Даниэль Дакар - Игра королей

Теперь? Да как тебе сказать… мне со страшной силой не хватало тебя все эти дни, пока ты то ли сама от меня пряталась, то ли тебя прятали… и до меня вдруг дошло. Как до утки — на седьмые сутки. Дошло, что с того момента, как ты стала моим личным помощником, именно ты, по сути, была моей женой. Ну, за исключением одной маленькой детали. Кхм… нельзя же такое под глоток! Хотя в чем-то ты, несомненно, права — кому и судить о размерах…

Кстати, о женах и деталях. Ты свои параметры знаешь, так вот, не придется ли нам… м-м-м… поторопиться со свадьбой? Уверена? Стоп, а вот с этого места поподробнее. Какая еще «Снежная Королева»? Так. Так. Таааааак… Ну-ка, давай проверим, правильно ли я тебя понял.

Когда вы с Никитой решили, формально оставаясь мужем и женой, идти каждый своей дорогой, твоему организму не понравился целибат, на который ты его обрекла. И тогда ты решила вопрос по-бельтайнски, препаратами. Теми же, которые используют действующие пилоты. Ясно, ясно, модифицированными под возраст и то, что ты уже несколько лет жила, как и подобает нормальной женщине. Ты входишь в совет директоров «Кармайкл фармасьютикалз», еще бы тебе отказали в таком пустяке. Почему, кстати, о посылках от бельтайнских фармацевтов ничего не знал не только я, но и СБ? Ах, вот оно что… диппочта, ну конечно. «Фрэнк, там для меня пакет пришлют, так ты отдай его бабушке…»

Но сейчас-то ты эту пакость не принимаешь? Что-о? Так это «Королева» тебе сгустила кровь, и сердце на фоне стресса не справилось? Маруська, это выходит за всякие рамки! Ты же могла погибнуть! Зачем, черт побери, зачем?! Извини, не буду кричать. Я просто пытаюсь понять твои мотивы. Вот так вот, да? Знаешь, это лестно, конечно, но все-таки больше так не делай.

Еще один вопрос, последний. О последствиях. Конкретно? Конкретно меня интересует, будут ли у нас дети после всех этих фокусов с тяжелыми гормональными ингибиторами. Учти, предложение остается в силе в любом случае. Наследников хватает, так что это вопрос не будущего императора, а мужчины.

Из Ивана, я уверен, выйдет толк, когда малость остепенится, и Глеб с Михаилом хорошие ребята, Володька еще подрастает… если уж на то пошло, твоих мальчишек тоже со счетов сбрасывать не стоит. Вот сразу видно, что ты мать. Причем — хорошая. Сама работать на износ готова, а сыновьям такого не хочешь. Да ладно тебе, не буду я специально тащить в эту веселуху ни пилота, ни инженера, не рычи. В любом случае это дело, я надеюсь, не ближайшего будущего.

В общем, мне хотелось бы знать, на что рассчитывать, хотя, повторяю, для меня принципиальной разницы нет. Так что скажешь? Понятно. Это не может не радовать. Что ж, тем лучше, больше времени на подготовку к… ты чего?

Несомненно! Я и сам хотел это предложить, но вдруг ты устала? Кроме того, я не уверен, что полутора часов хва… ну, все. Вот теперь ты точно допрыгалась!

Кар двигался медленно, и это как нельзя более соответствовало состоянию Константина. Выспаться ему в эту ночь не удалось. Зато появилась уйма информации к размышлению.

Ну что ж… что Бог ни делает — все к лучшему. По крайней мере, теперь единственный, с его точки зрения, камень преткновения был выкинут на обочину.

Или почти единственный. «Да» он так и не услышал. Но не услышал и «нет», а стало быть, надо просто подождать и аккуратно подвести ее сиятельство к нужному решению. Предельно аккуратно, ни в коем случае не настаивать и не давить. Один уже додавился. Нам такого не надо. Ох, Кит, и дурак же ты был… не тем будь помянут, покойная головушка.

Великий князь слегка поежился, и причиной тому был вовсе не свежий утренний ветерок, а воспоминание о том, как мгновенно изменилось лицо Марии, когда он рискнул высказать последнюю мысль вслух.

«Если вы полагаете, ваше высочество, что я стану обсуждать своего первого мужчину, лежа в постели со вторым, вам изменяет чувство стиля!» — отчеканила она. И, как ни странно, то, что на женщине не было в этот момент ничего, кроме ее же собственной кожи, отнюдь не делало интонацию и грозный взгляд смешными. Ну кожа. И что? Одежда такая. Парадная, вроде формы или той же горностаевой мантии. Кстати, это говорит о том, что императрица из графини Корсаковой получится великолепная. А жена… там видно будет.

Однако надо собраться. Мало того что исчез из поля зрения лейб-конвоя на всю ночь, так еще и рубашку свежую им, бедолагам, пришлось передавать местному персоналу. Причем старую, что характерно, обратно не вернули. Там, правда, и возвращать было нечего… интересно, что подумали парни? Нет, вот это как раз совсем неинтересно.

Интересно — и очень важно — то, как они поведут себя. И, уж конечно, не по отношению к нему самому. Ребята они, конечно, воспитанные, но мало ли что. Вот этим сейчас и займемся. Сразу по прибытии, явившийся к завтраку Тохтамышев подождет.

Ой-ей-ей… а морды-то… морды… все ящиком, как в одной форме отливали…

— Извините, Алексей Владимирович… буквально пять минут. Северцев, Терехов!

Указанные персоны проскользнули вслед за Константином в спальню и замерли у дверей — здесь, в отличие от помещений, занимаемых Марией, были именно двери, не ширмы.

— Вот что, орлы… все ясно, полагаю?

— Так точно, — гаркнула сладкая парочка.

Орлам действительно все было ясно. Более того, великий князь ясно видел одобрение, прячущееся на дне нарочито оловянных глаз. Одобрение и, пожалуй, некоторую настороженность. Покамест ясно все, а вот как оно дальше повернется?

Уж кто-кто, а командиры лейб-конвоя в силу службы знали: ничего, кроме фуражки, покойный адмирал Корсаков на голове не носил. В отличие от супруги. Тот же Терехов, при всей своей непробиваемой лояльности к бывшему командующему, считал сложившееся в последние годы положение сущим безобразием. Даже как-то раз заметил сгоряча, что Марии Александровне следовало бы предпринять что-нибудь эдакое. Для равновесия, симметрии, а также торжества идеи мировой справедливости.

Так что опасения Марии, как бы ей в данной ситуации не потерять дружбу Сергея и Даниила, представлялись Константину не преувеличенными даже, а попросту беспочвенными. А вот ему самому следовало расставить акценты как можно быстрее: как сказала бы капитан первого ранга Корсакова, командир служит экипажу в той же мере, что экипаж командиру.

— Тогда так. Уясните сами и растолкуйте остальным: никакой перемены в отношении. Никакой. Спугнете — поубиваю. Теперь ты, Терехов. Тебе — персональное поручение. Как только вернемся на Кремль, найдешь мне ювелира. Не абы какого, а того, услугами которого пользовался Никита Борисович Корсаков. Заказ сделать хочу, да опасаюсь в размере ошибиться.

— В этом размере? — сделал Терехов недвусмысленный жест.