Сергей Булыга - Фэнтези-2011

Оставалось просить помощи у того, кто знал Ось Мира гораздо лучше, чем успел узнать я.

Найти Растона оказалось непросто. Старый чародей жил, не проявляя даже искры волшебства. Впрочем, трудно — не значит невозможно. Я нашёл его в маленьком приморском городке, далеко на юге. По всему видать, старику ужасно надоели льды и вечная зима. Растон жил открыто, у всех на виду, так что никто не мог заподозрить в нём великого мага, впавшего в старческую немощь.

Я ещё не придумал, как буду разговаривать с Растоном, ведь для обычных чувств я неощутим, а колдовать в этих местах мне бы не хотелось. Не хватало ещё навести на след старика какого-нибудь шакала из тех, что добивают впавших в ничтожество колдунов, чтобы воспользоваться магическими кунштюками, собранными за долгую жизнь.

Но Растон, видимо, слишком сроднился с Осью Мира, потому что сразу заметил моё присутствие. Он поднял голову, улыбнулся вечернему небу и негромко сказал:

— Ну, здравствуй. Я думал, ты явишься ко мне гораздо раньше.

— Я хотел разобраться сам, — ответил я.

— Хорошо. Я рад, что не обманулся в тебе. И как ты, разобрался?

— Нет.

— Это тоже хорошо. Человек, который совершенно точно знает, что надо делать, непременно делает ошибки.

— Но делать всё равно нужно. Тот, кто колеблется всю жизнь и вовсе ничего не делает, совершает ошибку куда более серьёзную.

Растон промолчал, мелко кивая, так что непонятно было, согласен он со мной или у старика просто трясётся голова.

Тогда я спросил:

— Ты долго жил на Медовом, был хозяином Оси. Почему ты не узнал о мире всё, что может узнать человек, и не исправил то, что можно исправить?

— Я не был хозяином. Подобная сила хозяев не потерпит. Ей можно только служить. Тот, кто приходит властвовать, не проживёт в Оси и единого мига.

— Это я знаю. Одного такого я успел увидеть. Но пускай ты не был хозяином, но ты видел устройство мироздания, и у тебя было довольно времени, чтобы понять его. В мире есть великие артефакты, один из них ещё недавно был в моих руках, но коснувшись Оси, я понял, что не имел права владеть подобным предметом. Я вернул Великую Черепаху на законное место…

— Значит, мир ещё немного постоит, — ответил Растон, безмятежно улыбнувшись.

— Так почему ты не отнял у меня зародыш Черепахи ещё сто лет назад и не отнёс его в Прорву? Сколько несчастий ты мог бы предупредить!

— Потому что это не моя, а ваша жизнь, и не я, а вы должны решать, как поступить с миром, доставшимся вам в наследство. Может быть, вы желаете его уничтожить, а я ни с того ни с сего начну мешать вам. А на это очень похоже. Молот Тора бил уже трижды. Ещё один удар, и мы провалимся в тартарары.

— Один человек, даже если у него достало силы коснуться молота Тора или зародыша Черепахи, не имеет права решать судьбы мироздания!

— Ты совершенно прав. Но ведь и я тоже один. К тому же, в отличие от вас, я сполна прожил свою жизнь. Так что решать всё-таки тебе, хотя ты и не имеешь этого права.

— Ты мог хотя бы предупредить меня, когда я, как последний дурак, лез в Прорву.

— А ты бы послушался? Тебя можно было остановить, только убив. А если убивать самых лучших, то мир провалится в тартарары ещё неизбежней.

— Всё равно можно было что-то сделать…

Растон поник головой и долго молчал. Потом произнёс:

— Наверное, что-то сделать было можно. Но тут есть ещё одна загвоздка. Великие маги живут тысячу лет, а я провёл возле Оси срок вдвое больший, хотя пришёл туда уже не мальчиком. Я устал.

Совсем недавно я слышал подобные слова и видел такой же тусклый взгляд. Мне было нечего возразить.

А Растон продолжал говорить, медленно, как будто самому себе:

— Я не знаю, проклят я бессмертием или когда-нибудь умру. Мне ещё хочется сидеть у огня, дышать чистым воздухом, наблюдать рассветы и закаты, любоваться красивыми девушками. Да, девушки до сих пор нравятся мне, если смотреть на них издали. Но я устал от волшебства, чудес, от силы, которая не вмещается в дряхлом теле. Я просто устал. Последние годы я держался только на чувстве долга и ждал, когда явится кто-то, способный взять на себя моё служение. На Медовый приходили многие, но души их были слишком мутны, и Ось убивала их, равнодушно и жестоко, как это умеет одна только природа. Тебе я сумел помочь. Думаешь, ты со своими обидами и желанием отомстить выжил бы, коснувшись Оси в первый раз?

— Я и сейчас хочу отомстить.

— Конечно, хочешь, но не сию минуту, а когда-нибудь потом. Сегодня у тебя есть дела поважнее, чем расквитаться с этим… как его?.. Галианом.

— Мне очень хочется щёлкнуть его по носу, а большего он не заслуживает.

— Думаю, когда-нибудь это желание исполнится.

— И всё же, Растон, посоветуй, что мне делать с Уроборосом?

— Чем помешал тебе старый змей?

— Убивать его нельзя, поскольку он хранит последний из великих артефактов, не побывавших в руках людей. Но, если оставить всё как есть, он сожрёт море и землю, луну и звёзды, а потом и сам сгорит, пытаясь заглотить солнце. Мир рушится в его утробу, словно в бездонную прорву.

— Это не единственная прорва, в которую рушится мир. Одну ты сумел заткнуть, Черепаха не позволит Земле провалиться внутрь себя. Но что ты скажешь об Оси Мира?

— Она вращает Землю, — растерянно произнёс я общеизвестную истину.

— Ты так думаешь? А в те времена, когда я постигал азы нашего искусства, думали иначе. В ту пору Земля была плоской, возлежала на спине твоей любимой Черепахи, и никто помыслить не мог, что она способна вращаться. Над Землёй вздымалась небесная твердь, и природная магия Оси не рассеивалась меж звёзд, а отражаясь от небес, дождём падала вниз, орошая и оплодотворяя всё. А ныне Покров небес сорван, шар Земли носится в космосе и магия Оси расточается в этой прорве. Попробуй разобраться с Покровом небес, тогда, быть может, поймёшь, что делать и с Уроборосом. Небо, земля и вода должны быть едины.

— Покров небес? Я всегда воспринимал его как одну из аллегорий древней космогонии.

— Теперь ты знаешь, что Великая Черепаха и впрямь держит Землю и Уроборос лежит в океанских глубинах. Так почему не быть и Покрову небес?

— Где он? У кого? Как его отыскать?

— Эти вопросы не ко мне. Ты лучше меня разбираешься в сегодняшней жизни.

— Но я ничего не знаю о таком артефакте…

— И это говоришь ты? — Растон усмехнулся, и странно было видеть усмешку на его бескровных губах. — А чем, по-твоему, можно развоплотить дракона?

Колдовство высших степеней — занятие мужское. Среди прекрасной половины рода человеческого встречаются феи и ведьмы, колдуньи и чародейки. Маг — слово мужского рода. Считается, что женщинам этот уровень недоступен.

Правило было бы неполным, если бы из него не было исключений.