Дмитрий Скирюк - Королевский гамбит
- Название:Королевский гамбит
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Азбука-классика
- Год:2006
- Город:СПб.
- ISBN:5-352-01848-2
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Дмитрий Скирюк - Королевский гамбит краткое содержание
Встречайте новую книгу Дмитрия Скирюка, автора культовой эпопеи о валашском травнике и воине Жуге!
«Королевский гамбит» придется по душе поклонникам фантастики и фэнтези, хоррора и киберпанка! На его страницах вы встретите самых разных персонажей: роботов и гномов, инопланетных разбойников и путешественников по параллельным мирам. Книга снабжена развернутыми комментариями автора, написанными специально для данного издания.
Королевский гамбит - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— А где же… — начал было он, но существо не дало ему договорить.
— Чего расселся? — хамски раскомандовалась «жаба». — Жрать давай! И чтобы выпивка была. Водки тащи! И пива! Ну? Живо! Одна нога здесь, другая — там!
Петухов с нарастающим ужасом ощутил проснувшуюся головную боль.
Петухов был уже опытным в таких делах и потому никуда не побежал, а просто заказал по телефону на дом пиццу, дюжину пива и большую бутылку «Смирновской». Бутылку водки Кола выжрал в два глотка (или — выжрала? — пол у существа отсутствовал как данность), пиццу тоже зажевал, потом откочевал в район дивана, запустил по видаку «Резню бензопилой в Техасе», напугал до икоты соседей и остаток дня гонял несчастного Петухова то за выпивкой, то за сигаретами, то ещё за чем-нибудь, замусорил всю квартиру и чуть не устроил пожар. К концу дня Петухов еле стоял на ногах и совершенно отчаялся. В душе его поселилась растерянность, помаленьку переросшая в мрачную решимость.
Тоник по сравнению с этой пьяной зверюгой был просто ангельским младенцем. На второго Тоника Петухов, может, ещё и был согласен, но терпеть вот ЭТО… Увольте.
Убить Колу было нельзя, это он знал наверняка — Тоник в прошлый раз очень внятно объяснил ему законы. И когда пупырчатая тварь, нажравшись и упившись, захрапела на диване, он на цыпочках прокрался в кухню, отыскал там старую бутылку (ту самую, из-под джин-тоника), наложил на неё заклятие тотальной неразбиваемости, потом обустроил пространство внутри с максимальными удобствами, в два приёма протиснулся в узкое горлышко и заткнул входное отверстие пробкой.
Внутри было тихо и прохладно. Приятно пахло можжевельником. Сквозь коричневые стенки золотилось солнце поздней осени. Петухов потоптался, умащиваясь на прохладном дне, постелил прихваченный с собою тюфячок, улёгся, положил руки под голову и с облегчением заснул глубоким сном. Все заботы остались снаружи, здесь его никто не мог потревожить.
В конце концов, хороший джинн — выдержанный джинн.
У него было много времени, чтоб вызреть и собраться с силами.
Целая вечность.
7.10.2000 — 14.07.2001 ПермьЧетвёртый
Миркет не мог поступить иначе.
Трансформация началась неожиданно, резко и бесповоротно, — что поделать! — с каждым из нас это рано или поздно случается. Звезда жёлто-красного спектра, окружённая пылевым облаком, только она видела его уход. Кто может осудить Вселенную и кто знает, куда ведут её пути? И когда осела пыль, мы молча стояли вместе, глядя на расстилавшуюся перед нами Твердь.
— Кончено, — сказал Хэллор.
За свою жизнь мы повидали многое, побывали на разных мирах — больших и малых, совсем юных и готовящихся к смерти, и каждый был неповторим. Всесильные, как боги, мы встречали и себе подобных; я помню Одиноких Странников, печальные Пары и многочисленные Тройки, и мы не раз задумывались и спорили о том, что есть Космос, что есть Звёзды и что есть Мы. Мы были Четвёркой Близнецов, странствующих от звезды к звезде и нигде не находящих покоя. Мы неслись на крыльях солнечного ветра, пронзая туманности и газовые облака, мы наслаждались своим всесилием и пели Песнь Свободы, мечтая достичь пределов.
И Миркет ушёл первым.
Связанные неразрывными узами братства-по-рождению, мы остались здесь, на раскалённых камнях первобытной почвы и ровных склонах юных гор, попирая ногами остов нового мира, который был ещё недавно нашим братом.
И в вулканах, точно кровь, клокотала горячая лава, и толчками била из перерезанных вен, и застывала неровными глыбами. И резким казался свет, и непроглядными — тени. И мы, которым были ведомы бездонные глубины, содрогнулись перед этой пропастью, ведущей к Началу Начал, к тому моменту, когда тот, кто был до нас, взорвался в просторах безвременья звёздным пламенем.
