Иван Петров - Все, о чем вы мечтали

Больше всего - почему-то - боялся этого, выставленного у подъезда. Но мужик, бросив на меня наигранно-безразличный взгляд, даже не пошевелился, когда я, пройдя мимо него на расстоянии вытянутой руки, потянул на себя подъездную дверь. Выдохнув, вошел в дом, дверь сзади тихо закрылась, отрезая меня от дневного света, поставил тяжелую ногу на первую ступеньку лестницы, нажал, начал подниматься. На втором этаже такой же, в костюме, курил, присев на подоконник у распахнутого во двор окна. Внимательно, как имеет право всякий взрослый, встретил меня пристальным взглядом, пока я поднимался, взглядом обшмонал, и проводил в спину на следующий лестничный пролет. Может, они приняли меня за местного подростка, возвратившегося из школы? На площадке четвертого, перед квартирой, я впервые вздохнул. Все. Весь путь снизу проделал не дыша, почти бегом. Ну, все! И нажал на звонок. Привычная трель...

Дверь в квартиру распахнулась сразу, шагов я не расслышал, и - высокий мент, почему-то в галифе, не дав себя рассмотреть, не спрашивая, за воротник дернул меня на себя, втаскивая в коридор. Хлопнул рукой по двери у меня за спиной, щелкнул язычок замка. Так же, не говоря ни слова, развернул спиной к себе, перехватился за одежду и поволок на кухню, держа за плечи. Там, у нашего столика, залитого солнечным светом из окна, на кузькиной табуретке сидел лысоватый пузан в распахнутом кителе. Он улыбался.

- О! А вот и второй убивец, точно под описание. Сам пришел?

А ну-ка, Меджидов, давай его сюда. Ближе, ближе, подходи, не бойся.

Лапки протяни, дядя не обидит. Знакомая штучка? Хочешь наручники примерить? Не хочешь? А надо! Ты же, сволочь, человека убил, как теперь с тобой? Водку распивать? С одним уже распили. Да не дергайся! Меджидов! Вот... та-ак. А теперь еще раз его подержи. Узнаешь? Не узнаешь. А это, Акела, ваш пистолет. Марки ТТ, между прочим. Заряженный боевыми патронами. И одна пуля из этого пистолета пробила фуражку у Меджидова. Что ты головой вертишь? Вот он стоит. Это твой сучий дружок, чтобы ему на том свете икалось, в него стрелял! Убить мог, да мы не дали, раньше успели. Теперь отписывайся...

Ну, ладно болтать. Держи его, Меджидов, ладонь, ладонь разожми. И будут у нас сейчас на стволе, хорек, твои отпечатки пальцев. Подожди, не так! Ну-ка, поставь его к той стене. Ты, пацан, чего думаешь? Мы с тобой тут шутки шутить будем? Открой рот. Открой рот, сука! А теперь ствол пососи. Чувствуешь, чем пахнет? Это сгоревшим порохом пахнет, запомни. Дальше в камере продолжишь сосать, там тебе и остальное объяснят. Задницей прочувствуешь, тварь! А теперь смотри... Сюда смотри, в дуло. Ты ж, скользкая сволочь, у нас из рук вывернулся и палить из предъявленного вещественного доказательства пытался! Смотри...

Б-бах... тах...

Казалось, огонь плеснул прямо в глаза. Я реально видел, как пуля медленно вылетела из дула и, вдруг резко ускорившись, прошла слева у моего виска, впившись в кухонную перегородку.

Меджидов, оттолкнувшись от меня, судорожно отдернул руки, сделав шаг назад:

- Глухарь, ты совсем дурак, что ли!!! На х...я!!!

Улыбчивый мент оскалился:

- Ага, совсем. А теперь - руки вперед, щенок, и аккуратно, заметь - аккуратно, берешь его за рукоятку... вот, я платочек перехвачу... И даешь мне.

Входная дверь с грохотом распахнулась, ударившись о стену. Влетевший с пистолетом перекошенным ртом выдохнул:

- Что!!! Кто стрелял?!!

