Иван Петров - Все, о чем вы мечтали

- Но граф погиб...

- Очень жаль, примите мои соболезнования... Но вы живы. Закон, в моем лице, не имеет претензий ни к вам, ни к вашим слугам. Более того, полиция Франции благодарна вам! Уверяю, убийцы графа понесут заслуженное наказание.

- Господин Генеральный комиссар Дюбуа сказал, что опознание их - дело времени. А без этого установить причины произошедшего вряд ли представляется возможным.

- Ради бога, не волнуйтесь, любезный маркиз, свидетели из дома напротив видели нападавших и дали их описание. Но вас это уже не должно беспокоить. Установить преступников и покарать - это забота закона, работа нашей полиции. Вы можете быть свободны, маркиз. Ваши слуги ждут вас внизу в карете. Позвольте еще раз выразить вам свои сожаления по поводу гибели графа.

Короткая прическа в стиле римских патрициев, приятная располагающая улыбка. Глаза? Глаза несколько широко расставлены, дружелюбно и уверенно смотрят с чуточку скуластого лица. На черном сюртуке у ворота безделушка. Возможно, такая заколка для шейного платка, явно - что-то ценное, выставлено напоказ. Все элегантно, чисто, дорого. Я - вывозившийся в земле, с утра поползавший на коленях по грязной траве - в своем баронском одеянии выгляжу достаточно бледно. Потом - карета, коридоры здания, куда меня привезли, первичный опрос за одной из перегородок в большом зале, наполненном гулом голосов, затем - этот кабинет. Привести себя в порядок времени не было. Вид у меня настолько "баронский", что понимающие люди сразу переходят на немецкий язык, сколько не представляйся испанским графом.

Графом!

- Прошу меня простить, произошла какая-то ошибка. Я - дон Киприано де Палафокс и Портокарреро, граф де Теба. Граф, а не маркиз, как вы изволили ко мне обращаться.

- Позвольте, никакой ошибки нет. Вы - маркиз Вильяфранка-дель-Бьерсо, именно так указано во всех въездных документах, с которыми вы пересекли границу. Вы - и граф Монтихо, с прилагаемым поименным перечнем пятерых сопровождающих вас слуг. Со списком примет. Извините, маркиз, но - вас ни с кем не перепутаешь. Еще раз - извините. Маркиз Вильяфранка-дель-Бьерсо въехал в страну, маркиз Вильяфранка-дель-Бьерсо и должен из нее выехать. Ха-ха! Французская бюрократия стоит на страже. Не будем нарушать отчетность. Ха-ха! Этот вопрос проходит по другому ведомству, но - уверяю вас! Если бы имелись хоть какие-то сомнения, то вас задержали бы на границе и вернули в страну, из которой вы к нам прибыли. Поскольку наша беседа носит официальный характер - мое обращение к вам естественно, дорогой маркиз. Ничего не имею против того, что вы - граф де Теба, уверен, в перечне ваших титулов есть и такой. Как вам объяснение? Извините, маркиз, я не спрашиваю вас о причинах инкогнито - французскому закону нет до этого никакого дела. Это никак не угрожает безопасности Франции. Ваша тайна не покинет стен этого кабинета. Еще раз приношу свои извинения. Вы свободны, маркиз.

- Позвольте узнать, кому я обязан столь быстрым разрешением моего дела?

- Министру полиции Жозефу Фуше. Вы меня не узнали, граф? Рад знакомству и тщу себя надеждой его продолжить. Но - сегодня на вашу долю выпало столько приключений. Надеюсь, при нашей следующей встрече мне удастся сказать по этому поводу что-то более... Жду вас, граф, располагайте мной. Рад буду ответить на любые ваши вопросы, а сейчас - позвольте дать совет: езжайте отдыхать в вашу гостиницу. День был тяжелый.

И я скатился по ступенькам к нашей карете, где, похоже уже давно, с мрачным видом сидели голодные и озябшие Кугель и Гонсало. Говорить не хотелось.

- Домой. Кстати, где это мы?

- Набережная Вольтера...

Больше до самой гостиницы никто не проронил ни слова.

Генеральный комиссар полиции префектуры Парижа Дюбуа стоял за второй колонной, когда мимо него по лестнице, буквально вприрыжку, пробежал этот немчик, испанский граф. Жаль, почти дожал его. Еще чуть-чуть бы и раскололся. Молодой, глупый, с гонором... Но хитрый - дурачком прикинулся, сопли распустил. Ну, да не таких кололи. Преступление есть преступление, за все надо отвечать. Ишь ты, испанский граф, законы ему не писаны! Всех бы этих графов, баронов - собрать, да... Попался бы мне лет десять назад - до самой жопы бы, как арбуз, с треском! Все бы подписал.

А завтра явился бы испанский посол - тогда бы и отпустили.

Осторожно приоткрыл дверь и заглянул в кабинет. Фуше, повернувшись спиной к столу, смотрел в темноту окна.

- Гражданин министр, прикажете снять наблюдение?

- Не стоит... Продолжайте. Отъезду не препятствовать. Постарайтесь быть тоньше, дорогой Дюбуа. В нашей работе... Гибче надо...

- Слушаюсь.

Старый мясник, тупица! подумал Фуше.

Старая сволочь, предатель! подумал Дюбуа.

Оба они были когда-то якобинцами. И лет им пока - под пятьдесят...

Работа, работа, чтоб ее...

Испанский двойной дублон, монета в восемь эскудо. На лицевой стороне улыбающаяся королевская морда и дата выпечки - 1798. Тяжеленькая. А вот это английская гинея 1753 года рождения. А вот 20 французских франков, 1799 года. Такие вот монетки. Вот. Золотые. Французской двадцатки, по словам Гильермо, хватит, чтобы оплатить все наше проживание вшестером за две недели. С полным пансионом. Может, даже на чай останется. С рестораном, со стиркой, с уходом за лошадьми.

Двадцатки хватит. А здесь их килограмм двести. И чем я не капитан Флинт? У него на Острове Сокровищ в зарытом сундуке тоже была россыпь золотых монет. А тем я не Флинт, что нет у меня в сундуке всякой ювелирки, а только аккуратные, завернутые в грубую вощеную бумагу, столбики монет. До хрена столбиков, но монеты только трех типов. Сто тысяч франков, по прикидке, тянут на тридцать три килограмма. Потому что вес двадцатки - шесть с половиной грамм, ресторанная кухня проконсультировала. Да-с. А здесь под двести. Миллион получается. Не получается? Странно. А эти четыре векселя банка Франции, по сотке каждый, я не учел? Учел, как не учесть. В отдельном портмоне, а точнее, пожалуй - в папочке - они лежат. И название "банк Франции" на них напечатано, и номинал есть, и даже подпись Ротшильда с расшифровкой. Только - ни хрена я в этих финансовых документах не понимаю, потому не могу сказать: то ли Ротшильд банку деньги дал... То ли банк Ротшильду. Скорее всего, Ротшильд перепоручает банку выдать бабки предъявителю. Передает право. По фигу. Не мне же с этим в банк соваться? Знающие люди разберутся. А я - что? Кто? Вот! Где я, а где знающие люди?

Такой вот сундучок... Одной вощеной бумаги килограмма два набито. Еле-еле вчетвером, когда приехали, наверх доперли. Кугель чуть не надорвался, я даже помочь сунулся, но - отогнали. Плох я тогда был. И - граф! Графу не вместно! Монтихо, насколько помню, только место в своей комнате указал, куда поставить, а в остальном - спокойно. Ушел вниз, без него докантовали.