Елена Горелик - Не женское дело. Земля неведомая. Своя гавань. Лев и ягуар

— Рискованная штука эти переходы, месье, — говорил он, прищуривая хитрые глазки. — Таможенные чиновники в Марселе совсем стыд потеряли, дерут с честных торговцев три шкуры. У Пуэрто-Рико попали в шторм, а что такое попасть в шторм с таким грузом на борту — не мне вам рассказывать. Потом эти чертовы испанцы…

— Сколько? — сухо спросил Пьер, давно сообразив, к чему клонит этот тип.

— Полторы тысячи ливров. Небольшая плата за риск, согласитесь.

— Тысяча, сударь, и на том окончим разговор.

Поторговавшись, сошлись на тысяче двухстах ливров.

Купец получил деньги по уговору и сверх того, а Пьер наконец смог послать за братвой с «Гардарики», чтобы доставили его ненаглядный заказ на борт. Повозиться пришлось до темноты, но уж на борту флагмана счастливый канонир смог собрать это диво, вычистить от масла и наконец налюбоваться на него.

Да. Это вам не полукустарные поделки, с огромным трудом отлитые, выточенные и собранные местными умельцами из подручных материалов. Это был продукт оружейных заводов, обслуживавших средиземноморский флот Франции. Никакой бронзы, одна сталь. Длинный — почти в два раза длиннее обычной шестнадцатифунтовой пушки — ствол, гладкий снаружи и с нарезкой внутри. Прочный лафет. Массивный затвор с хитрой системой замка. Вместо привычных клиньев, с помощью которых тогда наводили орудия — архимедов винт. Словом, шедевр военной техники… Пьер был, по всеобщему мнению команды, «сдвинутым» на пушках, и сегодня чувствовал себя именинником. Даже обиделся, когда узнал, что из этих двадцати орудий только четыре установят на «Гардарике». И собрался ругаться по этому поводу с Галкой, но его перехватил Жером.

— Не кипятись, — сказал боцман. — Кэп на берегу. У нее сейчас головной боли и без тебя полно.

— А в чем дело? — буркнул Пьер.

— «В чем дело», — передразнил его Меченый. — Ты со своими пушками совсем от жизни оторвался. Воробушек у губернатора, и сейчас базарит с этим версальским адмиралом.

— Не завидую ей, — согласился с ним Пьер.

— То-то же. Так что отстань от нее и от меня, громовержец.

Пьер знал, что в искусстве острить он Жерому не соперник, и отстал. Но задумался.

«А если ей не удастся уболтать этого придворного вертихвоста на Картахену? Все коту под хвост?..»

Он понимал: поход на Картахену настолько привлекателен в финансовом отношении, что может заинтересовать любого, будь то пират или адмирал. Их флот сейчас — самый мощный в Мэйне. Если они соединятся с тремя французскими линкорами, можно смело идти отбирать у испанцев хоть их часть Эспаньолы, хоть Кубу, хоть Венесуэлу… Пьер был далек от политики, и его представления о версальских придворных не отличались оригинальностью: мол, там собрались одни дураки, пройдохи и воры, обманывающие и обкрадывающие доброго короля. Потому он искренне сочувствовал Галке, вынужденной сейчас общаться с одним из этих версальцев… В общем-то насчет «легкости» общения своего капитана с гостем из метрополии он был прав. Ошибся в другом.

Господин де Шаверни не был дураком.

Да, сьер де Шаверни был умен. Галка, как любой неглупый и не витающий в облаках человек, умела это определять с первого взгляда. Высокий, худощавый, не блещущий особенной красотой. В отличие от господина де Бааса и господина д'Ожерона, одет он был очень богато, но со вкусом. Никаких бриллиантовых пряжек размером с пушечное ядро. Драгоценных камней на одежде и шпаге адмирала было ровно столько, чтобы и подчеркнуть его статус, и одновременно не произвести впечатления безвкусицы, эдакого «мещанина во дворянстве». Эта его черта Галке понравилась сразу. Сама она никогда не отличалась тонким вкусом в одежде и потому старалась одеваться попроще, чтобы ненароком не попасть в какую-нибудь дурацкую историю. Переодевание в испанское платье было чистой воды авантюрой, да и делала она это под руководством Владика и Джеймса. А господин де Шаверни мог бы с первого взгляда произвести приятное впечатление на незнакомого человека одним только умением себя подать. Проблема заключалась в том, что Галка верила д'Ожерону, а тот в свою очередь крайне редко ошибался в людях. Потому сразу настроилась критически и стала за этим внешним великолепием замечать все те «чудесные» черты характера, о которых говорил губернатор Тортуги. Когда д'Ожерон представил ему капитана Спарроу и ее офицеров, де Шаверни лишь едва заметно склонил голову, мазнув равнодушным взглядом по этой пиратке. Причем с таким видом, будто делал Галке одолжение: мол, если бы вы не были дамой, вы и этого бы от меня не дождались. Офицерам же — Билли, Дуарте, Причарду и Требютору — не досталось и того. Их даже не пригласили присесть — впрочем, как и офицеров де Шаверни. То есть этот господин с ходу давал понять, что приглашение пиратов на такое важное совещание — неслыханная милость с его стороны. А ведь Галка собиралась еще привести и Джеймса, и Влада. Но им в приглашении было отказано. Версальский гость не считал офицеров в чине ниже капитанского достойными неслыханного счастья общаться со столь важной персоной, как он.

— Итак, сударь, — сказал де Шаверни, сразу переходя к делу и обращаясь напрямую к де Баасу — невысокому чернявому господину средних лет. — Что вы теперь можете сказать о силах, находящихся в вашем распоряжении?

— Думаю, лучше всего об этом может сказать капитан Спарроу. — Де Баас хоть и не был прожженным версальским интриганом, но довольно ловко «перевел стрелки» на Галку. О ее несносном характере знали все заинтересованные лица, и теперь губернатор Антильских островов приготовился наблюдать словесный поединок.

Де Шаверни не без удивления воззрился сперва на него — мол, это еще что за новости? — а затем изволил присмотреться к присутствующей здесь даме чуть внимательнее. Красотой тоже не блещет, лицо неприлично загорелое, простоволосая, ростом не вышла да еще одевается как пират. Это еще можно было пережить. Но ему до крайности не понравился ее взгляд. Де Шаверни не заметил там того огонька алчности, который он имел возможность наблюдать в глазах ее коллег по пиратскому ремеслу, стоявших за спиной своего «генерала». Зато заметил нечто, заставившее его насторожиться.

— Мадам. — Он решил произвести «разведку боем» — надо же знать, на что она способна. — Сказать по правде, я не привык общаться с пиратами, но раз сьер де Баас настаивает…

— …можно и переступить через хорошее воспитание. — Галка с ироничной улыбочкой завершила его фразу. — Что ж, я думаю, в Версале вам простят такое вопиющее нарушение этикета.

Расчет де Бааса оправдался лишь наполовину: пиратский «генерал» действительно показала, что не даст садиться себе на голову, но одновременно ушла от прямого столкновения. Самое интересное, что де Шаверни это тоже прекрасно понимал… и в его взгляде, обращенном на пиратку, промелькнуло что-то, отдаленно напоминавшее приятное удивление. Эта дама хоть и говорит по-французски с каким-то варварским акцентом, но беседа с ней обещает быть непростой.