И я, уже держа рукоятку оказавшегося таким тяжелым, проклятого ТТ, начал нажимать на спуск. Туго...

Т-тах!!!

Т-тах!!!

Т-тах!!!

Видя, как расширяются глаза, леденеет взгляд стоящего напротив меня Глухаря.

Своего выстрела я не услышал. Просто все исчезло.

Я не знаю, что со мной происходит...

Очнулся лежащим лицом в траве. Один глаз не открывается, но и вторым все видно. Открыл легко. Трава как трава.

Больно, но к такой боли уже привык, жисть такая. И к сякой тоже привык. Терпеть можно. Все можно терпеть, куда деваться. Не одно так другое, чем-то сзади шарахнули, я вообще думал что пуля. В голову. Ан нет, живой... пока. На этой мысли меня почему-то вывернуло. Все, что сожрал - прямо в траву под лицо. Сожрал ох...енно много. Желудок идиот - в голове, трясущейся от истошных спазмов в брюхе, боль такая, что впору концы отдать. Фигурально.

Герои в кино и наши дамы в классе в такой ситуации должны бы простонать:

- О, господи, как же мне плохо...

И этак ручкой... Воздушно.

Б...ь, не герой я! Мне просто х...ево. Мордой в блевотине. И кровища из башки течет.

Куда меня эти гады вывезли? Зачем? Решили, что мой трупешник лишний, не проверили и - за город, в лес. Могли бы хотя б прикопать...

Жизнь-то налаживается, претензии пошли.

Могли бы и добить... Тоже недоволен?

Лежишь, как лягуха распластанная... Руки? Есть. Ноги? Есть. На травке...

Опершись руками на землю, попытался привстать. Голова взорвалась. Темнота.

А теперь очнулся - вонища! Блевотина уже присохла, но воняет страшно. И кто-то близко, рядом, жалобно так, тоненько стонет...

Кто-кто! Я это! Сука. Сейчас все сбегутся, пожалеют... И голос-то какой противный.

Ладно, попробуем привстать. Еще раз. Медленно...

Эти идиоты даже до леса меня не довезли, бросили в поле. До леса... До леса еще метров сто.

Пожалуй, полежу еще немного, чуть-чуть отползу. Куда мне торопиться?

Длинный сегодня день...

Классно меня отделали - не удивительно, что добивать не стали. Самая большая начинается на затылке, даже подальше, слева, и - через всю голову, ко лбу. Трогать не стал, рядом - по волосам - пощупал, там уже все в колтун запеклось. Вместо глаза какой-то клубок опухолей, через бровь тоже рана, кажется - со лба начинается. Пальцами проверять не решился, но, вроде, глазной жижи на щеке нет? Может такое быть, чтобы глаз вытек, а щека потом высохла? И слева, через рот, по скуле, но не сквозная. Зубы целы.

Болит все, больше - внутри, в голове, особенно в затылке. Наверно, там рана глубже, оттуда били. А на морде и... глаз - это уже потом, сапогами. Руки, ноги, требуха - совсем не болят. Совсем, потому что копчик чувствуется, побаливает. Значит остальное целое. Не били по ребрам. Слабость от сотрясения, да еще и крови, наверно, много потерял. Здесь-то, вон - лужица небольшая, а в машине... Они что, не заметили, что из меня кровь течет? А из мертвого кровь течет?

Дались тебе эти менты, что ты все про них...

Убираться надо, уползать, вернуться они могут, вот что... Вот только... рубаху надо снять и - осторожно, на голову. Кровь остановлю, если продолжает... и вообще...

Легко сказать - рубашку снять. А для этого надо куртку... А для этого надо сесть...

Тихонечко... сначала перевернусь на спину...

Солнце в зените. Господи, как тянется этот день.

А теперь обопрусь локтями и, неся голову, как драгоценный сосуд, продумывая каждое движение, осторожненько... тихонечко...