Александр Михайловский - В бою обретёшь ты право своё...

Девушка открыла флакон с заживляющим гелем и широкими мазками стала наносить его на израненную спину Ханну. Тот вздрогнул и зябко повёл плечами, — Холодно! — прервал он свой рассказ и поёжился… не поверив своим ощущениям, Ханну выгнулся всей спиной, — Не болит теперь совсем! — обернулся он к Кате, — Совсем, совсем не болит!

— Сиди спокойно! — строго нахмурилась та, — Я ещё не закончила!

— Ну вот, ещё! — обиженно отвернулся Ханну, забыв, что ещё недавно он боялся эту девушку больше смерти, — Чисто сестра моя, та тоже как скажет, сиди, значит, и ни гу-гу! Так вот, значит, как Орден пришёл, так хозяин «Счастливчика» к обер-магистру побежал, свидетелей взял, лавочника толстого, Скрилом звали его, помер недавно от страха, говорят… Как про «Призраков» слух прошёл, так и помер в одночасье, совесть видно нечиста была, было, значит, чего боятся, другие вам в храмах молитвы возносят, а этот, значит, от страха помирать вздумал… зять его, значит, в лавке сидит, теперь, сыновей не было у него, дочка одна, и та не в папашу… Так вот, значит, Скрил этот и ещё один такой — за стакан вина — мать родную отдаст, пошли они к обер-магистру, значит, насчёт долга, а тот, значит, и говорит, — Бери мол, старик, любого из детей должника во временное рабство, пока, значит, долг не отработает, или родные не выкупят… Старик хотел сначала сестру мою взять, гостей, значит, в номерах «обслуживать», но побоялся — жених у неё был, парень значит горячий, рыбак, значит… Убили его потом кнехты на улице, но это недавно было, а тогда он в полном здравии был, значит… Любил он сестру мою, всё ждал пока она в срок войдёт, чтоб, значит, жениться на ней… так и не дождался, значит… Так вот, значит, старик испугался, а вдруг жених ему нож рыбацкий меж лопаток всадит… Значит, горячий парень был, жених нашей Джеллы… Испугался старый, испугался… в прислуги меня взял, три года, говорит, отработаешь, и всё! Теперь, значит, он сестру мою, взять захочет… Сначала, конечно, меня искать будет, значит, а дней через пятнадцать-двадцать явится… У него все «девочки» клейменые, с торгов, значит, продали, а «чистенькая», значит, дороже стоить будет…

— Не успеет! — Катерина скрипнула зубами, — Скоро такое начнётся…

— Почему не успеет? — удивлённо обернулся Ханну, — Что начнётся?

— Много будешь знать, — быстро состаришься! — по лестнице вниз спускался ещё один «призрак», выговор у него был чисто столичный, явно человек из благородных, — С кем это ты тут беседуешь, Катенька? — Незнакомец снял шлем, открыв лицо не очень сильно отличающееся от лица Ханну: такие же длинные чёрные глаза, такая же смуглая кожа и такие же прямые чёрные волосы, только он был лет на двадцать пять старше. Левую щёку его украшал старый шрам от виска к подбородку, и в волосах уже проглядывали нити серебра.

— С одним маленьким приятелем, Рико… — разбрызгивая по спине Ханну защитную пену из баллона, лейтенант Екатерина Матолина повернулась на звук голоса, — Что-то вы задержались сегодня, господа?

Вслед за Рико, один за другим, по лестнице спустилось ещё три «призрака»

— За нами увязался целый отряд, — Рико поставил шлем на полку рядом с пультом управления, — пришлось попетлять по переулкам… Кое-кого мы пришибли, не без того… — он посмотрел на Ханну, — И чего это у тебя пальцы такие чёрные, приятель?

