Андрей Жиров - Отмщение

Если бы только не знать, что за последние сутки Геверциони перенес тяжелую операцию, а всего три дня назад - лишился ноги по колено. И тем не менее генерал всё пересилил. Хотя сейчас далось это сравнительно легко. Осознание успеха окрыляло, придавало сил. Да и не привык Геверциони разлеживаться по больницам, когда впереди ждет работа. Похожим образом много лет назад - ещё в молодости, - Георгий сбежал из частного госпиталя в Тайбее. В одном из бедных приморских кварталов работавшему по легенде разведчику не посчастливилось нарваться на зубастых местных молодчиков. С тех самых пор на теле Геверциони красуются полтора десятка рваных шрамов, а под сердцем затаилась шальная пуля.

В тот раз Георгия спас резидент. Рискуя провалом, матерый волкодав на плечах вытащил истекающего кровью, почти растерзанного на части парня. Чудом оказалось то, что Геверциони вообще дожил до госпиталя. Врач с командой из трех человек не отходя от стола восемь с лишним часов штопали, сшивали, собирали и залатывали. После операции хирург вновь покачал головой, дивясь звериному здоровью и честно сказал резиденту, что вряд ли когда-нибудь бедолаге суждено ходить... И уже через десять дней Геверциони сбежал из госпиталя - на заранее назначенную встречу с агентом...

Сейчас, несмотря на прилично прибавившийся возраст, и ситуация оказалась полегче. Так что довольно эпатажная с виду выходка далась Георгий без особых усилий. Хотя, как он не без оснований рассчитывал, подобная бравада вполне способна выбить из равновесия окружающих. Что и произошло.

Прибыл Геверциони вовремя - как раз к началу активного торга. Ещё ночью в палате Георгий проиграл в уме различные варианты действий. Краем уха из разговора дежурных врачей - медсестер в подобном месте просто быть не могло - удалось узнать приблизительное время начала большого совещания. Искушенный в кабинетных баталиях, Геверциони понял, что без личного участия толку не будет. Ильин и Фурманов - остальных офицеров, при всем желании нельзя брать в расчет - не сумеют переломить ситуацию: рано или поздно сорвутся на открытый конфликт. А это очень плохо. Ведь руководство базы обладает всеми козырями и почти не имеет болевых точек давления. Ну не устраивать же вооруженный захват "Алатыря", право слово!

"Следовательно, - здраво рассудил генерал. - Нужно играть тонко. Внешне согласиться с условиями местного начальства, а на деле - поступать по-своему..." Для подобного эффекта Геверциони требовалось дать местным пищу для размышлений. Именно потому генерал появился не в начале, а приблизительно в разгар дискуссии. Георгий верно рассчитал: ко времени торжественного явления Ильин или Юрий успеют наговорить достаточно, чтобы заставить местных бонз всерьез опасаться открытого конфликта. И здесь-то их можно брать теплыми...

Кроме того, еще одним преимуществом в положении Геверциони оказалось отличное знание психологии штабных полководцев и местных реалий. Георгий почти не сомневался, что в самое скорое время бригаду бросят на картинный и бессмысленный прорыв. Вероятнее всего - к Новосибирску: там ведь заводы, базы, транспортные узлы... Ну как же! Столичный город!

Геверциони прекрасно понимал: в мирное время в штабах засели сплошь теоретики. Причем с одной стороны уверенные гуманисты, а с другой - ярые патриоты. И эта гремучая смесь заставит немало рядовых бойцов и офицеров умыться кровью... Для таких генералов война - пока не взглянет в лицо слепым зрачком вражеской винтовки - действо эстетически возвышенное и крайне абстрактное. Сродни игре в шахматы. И мышление соответствующее: никакой жалости к "размениваемым фигурам", погоня за выигрышем материала, азарт... А в итоге - недальновидность и косность.

Георгий прекрасно понимал: ради кратковременного выигрыша, ради минутного позерства с далекого начальства вполне станется бросить в мясорубку хоть полк, хоть дивизию, хоть корпус. Чтобы суметь пафосно объявить об "успешном контрнаступлении" в котором "сланные воины советской армии громят неприятеля". А что будет дальше - как повезет...

Да, Геверциони прекрасно помнил, как так же или почти так в силу неопытности, да и просто откровенной глупости поступали некоторые в начале ТОЙ войны. И вот теперь неблагодарные потомки готовы с радостью наступить на старые грабли. Только вот в планы Георгия такой вариант не входил. Не для того он вместе с остальными зубами, волоком - да хоть как! - тащил бригаду через половину страны. Не ради незавидной роли агнца на заклании. И генерал собирался сделать все возможное, чтобы подобных кровавых ошибок больше не произошло.

Первым шагом в долгой игре суждено стать именно внезапному появлению нежданного гостя.

- Спасибо за приглашение, - Геверциони широко и совершенно искренне улыбнулся присутствующим. Секунду помедлив, присмотрел место и легко подкатил к столу. - Простите за несколько сумбурный визит... Да, ведь я не представился! Георгий Геверциони, генерал-майор НКГБ, временно исполняю обязанности командира 137-й гвардейской бригады ВДВ. Рад оказаться в обществе столь благородных людей...

В ответ на эту скрытую иронию неожиданно раздался короткий смешок. Причем не от кого-нибудь, а от местного. Неизвестный Геверциони вояка откровенно ухмылялся, откинувшись на спинку кресла, чем явственно отличался от коллег. Рафинированный интеллигент в костюме со строгим галстуком и местная "железная леди" уже с добрые десять секунд продолжали сидеть в полной растерянности. Как говорится - прострации.

- Рад видеть вас в добром здравии, Георгий Георгиевич, - жизнерадостный начальник тем временем поднялся, сделав шаг навстречу, коротко козырнул. - Генерал-майор Илья Сергеевич Толстиков. Заместитель командующей базой Генерал-майора Галины Викторовны Ветлуги. Очень приятно.

И протянул широкую крепкую ладонь Геверциони. Тот, не долго думая, ответил на предложенное рукопожатие.

- Взаимно, Илья Сергеевич - не делая над собой малейшего усилия, Георгий искренне улыбнулся. - Не могу не заметить, что рад столь теплому приему. Жаль лишь, что раскрытию лучших чувств в нас способствует война... Гораздо лучше, если бы подобного повода все же не случилось...

- Согласен, - ответил с не менее искренней улыбкой Толстиков. - Но, раз уж так сложилось, не будем жаловаться. Буду рад считать себя вашим товарищем.

- Ох-ха! - хохотнул Геверциони. - Я ведь не герой и не знаменитость. А что до друзей - пусть судьба расставит всё по местам... Хотя лично я не имею ничего против искреннего товарищества.

- Ну, уж про геройство можете не скромничать, - ответил Толстиков. В глазах генерала таилась лукавая искорка. - О ваших подвигах судачит вся женская половина базы да и большая часть мужской. Так что полно!