И Хэллор, упав на колени, припал лицом к горячим камням, вдавил пальцами глаза и потоками слёз хлынул на сухую землю, и солёные воды поглотили две трети мира, и второй брат ушёл от нас.
— Кончено, — сказал Мартин, стоя в воде первого океана.
Мы плескались в солёных водах, нагретых солнцем и скованных льдом, и шли вперёд, и видели, как широким взмахом руки/крыла на голые плечи планеты легла шуба атмосферы и небо стало голубым. И мы сделали первый вдох, и закричали, обожжённые горячим мёртвым воздухом, и Мартин, воздев ладони к яркому солнцу, ушёл корнями в глубь земли, шагнул вперёд и покрыл зеленью бесплодные холмы и мёртвые глубины океана.
— Кончено, — сухими губами сказал я и понял, что теперь я один.
Из всех нас я был самым слабым и долго ещё скитался по тихо зеленеющей земле. Я не должен был делать следующего шага, но я не властен над собой, и предназначение Четвёрки билось в моём сердце. И рассыпаясь первыми спорами жизни, разбрызгиваясь каплями протоплазмы, я снова услыхал, как зовут меня мои братья, и тихо сказал в ответ им: «Вот и я….» И, проникая взором в будущее, я увидал мириады живых существ — первых бактерий и червей, медуз и трилобитов, первую рыбу и полёт птеродактиля в бездонно-синем небе.
— Нет… — выдохнул я и вскричал: — Нет!
Но странное существо, вечно недовольное собой, уже спускалось с деревьев и брало в руки первую дубину. И распрямлялась спина, и кремень в содружестве со сталью высекал первый огонь, и неисчислимые стада копытных кочевали по степи, и стонала ночная птица от безысходной тоски. И сверкали молнии мечей, и стелился дым от порохов, и рвались к небу бетонные города и остроносые ракеты, и пламя обжигало наши глаза.
— Да, — тихо выдохнул Миркет.
— Да, — плеском волн отозвался Хэллор.
— Да, — прошелестел Мартин, и вспять было не повернуть.
И я сделал шаг.
Существа обретут разум, слабый, детский, но будут взрослеть и расти, и наступит миг, когда они заглянут наконец в бездонные глубины, и Вселенная содрогнётся, потрясённая слабым существом, порождённым мной и нами. И перед тем как мой разум слился с Вечностью, я закрыл глаза, чтобы не видеть, как это произойдёт, и вслед за братьями сказал чуть слышно:
— Да…
Мы — Четвёрка.
Мы разбудили этот мир и этих людей, и теперь Жизнь и Смерть в их руках.
Мать Вселенная!
Прости нас!
и
их
тоже…
КОММЕНТАРИИ
В своё время меня очень увлекла идея романа Орсона Скотта Карда «Игра Эндера», где мальчика, талантливого игрока, под видом компьютерной игры заставили выиграть настоящее звёздное сражение. Это было потрясающе, но верилось в это как-то с трудом. Но лет пять назад я сам купил компьютер, тесно познакомился с индустрией компьютерных игр и убедился, что это действительно впечатляет. В 2002 году я слегка устал и от фэнтези, и от компьютерных игрушек, у меня руки чесались написать что-нибудь в стиле технотриллер или киберпанк. Однако в итоге получилось что угодно, только не киберпанк и не технотриллер. Когда возник замысел написать роман, где главным героем был бы ремонтник боевых машин, я сразу решил, что дело будет происходить в Штатах, а парень будет из русских — этот «эффект иностранца» объяснял бы, почему он подмечает то, на что другие закрывают глаза (в принципе это мог быть пуэрториканец, но пусть тогда о нём пишут пуэрториканцы, а мне это неинтересно). Сперва я хотел описать игру во вселенной Mechwarrior, но, познакомившись с ней поближе (сам я никогда в эту игру не играл), пришёл в ужас от количества кланов, законов, традиций и боевых механизмов. Пришлось изобретать что-то своё. Я бодро написал почти треть книги, когда с удивлением обнаружил, что всё закончилось. Нет, конечно, можно было дальше «крутить динамо» — описывать приключения, перестрелки и то, как умный русский спасает толстых глупых янки, но этого добра у нас и так предостаточно. В литературе есть закон — нельзя продолжать действие, когда основная интрига кончилась, а всё, что я хотел сказать этой вещью, я уже сказал. Даже обидно, что я так тщательно выписывал характеры персонажей, продумывал историю… Но нет худа без добра — в итоге получилась крепкая, добротная повесть, а в моём багаже не так уж много повестей. По логике вещей, надо было назвать её «Dust on the wind», с отсылкой на песню группы «Kansas», но я не рискнул.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: