Андрей Мартьянов - Сборник Войти в бездну

— Хорошо, уговорили, — капитулировал Веня, понимая, что спорить с настырной Лолитой бесполезно, а запрещать высадку на Гермес бессмысленно. В конце концов, Удав работает на нас, пускай и остается себе на уме. — Сколько времени вы пробудете на планете? Дислокация?

— Разместимся там, где вы устраивали лагерь в июне, — сказала Лола. — Бибирев по запросу отца переслал нам отчет, он изучен самым внимательным образом. Контакт между “Францем-Иосифом” и “Роммелем” по линии Планка непрерывный, потребуется помощь — немедленно запросим. Хотя в целом мы самодостаточны. Я рассчитываю на полторы недели, но пока неизвестно, как пойдет работа. Папа почему-то уверен, что Гермес является ключом не только к Лабиринту, но и… И вообще ко всему.

— Чему — “всему”? — удивился я.

— К прорыву. Такому прорыву, о котором наша цивилизация и мечтать пока не может. Сверхдальние путешествия, новые сведения о живой материи, энергия, контакты с Чужаками. Этого хватит?

— Оптимист ваш папа, — покачал головой доктор. — Не разделяю его романтических настроений, слишком уж много непоняток… Могу лишь пожелать удачи.

— Принимается, — кивнула Лолита. — Еще раз приношу извинения за беспокойство, отбой…

Связь прервалась, и “Фельдмаршал Роммель” резко ушел в сторону.

— Возвращаемся, — кивнул Сигурду Гильгоф, откинулся на спинку кресла и посмотрел на меня. — Кто знает, может быть, Удаву и его очаровательной дочурке повезет больше? Никогда не замечали, что самых выдающихся результатов обычно добиваются талантливые любители? Танк изобрел политик — Уинстон Черчилль, поэт Пушкин по образованию был дипломатом, Иосиф Сталин учился на священника, а стал властелином огромного государства. Как говорил один писатель времен XX века — судьба играет человеком, а человек играет на трубе…

— Наш приятель Удав играет не на трубе. Этот инструмент называется “тщеславие”, с помощью которого можно сокрушить любые стены и взять любые крепости.

— Я ему о высоком, а он про любимое “крушить” и “брать”! — огорченно вздохнул доктор. — Вам преподавали философию в училище?

— Не помню.

— Оно и видно. Однако насчет неизбывного удавовского тщеславия вы верно заметили. Этот тип наизнанку вывернется, но статус первого человека, всерьез пообщавшегося с чужой цивилизацией, заработает. Всегда хочет быть впереди планеты всей. Тем и полезен.

Ближе к вечеру мы приняли краткое сообщение от Лолиты. “Фельдмаршал Роммель” благополучно приземлился на двадцать четвертой параллели, возле безымянного озера, где доктор сотоварищи два месяца назад обнаружили незнамо чей некрополь, а Крылов столь неудачно навернулся в яму и едва не погиб. Последние слова депеши были примечательны: “Успела побродить по Лесу. Замечательное место! Целую всех, до связи. Лола”.

— Замечательное? — скривился Гильгоф. — Мурашки по спине бегают стадами, как вспомню! Холодно, мрачно, мысли неприятные появляются… Я человек чуждый мистике, предпочитаю доверять фактам, а не чувствам, но меня несказанно удивило, что в лесу не отыскался замок Кощея Бессмертного или, на худой конец, болото с блуждающими огоньками, собакой Баскервилей и десятком—другим гремящих цепями завывающих привидений. Очень угнетающе, поверьте на слово.

— Верю, — ответил я, поскольку отдаленно понимал, о чем речь, видел снимки из Леса, сделанные Аней и Коленькой. Даже на голограммах эта чащоба выглядела негостеприимно и зловеще. Отличное место для съемок шекспировской драмы о бородавчатых ведьмах и Макбете, эта публика идеально вписалась бы в пейзаж, дополнив и оживив картину. — Надеюсь, у Лолиты хватит ума не трогать руками то, что выглядит хоть чуточку опасно.

— Зря надеетесь, — отмахнулся доктор. — Она и ее папаша безнадежны, клиническая картина самая прискорбная. Это у них семейное, а лечится только одним способом — строжайшей изоляцией и смирительной рубашкой. Нечто вроде детского стремления сунуть пальцы в огонь, чтобы проверить правдивость маминых утверждений о том, что пламя на самом деле жжется. Но, как известно, Бог хранит детей и пьяниц; надеюсь, и сейчас все обойдется.

— Кстати, по поводу пьяниц, — припомнил я. — Что вы говорили о некоем походе в “Золотую Арфу” нынешним вечером?

— Ах, верно! Сколько времени? Семь с четвертью местного стандарта? Отлично, переодевайтесь в гражданское, через час нас будут ждать. Заодно успеем перекусить, мне все больше и больше нравятся блюда местной кухни. Да, кстати… Утром вы вспомнили об оружии, думаю, следует быть осторожными и запастись чем-нибудь компактным, но внушающим уважение.

— Плазменный пистолет подойдет? — как ни в чем не бывало поинтересовался я.

— Вам дай волю, прихватите с собой атомную бомбу… Вполне хватит Сигурда.

— Ничего себе “что-нибудь компактное”. — Я рассмеялся. — Ладно, пойду его позову, из синтетических людей получаются неплохие телохранители, проверено на практике…

— …А самое главное, они способны запоминать в мельчайших деталях все, что видят и чувствуют! Встречаемся снаружи через пятнадцать минут.

Мы с Сигурдом отыскали на складе “Франца” вполне подходящие светлые рубашки и темно-зеленые брюки от технических костюмов (спасибо Удаву — позаботился даже о гардеробе экипажа!). На вопрос андроида “Куда собираемся?” я ответил честно и кратко: “Понятия не имею, но доктор хочет, чтобы мы его сопровождали. И будь повнимательнее”. Сигурд лишь кивнул — моментом понял, что придется оберегать нежных и хрупких homo sapiens, за которыми со стороны куда более совершенных андроидов нужен глаз да глаз! Что характерно, об оружии вообще не заикнулся — он сам себе оружие.

Я сунул в карман рубашки документы, несколько купюр в сотню канадских долларов, ПМК пристроил к поясному ремню — рукава у рубашки короткие. Взглянул на наше с Сигурдом отражение в здоровенном зеркале центрального салона “Франца”. Ни дать ни взять — воспитанники одного детского дома, одеты стандартно, да и лицом немного похожи.

— Долго вас ждать? — Скучающий Гильгоф бродил вокруг джипа. Сам он машину водить не любит, предпочитает “кататься”. Привык на Земле к личному водителю, вот жлоб! — “Франц-Иосиф”, запирай двери, если что-нибудь экстренное — вызовешь через ПМК!

— Не думаю, что нам следует опасаться воров, — сказал я, наблюдая, как поднимается трап, исчезая в гнезде под левым бортовым шлюзом. — Корабль вполне способен самостоятельно избавиться от любого нежелательного гостя.

— Береженого Бог бережет, — ханжески ответил Веня, залезая на переднее сиденье. Я перебросил ключи Сигурду и устроился сзади. — Столовое серебро и милые безделушки в сейфе нуждаются в строжайшей охране. А если серьезно, то и на старуху бывает проруха, не будем рисковать. Верно, людей бояться нет смысла, но что будет, если гипотетическим медвежатником окажется не-человек?