Евгений Лотош - 4-02. Ripresa allegro mosso

– Входите, – сказала женщина на катару.

– Здравствуй, Сато-тара! – небрежно бросил Кирис на кваре, протискивая мимо Фуоко. – Привет, Дза-тяма. Как брюхо, не болит? И не чихаешь больше?

– И вовсе у меня брюхо не болело! – обиженно заявила Дзара. – Я теперь самая настоящая эйлахо, понял, да? Меня теперь паладары исследовать станут и конфет дадут, вот!

– Дзара! – встревоженно сказала женщина, но Кирис только ухмыльнулся ей.

– Спокойно, Сато-тара, все свои, – сказал он. – Я тоже эйлахо. И она, – парень кивнул в сторону двери. – Эй, Фучи! Чего встала как неродная? Заходи.

– Ой, мама! – Дзара восторженно захлопала в ладоши. – Смотри, смотри, Кир свою девчонку привел, дочку Деллавита! Мам, она умеет волют руками делать! Она тоже эйлахо, да? Ой, мы теперь все эйлахо! Круто, да?

– Все? – Кирис удивленно взглянул на женщину. – Сато-тара, и ты…

– Вот такие дела, Кир, – развела та руками. – И я, и Дзидзи, и вообще, похоже, чуть ли не все люди в Хёнконе. По крайней мере, Дзии-атара именно так сказала. У всех внутри энерго… энергоплазма, и непонятно, откуда взялась. Э-э… дэйя Деллавита?

Фуоко вздрогнула.

– Дэйя… Сатотара? – неловко спросила она. – Простите, в Барне нас не представили толком…

– Сатокана. Сатокана Мэйдо. Но можно просто Сато, – напряженно улыбнулась женщина. – Большая честь для меня, дэйя Деллавита…

– Винтаре, – быстро перебила ее Фуоко. – Я сменила фамилию. А можно просто Фуоко.

– Как скажете, дэйя Винтаре. Простите, я непривычна к высшему свету, не знаю, как правильно общаться…

– Да забей ты, Сато-тара! – поморщился Кирис. – Она своя девчонка, правильная. Нос от людей не воротит, как некоторые богачки. Ну, тяма, как дела, рассказывай! – потребовал он, присаживаясь на корточки перед кроватью.

– Меня батончиками кормят, – сообщила девчонка. – Вкусными! Только все равно есть хочется. Мама ругается, что у нас пока что даже лапшичной нет, а так бы она меня сама кормила. Кир, а что ты умеешь? Тоже волют руками лепишь, как Фучи? Ой! – тихо взвизгнула она, заметив тихо крадущихся в палату парсов, до того скрывавшихся в коридоре. – Мама, мама, смотри, шестилапики! Я тебе говорила, а ты не верила!

Зорра и Гатто переглянулись и синхронно запрыгнули на кровать, пристроившись по бокам девочки. Та принялась гладить их обеими руками, наморщив нос и зажмурившись от счастья. Сатокана ошарашенно глядела на зверей.

– Э-э… – решилась напомнить о себе Фуоко. – Дзара…

– М-м? – спросила та, приоткрывая глаз.

– Ну… я прощения попросить хочу, – пробормотала девушка, отводя взгляд. – За то… за ту волюту… Я не хотела, чтобы она напала. Я вообще не ожидала…

– А, Дза-тяма, не обращай внимания, – отмахнулся Кирис. – Фучи уже третий день переживает. Думала, ты померла. Кинь в нее чем-нибудь, чтобы успокоилась, а то ведь башкой о стенку биться начнет.

– В нее нельзя ничем кидать, потому что она с тобой сбежала, – заявила наглая мелочь. – Мама говорит, из дома сбегают одни дурочки, а дурочек обижать нельзя. Верно, мам?

От неожиданности Фуоко зашипела сквозь зубы. Чтобы какая-то малявка! Называла ее дурочкой! Девушка вскинула взгляд, готовая дать отпор, но Кир заржал во всю глотку и так хлопнул ее по заднице, что чуть не сбил с ног. В отместку Фуоко ткнула его кулаком в макушку.

