Евгений Прошкин - Новая Зона. Контур боли

— Олег… — мягко произнес Столяров. — Все это время, пока мы находимся в Зоне, я пытаюсь втолковать тебе одну-единственную мысль. Но ты отказываешься ее принимать.

— В каком смысле? — Гарин окончательно растерялся. — Между этими предметами вообще нет разницы?!

— Есть, есть. Но для тебя она не важна.

— Почему?

— Потому что тебе не нужен «венец». Или мне позвать сюда Лентяя, чтобы он это подтвердил? Но я не смогу его позвать. Ты превратил его мозги в кочан капусты. И ты сделал это без «венца», ведь правда же?

— Это другое, мелочи… — Гарин потупился, сознавая, что ответ звучит неубедительно.

— Мелочи?! Не кокетничай, тебе это не идет. Загрузил человека по полной. Он нас расстрелять обязан, а вместо этого бегал искал тебе мешок. Это — мелочи?!

— Но ведь я его, этот артефакт… этот фальшивый «венец»… то надевал, то снимал… И была разница, я ее чувствовал! А теперь получается… — Гарин покусал губу и даже не стал продолжать. — Чем же я занимался все это время?! — спросил он, с ужасом заглянув Михаилу в глаза.

— Ты обманывал самого себя, Олег.

— Ты помнишь тот разговор у тебя на кухне? — Столяров завел мотор и тронулся, осторожно объезжая сгоревший автобус.

Гарин вздохнул и покачал головой:

— Какой именно разговор? У нас их столько было, разговоров этих… По-моему, первые дни мы только и делали, что сидели за столом да трепались.

— Наутро после того, как на нас вороны во дворе напали, — подсказал Михаил.

— Вороны — конечно… Но разговора я не помню. Утром тем более… Все давно перемешалось. Но вроде ничего особенного?

— «Ничего особенного»! — брюзгливо передразнил полковник. — Это для тебя ничего особенного, а я в то утро понял, что тебе все равно, с каким «венцом» работать.

— А, вот ты о чем. Это когда я два обруча сравнивал?

— Сравнивал, ага… — буркнул Столяров. — Любая фигня на твоей голове превращалась в пси-усилитель. Любая, понимаешь? Главное, чтобы ты сам в это верил. Тебе вообще не нужен «венец»! Видит бог, я много, много раз пытался тебе это объяснить. Но ты не хотел даже слушать. Уперся, как баран…

Перед выездом на Профсоюзную улицу Михаил притормозил и постоял несколько секунд, оглядываясь по сторонам. Не заметив ничего подозрительного, полковник тронулся дальше.

— А мне каково было? — продолжал он.

— Да тебе-то что… — отстраненно произнес Гарин.

— Мне?! — Михаил так дернул плечами, что «фольксваген» вильнул в сторону, словно принял возмущение водителя на свой счет. — Мне?! — повторил Столяров. — А то, что мой друг — Пси-Мастер! Нормально такое обнаружить? Погожим, сука, летним деньком… Я и раньше знал, что у тебя есть способности, это нам обоим давно известно. Но чтобы в такой степени!..

— В какой?

— В большой. В серьезной… — Столяров замялся.

— В нечеловеческой, — грустно подсказал Гарин.

— Да брось ты… — Михаил вдруг смутился, что бывало с ним крайне редко. — Меня не способности твои пугают, а то, что ты управлять ими не умеешь. И не желаешь учиться. Потому что не хочешь их признавать. Цепляешься за «венец»… Пытаешься за ним спрятаться, объяснить свой дар каким-то артефактом. «Венец», безусловно, работает, кто же с этим спорит! Но причина не в нем. Основная причина — в тебе. А я… всего лишь сделал то, что ты от меня требовал: я позволил тебе заблуждаться. Что мне еще оставалось? Ты маниакально стремился себя обмануть, и я тебе подыграл. Нужен артефакт, чтобы включить пси-способности? Пожалуйста, держи пластмассовую хреновину. Зачем тебе настоящий «венец»? Ты и без него все можешь.

