Вега - Берсерк. Живущий вопреки

Пытаюсь улыбнуться. У меня это почти получается.

Еще в моем мире есть плеер - маленький, помещающийся в ладони, немного шероховатый пластиковый прямоугольник. От него ведут два тонких провода - через один поступает электричество, а второй ведет к наушникам. Он не способен разогнать окружающую меня темноту. Но он наполняет ее звуками. Отвлекает меня. Делает мою новую жизнь легче. Плеер лежит здесь же - рядом с подушкой.

"Кстати, раз уж я все равно не сплю..."

То лучше я послушаю музыку, чем буду лежать в тишине! Тем более, что на этом плеере записано очень много новых песен. Есть чем заняться.

Завтра (сегодня?) за мной приедет Мисато. Врачи наконец-то дали добро на мою выписку. Видимо подействовали угрозы моего нового опекуна. Хе.

Я откидываюсь на подушку. Скоро я покину этот ставший привычным мне мир и вернусь назад. Домой. В ту квартиру, которую мы делили с Мисато последние месяц-полтора. Скоро вернусь. Там у меня будет другая кровать. Я пытаюсь ее вспомнить... На ней белые простыни. Белые? Странно... Простыни не белые, они... мягкие.

***

Мисато пришла спустя два с небольшим музыкальных альбома. Впрочем я ее не заметил, пока она не стянула с меня наушники. Я было этому воспротивился ("какая тварь не дает мне наслаждаться бодрящими музыкальными аккордами?!"), но сказанная знакомым голосом фраза "Синдзи, это я" быстро расставила все по местам.

- Мисато-сан? Меня отсюда выписывают? Ваши угрозы здоровью моих лечащих врачей возымели действие?

- Икари-сан, если состояние вашего здоровья будет вызывать опасение, то вы останетесь здесь несмотря на любые угрозы, которые могут последовать в наш адрес, - произнес строгий женский голос, не принадлежащий Мисато.

"Черт, Мисато не одна! Мог бы догадаться, между прочим!"

Это была Конно Томоко - медсестра, что приглядывала за мной эти дни. Скрашивала мое одиночество, выделяя час-другой времени, чтобы поговорить с регулярно язвящим и огрызающимся парнем.

- Конно-сан, я все же надеюсь, что меня сегодня выпишут, - я злорадно хмыкнул. - А иначе мы с капитаном Кацураги начнем действовать на два фронта.

Раздался сдавленный смешок. Я так и не понял чей - то ли Мисато, то ли Томоко.

"И так будет всегда".

Холодный кусок пустоты в моей душе на мгновенье прорезался острой болью. Осознание собственной обреченности и страх. Иррациональный страх перед неизбежным.

Мое лицо под бинтами дернулось в попытке скривиться от этой боли. Неудачно. Привычка не показывать свои истинные эмоции и по-прежнему малопослушные мышцы лица сделали свое дело.

- Ну так что, - опираясь на левую руку, я кое-как принял сидячее положение. - Гляньте, что у меня под бинтами, да и выписывайте меня скорее.

Первым делом мне вытащили иглу из сгиба правого локтя. Уже хороший знак - значит думают, что больше мне капельница не нужна. С лицом провозились дольше. Все-таки бинтов на голове было изрядное количество. Особенно много их было на том месте, где раньше были глаза. Причем, судя по ощущениям, там были не только бинты, но и что-то вроде тампонов. Точнее я сказать не мог - слишком мало знал о различных медицинских примочках. Наконец все бинты были сняты, а голова протерта чем-то резко пахнущим.

- Ну как я выгляжу со стороны? - с четко выверенной дозой любопытства и нервозности в голосе проговорил я. На самом деле любопытства почти не было (так, необходимый минимум), а вот нервничал я порядочно.

Прозвучавшая в ответ тишина ясно дала мне понять, что выгляжу я не очень.

Не имея возможности посмотреть на себя со стороны, я просто провел рукой по лицу, тщательно ощупывая каждый бугорок.

Первое впечатление оказалось неприятным - кожа была неровной, бугристой. И в то же время слишком гладкой. Отсутствовала характерная для нормальной кожи легкая шероховатость. Вывод был очевиден - мое лицо теперь представляет один сплошной шрам. Надеюсь не сильно заметный. Хотя, судя по молчанию, надеяться на это не стоило. А еще я не обнаружил никакой растительности на голове. Ни бровей, ни волос. А уж про ресницы можно было и не заикаться. На том месте, где должны быть веки, глаза и собственно ресницы были лишь два провала. Я благоразумно не стал засовывать пальцы внутрь.

Закончив с ощупыванием головы, я усмехнулся и задумчиво произнес:

- Может не так уж и плохо, что я не могу увидеть себя со стороны?

На душе было все то же стабильно-поганое состояние. Просто чуть усилившееся.

- Ожоги еще не полностью зажили, да и шрамы со временем станут менее заметны, - раздался из темноты голос медсестры. - Но твоему здоровью больше ничего не угрожает. Так что тебя можно выписывать.

Еще одна судорожная кривая ухмылка на лице. Хоть что-то хорошее.

- Ладно, я готов. Вот только одна проблема... - я выразительно побарабанил пальцами левой руки по гипсу на левой же ноге. Потом попробовал согнуть правую. Судорожно трясясь, нога в несколько рывков согнулась в колене под прямым углом. Дальше дело не пошло.

Мне уже объяснили что это временно и что ногу нужно "разрабатывать", заставлять двигаться. Но пока что я не мог передвигаться даже на костылях. Единственный доступный мне способ передвижения был очевиден.

- Коляску подогнали? - равнодушно-спокойным тоном произнес я.

- Подогнали, - это произнесла Мисато. Судя по голосу, она тоже была не сильно рада моему положению. - Синдзи, я принесла твою одежду. Сейчас тебе помогут переодеться и...

- Переодеться я могу и сам, - ровным голосом перебил я своего опекуна. - На ощупь. Давайте сюда мои шмотки.

С этими словами я требовательно протянул руку в ту часть темноты, откуда слышался голос Мисато.

Переодеться самостоятельно - это то, что я могу сделать. Это то, с чего надо начинать. Начинать жить в темноте.

Выживать.

Только вот что-то глубоко в моей душе хотело кричать от ужаса. Мне оставалось только не обращать на этот крик внимания, попутно не давая ему вырваться наружу.

Переодевание заняло несколько больше времени, чем я рассчитывал. Особые проблемы были с "одеванием" левой ноги. Хорошо хоть те шорты, что принесла мне Мисато, были достаточно широки, чтобы одеть их поверх гипса. Впрочем, учитывая тот факт, что подобного элемента одежды в моем скудном гардеробе не было, можно предположить что шорты были куплены моим опекуном специально. Была и еще одна обновка - очки. Как я подозреваю - черные.

"Еще бы плащ с капюшоном, чтобы лицо закрывать".

Я невесело усмехнулся. Впрочем, я себя со стороны не увижу, так что мой внешний вид отныне - проблема окружающих, а не моя. У меня своих хватает.

Через некоторое время я уже сидел в коляске и слушал тихий шелест ее колес. Меня куда-то везли. Только я абсолютно не представлял, куда меня везут. Мир съежился до размеров инвалидного кресла.