустил птицу в ночь. Голубь затрепетал крыльями, обрел равновесие и исчез в темноте, как быстрая тень. Схватив плащ, шлем и меч, Керим Шах вылетел из комнаты и сбежал вниз по крутой лестнице.

Здание тюрьмы в Пешкаури находилось за массивной стеной, в ней были только одни, обитые железом и расположенные в полукруглом портале, ворота. В висящем над порталом светильнике горели смоляные щепки, а возле двери на корточках сидел стражник со щитом и копьем, опираясь головой на древко своего оружия и время от времени позевывая. Вдруг стражник вскочил на ноги. Он дал бы голову на отсечение, что не сомкнул глаз, и все же перед ним стоял человек, появления которого он не заметил. На мужчине была тога из верблюжьей шерсти и зеленый тюрбан. В отблесках мигающего света факела на его лице горели странно сверкающие глаза.

— Кто там? — спросил стражник, выставляя вперед копье.— Кто ты?

Пришелец не выказывал смятения, хотя острие копья касалось его груди. С необычайным вниманием он вглядывался в стражника.

— Что ты обязан делать? — спросил он вдруг.

— Охранять ворота! — машинально ответил тот сдавленным голосом и замер, как изваяние, его глаза остекленели, вид сделался отсутствующим.

— Неправда! Ты должен слушаться меня! Ты посмотрел мне в глаза, и твоя душа тебе уже не принадлежит. Открой эту дверь!