Эдуард Байков - Меч Господень

– Лариса! – пряча улыбку, он укоризненно покачал головой и, отбросив в сторону отсыревшую сигарету, потянулся за новой.

Вскоре к нему присоединился Петр. Руслан дал ему прикурить и после нескольких затяжек промолвил:

– Пока все идет как надо, Петя. Если твой приятель сможет связать нас с подпольщиками, мы сразу же начнем действовать. Но вначале нужно проводить Ларису к ее родителям, а уж потом…

– Нет!

Они удивленно уставились на вскочившую с места Ларису.

– Нет, ни о каких родителях сейчас не может быть и речи. Я отправляюсь с вами.

– Послушай Лариса… – начал было Быков, но девушка нетерпеливым жестом прервала его.

– Нет, это ты меня выслушай, Руслан! Я ввязалась в эту историю благодаря тебе, и теперь я буду с тобой… то есть с вами, до конца. А закончится ли все удачей, это покажет жизнь. К тому же, добираться до моих родителей – попусту растрачивать драгоценное время. Сейчас, как никогда, дорога каждая минута. И вообще, хватит спорить с женщиной. Вам, мужчинам, это не делает чести! Итак, решено, я отправляюсь с вами!

Выслушав этот взволнованный монолог, друзья молча переглянулись, и Быков, окончательно поддавшийся уговорам своей подруги, шутливо махнул рукой:

– Ничего не поделаешь, без женщин тоже никуда.

Однако в душе он был несказанно рад тому, что Лариса остается с ними, и они будут снова вместе. Хотя и переживал за ее судьбу из-за тех опасностей, что поджидали их впереди. Но он убеждал себя, что сумеет оградить ее от любых угроз.

Через полчаса, обсохнув под палящими лучами полуденного солнца, они снова выступили в поход и вскоре очутились в пределах видимости крупного селения.

Им повезло, хозяин был дома. Иван, так звали знакомого Петра, оказался радушным хозяином. Так как дом у него был просторным, а жил он один, то обрадовался гостям. По-видимому, одиночество его тяготило.

В манерах он был человеком мягким и обходительным, а вот в глазах его проскальзывала скрытая грусть. Впрочем, это было вполне объяснимо. Еще до знакомства с ним Петр поведал своим друзьям, что у Ивана была семья – жена, дети, престарелые родители, но все они погибли во время той, осенней смуты, когда к власти пришел Дивов. С тех пор в нем что-то надломилось, и он обратился к православной вере. Для Быкова общение с верующим человеком, тем более таким умным и чутким, каким оказался Иван, представляло особый интерес. Горе сделало их нового знакомого набожным, но разве набожность – порок?..

Места в доме у Ивана хватило всем. Каждому из гостей он выделил по отдельной комнате. Еще до этого Быков все же решился откровенно признаться во всем Петру, объяснив ему суть их с Ларисой взаимоотношений. Тот очень удивился.

– Не пойму, – огорченно покачал он головой, – мне казалось, вы просто созданы друг для друга. Разве она этого не понимает?

– Понимает, не понимает, – ответил Быков раздосадовано, – дело не в этом. Должна быть взаимная любовь, а ее у Ларисы ко мне нет. Вот и все!

Ответив так, он неожиданно для себя разразился гневной тирадой, проклиная все на свете – и самого себя, и любовь, и вообще жизнь человеческую, распаляясь все больше и больше. Петр, как мог, постарался его успокоить, и более к этому разговору они не возвращались.

Быков решил первое время осмотреться, поближе узнать их нового знакомого, а уж потом посвятить его в свои планы.

– Теперь одним из критериев моей жизни, – обращаясь к Петру, пояснил он, – стал принцип «Никогда никому не доверять вслепую». Так что и впредь я буду придерживаться этого правила. На мой взгляд, Иван является прекрасным человеком, на которого можно положиться, но ведь это только первое впечатление. Дай мне пару дней, чтобы все обдумать и решить. Хотя я, конечно, понимаю – время поджимает.

– Поступай, как сам считаешь нужным, – Петр пожал плечами, – но Ивану лично я доверяю как самому себе.

Быков счел лучшим промолчать, лишь кивнул в ответ.

В первый же день знакомства у Руслана с Иваном разгорелся философский спор. Гость намеренно спровоцировал дискуссию, чтобы получше узнать нрав и взгляды хозяина дома.

Иван скептически относился к теориям всевозможных уфологов, парапсихологов и прочих современных оккультистов – порою рядящихся в одежды ученых. Все эти так называемые инопланетяне со своими НЛО, полтергейсты и прочая аномальщина, по его мнению, есть не что иное, как проявление дьявольских сил, демонов и бесов. Лишь в исключительных случаях людям являются Ангелы.

Терпеливо выслушав своего оппонента, Быков все же решил высказаться. Он с убеждением рассказал о том, что удалось познать ему и его учителю в их исканиях.

– Иные разумные миры существуют – это реальность, – сказал он, – и не все они от Зла. Но почему же те, кто от Добра не помогут нам в постижении истины? Да потому, что это не выгодно им. Гораздо выгоднее «держать под боком» недоразвитую цивилизацию и пользоваться ею в собственных интересах. А они таковы, что существует мнение об уникальности духовной материи людей, той энергии, которую мы выделяем, сами того не сознавая, и которой «питаются» другие формы разумной жизни. Возможно, правы исследователи, утверждающие, что иные формы разума «импортируют» с нашей планеты тонкие тела отмерших людей.

Он подумал немного и завершил свою мысль:

– Возможно, я не прав по отношению к вселенскому разуму. Нужно уметь различать Добро и Зло. И потом, я понимаю, Иван, что нам не переубедить друг друга. Мы стоим на разных позициях, но в тоже время мы стремимся к свету Истины. И нам противно всякое проявление зла и невежества! В этом мы едины!

– Да будет так – и ныне, и присно, и во веки веков! Аминь! – торжественно произнес собеседник Быкова, совершая тройное крестное знамение.

После этого разговора они стали относиться друг к другу с еще большим уважением и взаимопониманием.

На следующий день их диалог на злободневную тему продолжился. Иваном была высказана мысль о том, что и религия, и наука находятся в настоящее время в загоне, преследуются новой властью. Как религиозные конфессии – православная, мусульманская и буддийская были разогнаны с первых же дней правления Дивова, так и в науке пресекается всякое творческое искание, а возобладал лишь огульный, ничего не признающий материализм вкупе с воинствующим атеизмом. Такое однобокое положение дел в культуре вынудило большинство талантливых ученых бежать из страны, где режим с каждым днем все более приближался к фашизму. За короткий срок из страны утек весь цвет ее науки и интеллигенции.

Что же до священнослужителей, то, как и большинство представителей различных политических партий, они были поголовно истреблены. Таким образом, и их общее с Богданом учение, и вероисповедание Ивана попадали в разряд запрещенных видов деятельности, заниматься которыми им приходилось нелегально, опасаясь за свою судьбу. Быков со своим учителем решили предпринять рискованный, но необходимый шаг, и… результат налицо – они перешли в разряд особо опасных преступников.