Столяров перевел дыхание и украдкой взглянул на товарища. Олег подавленно молчал: возразить было нечего, да и не хотелось ему возражать. Гарин давно все знал — и о себе, и о своем проклятом даре, но не хотел об этом задумываться. Вернее, не мог себя заставить. Олег не гнал от себя эти тягостные мысли, он просто научился их не замечать. И вот сейчас один короткий монолог полковника неожиданно внес окончательную ясность. Гарин не услышал ничего нового, но все то, что он знал прежде, кристаллизовалось в простую и бесспорную истину.

— Никакой я не Пси-Мастер, — единственное, что смог сказать Олег. — Я умею далеко не все, но дело даже не в этом. Между нами — мной и тем психопатом из Припяти — есть существенная разница. Основная, — подчеркнул Гарин, — самая главная. Пси-Мастер стремился развивать свои способности, а я — нет. Они не нужны мне, я их боюсь. Я хочу быть обыкновенным человеком.

— Обыкновенным ты не будешь уже никогда. И тебе это известно. Ты вернулся из Припяти уже… не обыкновенным. И это не пройдет. Это не насморк, Олег.

— Все, чего я хочу, — быть нормальным! — с детской обидой в голосе заявил Гарин.

— Ты и так нормальный.

— Мне противно все это…

— А Лентяя не противно было в ступор вводить?

— Иначе он бы нас не впустил. И уж точно не выпустил бы. Да, да! — в сердцах воскликнул Гарин. — Это удобно, это очень удобно, а иногда просто необходимо. Бывает, что по-другому и не выживешь, не остается выбора. В этом весь ужас: я не могу отказаться от своего дара, я использую его раз за разом, так складываются обстоятельства. И чем дольше я этим занимаюсь, тем интенсивней развиваются мои пси-способности. Тем дальше я ухожу от того, что можно было бы назвать нормой, пусть уже и с натяжкой. Обычная человеческая жизнь: жена, дети, хорошая работа — и все такое прочее. Я чувствую, как это уплывает у меня из рук. Каждое мое достижение в пси-войне — это на самом деле очередной гвоздь в крышку гроба, в котором лежит моя мечта. Мечта не о славе, не о власти и не о каких-то там миллиардах… о самом простом, о том, что большинство людей получают автоматически, по факту рождения. Как воздух. Я почему-то должен биться за это насмерть. И с каждым выигранным боем я все больше проигрываю. Такие дела.

Олег отвернулся к окну и поправил на коленях рюкзак с деньгами.

— Ты бы котомку свою сиротскую бросил назад, в кузов, — предложил Столяров. — У нас же инкассаторская машина, она для того и предназначена, — напомнил он и душевно рассмеялся. — Есть мечты и есть реальность. — Полковник вдруг посерьезнел. — В данный момент вся наша реальность — это Зона. А у Зоны простые правила: человек должен бороться изо всех сил. Зубами, ногтями — чем угодно. Сталкер обязан использовать любые доступные способы, не жалеть ни себя, ни других. Только при таких условиях он может достичь цели, в чем бы она ни заключалась. Иногда единственная цель — просто вернуться живым. Это тоже достойный приз, разве нет? Так вот, Олег: каким оружием ты владеешь лучше всего? Может, дать тебе второй автомат и «Беретту» до кучи? Это будет эффективно? По-моему, не очень. Извини, конечно… У тебя другое оружие, и отказываться от него ты не имеешь права — независимо от того, нравится оно тебе или нет. Просто используй его. Мы же не за артефактами сейчас едем, верно? Едем, чтобы разобраться с Кукловодом, который и заставляет тебя эксплуатировать твои способности. Ну и у меня тоже претензии к нему кое-какие имеются, что там скрывать… Так используй свое оружие. Закончим это дело — и в Зону больше ни ногой!