Андрей Мартьянов - Сборник Войти в бездну

Меня удивила наступившая тишина – ни единого дуновения ветерка, птицы умолкли, а их в парке обитает великое множество, как местных видов, так и завезенных человеком с Земли. Зверье в вольерах, расположенных недалеко от коттеджа, попряталось в домики.

– Что известно о штормах на Гермесе? – тихо спросила Аня. – Тайфуны, ураганы, циклоны? Насколько часто, какой силы по стандартной шкале? Луи, вы оглохли?

– Анечка, перестаньте! – воскликнул доктор. – Вы же не ребенок! Вспомните хоть одно атмосферное явление, вызывающее некое подобие землетрясения!

– Это другая планета, Веня. Не будем оперировать земными стандартами.

– Тайфуны случаются в прибрежных областях, – выдавила Амели, не отрывая взгляда от накатывающего облачного вала. Гермес словно бы натягивал над собой гигантское пуховое одеяло. – В северных и южных тропиках это нормальное явление, хотя тепло, получаемое от звезды, распространяется почти равномерно по всей планете…

– Термоэра, – добавил доктор. – Это называется термоэра, в отличие от криоэры, когда имеет место похолодание и наступление ледников. Теплообмен в атмосфере, столкновение холодных и теплых фронтов, взаимодействие с океаном… Курс географии для начальной школы. Но как прикажете оценивать такую вот феерию?

– Последствия ядерного взрыва? – предположил Крылов. – Представляете, сколько воды испарилось?

– Ерунду говорите, друг мой! Образовавшееся облако давно рассеялось… При всей своей мощи, взрыв не мог повлиять на глобальные процессы в атмосфере, планета слишком велика! На Земле в двадцатом веке провели несколько тысяч ядерных испытаний в течение очень короткого отрезка времени, но ядерная зима не наступила и дестабилизации атмосферы не наблюдалось. Это нечто другое.

– Как в аду, – выдавила Амели. – Выглядит так, словно начинается Апокалипсис…

– Ада не бывает, – веско ответил Гильгоф. – Мне не нравятся ваши мистические настроения, Амели! Кроме того, у Иоанна Богослова ничего не говорится о Гермесе, все его мрачные пророчества касаются исключительно Земли… Боюсь, пойдет крупный град, может крышу пробить. Подождем еще немного и спустимся вниз – не хочется, чтобы меня унесло ураганом на соседний континент!

Ветер поднялся через несколько минут, но ураганом его назвать было никак нельзя. Просто сильный штормовой ветер. Дождя и града, к нашему общему удивлению, пока не последовало, но зато… Зато природа Гермеса одарила наблюдателей самым красочным и невероятно жутким зрелищем из всех, какие я когда-либо видел.

Прежде молнии сверкали редко и скрывались под туманным покровом туч, однако когда черные облака полностью скрыли небо над Квебеком, окутав город недоброй тьмой, в воздухе разлился аромат озона и первые разряды ударили в громоотводы на крышах окрестных домов.

Грохот стоял невообразимый, каждую секунду мелькали распарывающие воздух разноцветные молнии – голубые, зеленоватые, ярко-оранжевые, розовые, малиновые… Казалось, весь мир состоит только из мгновенных вспышек, слившегося в непрерывный рев грома и призрачных огней святого Эльма, поползших по стенам окрестных зданий, стволам деревьев, даже по нашей одежде – Крылов зачарованно наблюдал, как холодное пламя распространяется по рукавам его куртки, Аня машинально попыталась стряхнуть «светлячков» со своего плеча, в волосах Амели образовалась настоящая диадема из мерцающих огоньков…

Буря разгоралась, ее сила нарастала ежесекундно, все вокруг было пронизано электричеством. Облака породили стайки пылающих сфер – алые и синеватые шаровые молнии неслись над нашими головами, где-то в парке после очередного разряда вспыхнуло старое дерево, но тут вдруг хлынул ливень – резкий и холодный. Только что не было никакого намека на дождь, а через полминуты мы вымокли до нитки.

– Грандиозно! – проорал Гильгоф мне в ухо, но его голос все одно был едва слышен. – Если придерживаться мистической точки зрения Амели, то может показаться, что древние боги Гермеса разгневались на обезумевших людей!.. Мы!..

– Что?!

– Потом!..

Я потерял счет времени, начинала кружиться голова – непрестанное радужное мелькание и налетающие волны грома действовали на меня гипнотически. Совсем рядом с домом проплыл золотисто-розовый комок чистого пламени, шаровая молния вошла в стену сарая, затем вдруг выплыла из его крыши, поднялась метров на тридцать в высоту и взорвалась со звуком, смахивающим на тысячекратно усиленный винтовочный выстрел – меня едва с ног не сбило.

Гильгоф замахал руками, указывая на выход к лестнице. Верно, пора возвращаться, такие зрелища могут свести с ума кого угодно! Кроме того, мы начали мерзнуть – дождь из просто холодного стал почти ледяным.

Амели и Анна нырнули под низкую притолоку, за ними последовал Гильгоф, потом я. И тут дом весьма недвусмысленно вздрогнул, на некоторое время я вообще потерял возможность слышать.

Я видел это лишь краем глаза, но очень четко: ярко-голубая огненная полоса разряда рассекла воздух, угодив точнехонько в приотставшего Крылова.

«Звиздец, – с необъяснимым спокойствием отметил я про себя. – Лучше бы он оставался в госпитале…»

Я едва кубарем не сверзился вниз по ступенькам – Коленька, просто-напросто обязанный превратиться в обгоревший труп, схватил меня за плечо. Чуть ниже стоял доктор с расширившимися от изумления глазами, он тоже видел.

– Чего встал? – рявкнул Крылов. – Давай! Меня, кажется, задело!

Теперь это называется «задело»? Ну и ну!

Внизу, в гостиной, было потише, благо Амели на следующий день после высадки войск Халифата уломала меня вставить вылетевшие стекла в жилых комнатах – в подвале хранился неплохой запас оконного стекла, предназначенного для новой оранжереи во дворе, так что проблем с материалом не возникло. Коленьку мгновенно усадили в кресло – выглядел он бледно, но держался.

– Удивительная способность влипать во все мыслимые и немыслимые неприятности! – причитал Гильгоф, срезая ножом куртку и футболку нашего страдальца. На плече красовалось багрово-коричневое пятно ожога диаметром с грецкий орех. – Сбрось обувь, придурок!

– Опять я виноват? – обиженно прохрипел Коленька.

– Заткнись! Не понимаю, как ты вообще жив остался… Ну конечно, выход разряда на ступне! Не дергайся!

– Больно же!

– Знаю! Удивительное везение, просто эпическое! Никакие Зигфрид, Хаген или Беовульф с Ланселотом не сравнятся! Выпусти тебя против дракона – порвешь на тряпки голыми руками! Что же это получается? Человека прошивает молнией, способной разнести в щепки тысячелетний дуб, а он остается в здравом сознании, вместо того чтобы благополучно отправиться к праотцам! Амели, на Гермесе есть ад?