Андрей Жиров - Отступление

Пожарные молча переглянулись. На суровых лицах мелькнули кривоватые, но вполне себе одобрительные ухмылки. Желая развить успех, Гуревич медленно, намеренно напоказ включил предохранитель. После небрежно опустил автомат. И продолжил новым вопросом:

- Товарищи, вы не против, если я встану? А то у вас пол больно холодный.

- Ничего, полежи пока - хмуро заметил капитан - старший по званию среди пожарных, - Звать тебя никто не звал, так что нечего на прием пенять. Сам пришел, вот и терпи... И вообще! Мертвые не мерзнут и не потеют, а радости от этого им никакой. Так что грех тебе жаловаться. Товарищ...

Капитан оказался еще довольно молодым - около тридцати лет. Даже несмотря на мешковатую шинель, в глаза бросалось крепкое телосложение: широкие плечи, поджарый торс. На чуть полном лице явственно заметен характер - по твердому подбородку, широким скулам, плотно сжатым губам. Слегка наигранная простодушность кажется лишь дополнительным штрихом, привнесенным - призванным ввести в заблуждение. Слегка прищуренные глаза выдали человека умного и, вместе с тем - мудрого, что бывает нечасто.

Судя по краткости, ироничности высказываний, капитан понимал вполне сложившуюся в городе обстановку, не метил выше имеющихся сил, однако знал себе цену. Потому и позволял себе, пусть и с оглядкой, разговаривать с неизвестным вооруженным человеком слегка свысока.

- Да я же свой, - в голосе Гуревича проскользнула намеренно преувеличенная обида.

- Видали мы таких 'своих'!... - нервно дернув щекой, резко ответил второй офицер - лейтенант. От обилия негативных эмоций он даже, казалось хотел сплюнуть, но сдержался. Все-таки для настоящего офицера распускаться весьма дурной тон. Это наблюдение крайне порадовало Рустама: 'Раз держат себя в руках в такой момент - на таких людей можно рассчитывать'. Этот тем более оказался еще выше капитана - почти под два метра ростом. Разве что телосложение чуть менее атлетическое, но не в этом счастье...

Между тем лейтенант продолжил:

- Никогда бы не подумал, что вот так - вдруг столько всякой накипи поднимется... Вроде только вчера все было хорошо. А тут раз: новые порядки в городе и сразу же набежали свои шакалы первыми к кормушке! Откуда только взялись? Ведь раньше были советские люди - учились, работали... - слова иссякли, и офицер лишь обреченно мотнул головой.

- Спокойно, Вова, - попросил офицера капитан. И вновь обратился к Гуревичу. - Так что, таинственный незнакомец, раскройте инкогнито.

- С удовольствием, - усмехнулся Рустам. - Прошу вас выслушать внимательно, чтобы больше...

Договаривать майор не стал. После условного сигнала 'Прошу вас' разведчики со двора ворвались в помещение и молниеносно взяли пожарных на прицел.

- Вот ты сволочь! А еще заливал: 'Свой! Свой!' - зло поддразнил тот лейтенант, которого назвали Вовой.

- Спокойствие, товарищи, я действительно настоящий свой. - примирительно произнес Гуревич. Майор успел за краткие секунды подняться с пола и отряхнуться. - Уберите оружие, братцы. Это свои.

Разведчики по-прежнему молча опустили автоматы и отступили вглубь помещения.

- Ну что, убедились? - усмехнулся Гуревич. - Теперь-то наконец можно говорить свободно?

- Ну и о чем? - недовольно проворчал в ответ капитан.

- Для начала представлюсь: майор Гуревич, 305-я стрелковая дивизия...

- Что-то не слышал я про вашу славную дивизию, товарищ майор, - усмехнувшись, насмешливо произнес капитан. А глаза при этом оставались сосредоточенными. - Из каких палестин к нам? Не собираешься правду говорит - лучше вообще молчи. А сказок нам не надо.

- Ну а чего же ты хочешь-то? - удивился Гуревич. - Сейчас тебе хоть бумажку с печатью, хот приказ с подписью главкома - ничему не поверишь.

- Не поверю, - просто согласился капитан. - Сейчас вокруг такое твориться, что верить каждому встречному - дело гиблое.

- Ну так и давай не зацикливаться на 'верю - не верю'. - предложил майор. - Я, например, тебе не словами, а на деле показал: никаких враждебных намерений не имею. Будь по иному - давно бы всех перестрелял и дальше пошел. Согласен?

- Согласен... - после секунды раздумий ответил капитан. - Ну хорошо, майор. И чего же тебе надо?

- Вот, это другое дело! - обрадовано воскликнул Гуревич, потирая с азартом ладони. - Это другой разговор! А нужно мне прорваться к центру города через мост.

- Ну а мы здесь причем? - все ещё недоумевая уточнил капитан.

- А уж больно автопарк у вас замечательный... - хитро усмехаясь и пародируя интонации знаменитого простоквашинского почтальона, заключил Рустам.

На несколько коротких секунд в помещении повисла тишина. Пожарные обменивались недоуменными взглядами. Наконец капитан спросил не виляя - в лоб:

- Майор, ты что, псих?

А другой из офицеров пожарных выдал сакраментальную фразу:

- Ребята, а ведь кажись и вправду свои...

...Время поджимало и, спустя какие-то пару минут, работа над планом шла полным ходом. Почти в полном составе взвод разведчиков переместился под своды гаража - снаружи остались несколько человек, ставших глазами и ушами. Обстановка, увы, меж тем неуклонно накалялась: наверняка если не подняли тревогу те молодые прихлебатели с окраины, то уж после молчания группы зашевелились сами интервенты. Шерстили дома в основном на окраине, а разведчики, грамотно используя время, успели дойти почти к центру города. Здесь в основном шерстили только улицы, но и это становилось опасно. Так что хитрый маневр с перемещением в пожарную часть оказался до невозможности своевременным.

Пожарные оказались вполне понятливыми и отважными ребятами. Капитан представился Сергеем Гальцевым. Так же, помимо капитана и лейтенанта Вовы, оказавшегося Владимиром Заботинским, представились двое молчаливых офицеров: старшие лейтенанты Вячеслав Заботинский, родной брат 'Вовы', и Виталий Пуд. Отсутствие личного состава Гальцев объяснил просто. Хотя за всей кажущейся простотой не удалось скрыть боли за любимое дело...

А причина элементарная: приказом нового коменданта города всех рядовых и младших командиров отправили по домам. На посту в итоге остались лишь немногие офицеры. Чисто для видимости. Несмотря на такой удар в спину, бросать дело пожарные тем не менее не намеревались. В конце концов, вне зависимости от властей пожары возникать не перестанут - особенно, если в городе проблемы с электричеством и многие чисто по инерции успели растопить 'буржуйки'. А именно спасать людей из огня и есть первая обязанность пожарных. И, принесшие присягу офицеры, не могут просто взять и уйти - тот, для кого профессия пожарного не ремесло, а призвание - поймет без слов. Гуревич искренне посочувствовал печали, однако не преминул напомнить, что время поджимает.