Виктор Глумов - Фатум. Сон разума

— Политтехнологии и соцопросы. — Ник покусал губу. — Спасибо, Паш, позвоню я им.

— Позвони, — поддержал Паша. — Только это влиятельные ребята. Не понял, кто на самом деле кем заправляет — правительство ими или наоборот. Везде у них связи, инфа — только открытая, ничего не нарыл по нашим базам. Смотри, станешь невыездным, как я.

— Я и так невыездной, с моей-то зарплатой. Спасибо, Паш.

Значит, «Фатум». Судьба.

Ник назначил собеседование на пять вечера, после занятий, — ему пошли навстречу с радостью и готовностью. Первокурсники, увидев препода в костюме, разинули рты и вытаращились. Эту единственную брючную пару Ник купил на защиту и надевал раз пять, не больше: не любил официоз.

Во время лекции Аня Батышева подняла руку, Ник кивнул — говори, мол.

— А правда, что вас вынуждают уволиться? — спросила она и добавила с решимостью: — Если да, то мы… мы уйдем. Все.

В глубине души Нику хотелось проучить Опу за испорченные нервы, но он сказал не то, что хотелось, а то, что было нужно:

— Мне сделали предложение, от которого я не могу отказаться, — и улыбнулся.

Но, увидев разочарование на лицах ребят, пожалел о сказанном. Выходит, они ему верили, а он их предает. Пришлось спасать положение:

— Не расстраивайтесь. У нас теперь общее дело, мы обязаны держаться вместе, все самое интересное у нас только начинается.

Ответ студентов удовлетворил.

Чтобы ребята не липли и не задерживали, Ник выбежал из универа, едва прозвенел звонок. Щеки горели. Он на ходу застегнул пальто и зашагал к станции метро.

Тверской бульвар в ноябре, когда листья уже облетели, а снег еще не выпал, — зрелище унылое. Закутанные люди, ветер, гоняющий по пожухшим газонам бумажки и мелкий мусор, пыль под ногами, задубевшая земля, вонючие алкаши на лавках и столь же ароматные машины в вечной пробке.

Ник пониже опустил голову, чтобы не задувало за шиворот и чтобы не видеть серого бесплодного неба.

У входа в метро девочка раздавала брошюры, совала их в руки прохожим, заглядывая в глаза сияющим взором: «А верите ли вы в Бога?» Ник обогнул фанатичку по широкой дуге. Она здесь периодически проповедует, совершенно безмозглое создание, ни одной своей мысли, заученные ответы на вопросы — ст о ит отступить в сторону, алгоритм сбивается и девочка зависает.

«Пушкинская». «Китай-город». Переход на Калужско-Рижскую линию.

«Следующая остановка — станция метро „Ленинский проспект“».

Ник с удовольствием выбрался на воздух и по улице Вавилова отправился на поиски офиса ООО «Фатум».

Офис было видно издалека. Центральная высотка — больше двадцати этажей, с белым шаром на крыше, бело-зеленая, из стекла и бетона — широким плоским фасадом выходила на улицу, по бокам к ней лепились флигели пониже. Всё: и кованая ограда с видеокамерами, и площадь перед главным входом, окруженная флагами (Ник заметил герб Москвы, флаг России, еще какие-то незнакомые), и альпийская горка, и фонтан — кричало о солидности и больших деньгах.

А на крыше здания поворачивалась эмблема «Фатума» — перечеркнутый крест-накрест круг. Линии выступали за его пределы и заканчивались кольцами. Что бы это значило? Какая-то стилизация буквы «Ф»?

Ник еще немного полюбовался зданием и шагнул за ограду.

Крутящиеся двери, стойка ресепшена, за которой скучают три мордоворота в черных костюмах, освещение, не дающее теней, зеленая и белая плитка под ногами, турникеты и металлодетекторы — через них нужно пройти, чтобы попасть дальше холла. Ник замялся. Кадровик просил позвонить ему по внутреннему номеру, но единственный доступный телефон стоял перед охранником, уставившимся на Ника немигающими глазами рептилии.

— Мне назначено собеседование. — Ник шагнул вперед и потянулся к аппарату.

— Паспорт, — без интонации произнес охранник.

Двое других в сторону Ника даже не взглянули.

— Тимур Аркадьевич предупредил, чтобы я позвонил ему на внутренний номер, он обещал спуститься.

Уголки губ охранника медленно поползли вверх.

— Тимур Аркадьевич? Звоните.

Ник кивнул в знак благодарности и придвинул к себе древний дисковый аппарат из зеленой пластмассы. Вроде подобными до сих пор пользуются в Кремле — правительственная связь, все такое. Охранник не отрываясь наблюдал за Ником. Пять цифр. Сколько же сотрудников в офисе, если внутренние номера — пятизначные?!

— Мария. Слушаю вас, — отозвался приветливый девичий голосок.

— Тимур Аркадьевич пригласил меня на собеседование. Моя фамилия Каверин. Никита Каверин.

— Подождите минуточку, я уточню.

Заиграла музыка. Охранник, склонив голову к плечу, по-прежнему глазел на Ника. Ник уставился на него.

— Никита? — Тот же голос в трубке. — Пожалуйста, подождите внизу, сейчас я спущусь.

Ник положил трубку на рычаг. Интересно, почему спустится некая Мария, а не кадровик? Вчера Ник разговаривал с мужчиной, судя по голосу — взрослым, а тут — девчонка. Чтобы не маячить, он отошел от конторки. Взгляд охранника преследовал его, хотелось почесаться. Время тянулось мучительно, выходили через турникеты и заходили в здание люди, на диванчике у дальней стеклянной стены скучал курьер с пиццей.

Девушка, казалось, узнала Ника сразу и приветственно подняла руку. Невысокая брюнетка, чуть круглее, чем сейчас модно, курчавые волосы забраны в хвост, лицо очень приятное, открытое: большие глаза, аккуратный, слегка заостренный нос, тонкие губы. На ней были черные брюки и бежевая блуза с высоким воротом, грудь колыхалась под трикотажем. Ник засмотрелся. Решительным шагом, цокая по плитке каблучками, девушка подошла к нему.

— Никита? Здравствуйте, я — Мария, помощник Тимура Аркадьевича. Дайте, пожалуйста, свой паспорт, нужно вам пропуск выписать.

Мария отобрала документ, процокала к стойке, облокотилась на нее. Ник против воли уставился на задницу. Хорошая. Упругая. Мария ему понравилась — уютная. По-другому и не скажешь.

Охранник, увидев помощницу Тимура Аркадьевича, превратился в человека, заулыбался.

— Никита, — позвала, обернувшись, Мария, — пойдемте, Тимур Аркадьевич вас примет!

Паспорт она ему вернула. Через турникет Ник вошел в «Фатум». Если в университете он ощущал себя чуть ли не богом, то здесь — вошью, не иначе. Или просто нужно свыкнуться с масштабом? Тогда, шагая по мраморным коридорам, Ник будет раздуваться от гордости.

Серый ковролин под ногами, толстый — шагов не слышно. Лифт — зеркала и сталь. Поднялись на двадцать третий этаж, пересели на второй лифт — его Мария вызвала, проведя карточкой по считывающему устройству.

В этом лифте было только две кнопки, Мария ткнула в нижнюю.

— В здании двадцать пять этажей, — объяснила она, — верхние два — для ВИПов. Правление, президент. Нам на двадцать четвертый.