– Сдурел? Щас получишь! – угрожающе пообещала она.

– Да ладно, ладно! – тот слегка отодвинулся в сторону, насколько позволила тумбочка. – Подумаешь, дурой назвали! Кончай дуться, Фучи. Дзара на тебя не сердится, видишь? Верно, Дза-тяма?

– Не-а, не сержусь! – с энтузиазмом замотала головой мелкая. – Мне Дзии-атара рассказала утром, когда я проснулась, что ты не специально волюту сделала. А я тоже научусь волют руками лепить?

– Только этого не хватало, горюшко мое! – Сатокана слегка хлопнула дочь по затылку. – И так бедствие ходячее. Дэйя Делл… Винтаре, Дзии-атара сказала, что с Дзарой все в порядке. Энерго… плазма внутри появилась, но она сейчас почти у всех. Не переживайте так, прошу.

– Спасибо, дэйя Мэйдо, – поклонилась Фуоко. – Я и вправду не ожидала, что так выйдет. Всегда тусклый светлячок зажигался, а тут вдруг волюта.

– Да, волют мы в тот день насмотрелись, – качнула головой женщина. – Нас всех в убежище спустили, там же, возле пирсов, а потом вдруг твари начали одна за другой появляться прямо из воздуха. Страху мы натерпелись – жуть. Хорошо хоть не убили никого. Только девушка с ножом, что на них бросилась…

Сатокана замолчала и внимательно посмотрела на Кириса. С лица парня сползла усмешка, и он набычился.

– Кир, она тебе, случайно, не родственницей приходится? – спросила Сатокана. – Уж больно похожи вы, и лицом, и характерами.

– Сестра, – буркнул Кирис. – Мы не разговариваем.

– Аа-ра-ра… – протянула женщина. – Кир, нельзя так с родной кровью. Как бы ни поругались, все равно мириться нужно.

– Ей скажи, Сато-тара. Она со мной и отцом общаться не хочет, не мы.

– Все равно. Она такая же злая, как ты… раньше, до встречи… – Сатокана покосилась на Фуоко, и та почувствовала, что краснеет. – От одиночества люди звереть начинают. Не бросай ее одну, Кир. Никому лучше не станет, ни тебе, ни ей.

– Мама говорит, Варуйко-тара с ножиком на волюту напала! – с энтузиазмом подхватила Дзара. – Взяла и вот так ее чиркнула, наискосок!

Девочка вскочила на кровати и энергично замахала руками, показывая, как. Парсы, увернувшись ее пяток, невозмутимо соскочили на пол и уселись у дальней стены. Фуоко могла бы поклясться, что на наглых мохнатых мордах явно держались покровительственные ухмылочки.

– А потом вторую, третью, а потом они все на нее как бросились! Пш-ш-ш! Паф! И она свалилась совсем как мертвая. Правда, мам, так и случилось?

– Почти, – улыбнулась Сатокана. – Я слышала, она здесь же в больнице лежит, но не знаю, в каком состоянии. Ты бы зашел к сестре, Кир, навестил.

– А Дзару выписывать не собираются? – осведомился Кирис, явно торопясь сменить тему. – Если все в порядке…

– Тетя Дзии говорит, что пока я много кушаю, меня отпускать нельзя, – с готовностью сообщила девочка. – Иначе я съем всех, кто под руку подвернется, а так нельзя. А вот когда наемся досыта, тогда отпустят.

Она с размаху плюхнулась на задницу, дотянулась до тумбочки, на которой лежал обгрызенный батончик, откусила от него сразу половину и принялась жевать с набитым ртом. Фуоко почувствовала, как забурчало в животе.

– Дзара, что за манеры! – строго сказала Сатокана. – Невежливо самой есть, а других не угощать.

– Угу! – с набитым ртом кивнула девочка. Она свесилась с кровати и вытянула из тумбочки уже знакомую Фуоко пластиковую упаковку с питательными батончиками. – Пожажшта, угожаштсь!

Кир как ни в чем не бывало взял батончик из упаковки и сунул в руку Фуоко.