— Я, я ничего… ничего дурного… — подросток спрятал руки за спину, — я это, писал, значит…

— Углём на воротах! — закончил его мысль Рико и посмотрел на лейтенанта Матолину, — Грай рассказал мне вашу историю, теперь понятно, почему за ним гонялся патруль… — Рико подключил к шлему кабель внешнего линка, — Эта ваша техника сводит меня с ума… — проворчал он, набирая на пульте команды, — Никак не могу привыкнуть! Вот смотри! — большой дисплей в носу лодки засветился, показывая ворота того самого дома, с которого и началась вся история…

— Интересно, Ханну, не правда ли?! — лейтенант положила руки на плечи мальчика, — И как давно ты этим занимаешься?

— А как Ролло убили, жениха Джеллы моей, значит, так я первый раз и написал! — Ханну высоко вскинул голову, — Чтобы, значит, напомнить кое-кому…

— Ну, ты и напомнил… — Рико серьёзно посмотрел на парня, — Весь гарнизон в ужасе, по городу ходят слухи о неуловимом…

— Не-а! — Ханну усмехнулся, — Это не только я пишу, у меня только уголь есть, значит, а я слышал вот, что и мелом пишут и даже краской, значит! Краски у меня, значит, отродясь не было…

— А раньше писали? — поинтересовалась Катя.

— Не-а, не писали! — Ханну обвел взглядом «призраков», — Вот как, значит, вы приходить начали, так, значит, и началось это…

— Гаврош… лейтенант задумчиво провела рукой по его иссиня-чёрным волосам, — Авалангский Гаврош…

— Группа Таломира возвращается! — прервал её Рико, прислушиваясь к доносящемуся снаружи шуму, — Что они там тащат, трофеи что ли?

— Я им дам, «трофеи»! — лейтенант подняла голову, — Эй, Тал! — крикнула она, — Что ещё ты там приволок?

— Принимайте! — прохрипел сверху голос с северным акцентом, — Осторожнее, от самых трущоб на себе тащил! — в проёме люка показались безвольно повисшие женские ноги в некогда изящных туфельках… Несколько сильных мужских рук протянулось вверх, осторожно принимая на себя вес, окровавленной молодой девушки в настолько изорванном платье, что было уже невозможно определить его первоначальный вид… Её лицо превратилось в сплошной синяк, глаза закатились, голубовато сверкая белками, в безвольно приоткрытом рту не хватало нескольких зубов, опухшие губы кровоточили, некогда прямой нос был сломан, мочки ушей разорваны и теперь истекали кровью… И самое главное — через всю обнажённую спину проходили несколько узких полос снятой кожи, кое-как заляпанные защитной пеной. К своему счастью, девушка была без сознания, иначе должна была бы испытывать ужасную боль.

— Где ты ЭТО нашёл? — тщетно пытаясь скрыть ярость, Екатерина тщательно осматривала истерзанное тело, лежащее на скамье, — И чёрт его возьми, кто это сделал?!

— Ну, вот, госпожа лейтенант, зашли мы сначала к Джаккаври, потом к Хагену, «приветы», вот, передали, «почту» забрали… Вот у Джаккаври целый выводок уже сироток, этих, вот мы ей денег оставили, лекарств… Идём вот назад, всё как вымерло… хоть патруль, какой подвернулся бы что ли?! Решил я, угол срезать, через Мёртвый Город пройти, вот, его ещё Орден при захвате города вчистую разграбил и сжёг… Только мы в развалины зашли, слышим, — крик женский доносится, слабый такой… Ну, я и командую, вот: — Группа за мной, цепью бегом — марш! Оружие — на изготовку! Без шума что бы… — а темно было, хоть глаз выколи, без шлема — на шаг не видать! Мы уже близко были, вот, когда она кричать прекратила, только и так уже всё было видно… Значит, домик там был такой, почти целый… лампа, вот, внутри горит, девушка на полу лежит в крови вся и эти… Восемь их было, насиловать видно надоело уже, так они ремни из спины резали… Ну, я и прикинул: их восемь — нас четверо, у нас четыре ствола — у них ни одного! Ну, встали мы тихонько к окнам и резанули очередями… Я даже не думал, что она жива, после такого-то… потом подхожу, что бы, это, глаза закрыть, смотрю, а она дышит ещё! Кто она такая, и как туда попала… не знаю…