Эдуард Байков - Меч Господень

Это был лишь предбанник в основные помещения бункера. А дальше путь преграждала еще одна металлическая дверь – выглядевшая не слабее первой.

Командир штурмовой группы махнул подрывникам – за дело! Те в два счета справились с заданием – установили взрывное устройство возле замков и, когда все отошли на безопасное расстояние, подорвали заряд. Взрыв в закрытом помещении был оглушительным. У Руслана звенело в ушах, он слегка замешкался и это спасло ему жизнь. Первая пятерка бойцов, успевшая проникнуть в темный коридор, была в упор расстреляна защитниками базы – из лучеметов. Не спасли и усиленные бронежилеты, все полегли.

Штурмующие укрылись за стенами предбанника. Командир приказал надеть очки с поляризующими стеклами. В глубину внутренних помещений полетели светошоковые гранаты. Затем вперед просунулся боец с тяжелым крупнокалиберным пулеметом и принялся выкашивать пребывающих во временном шоке «черных».

Дальнейшее для Быкова проходило словно во сне. Он бежал вместе со всеми по коридорам и комнатам базы, палил во все, что шевелилось, падал, вскакивал, снова стрелял… Когда все было кончено и последний защитник базы «черных» был повержен, Руслан и Петр крепко обнялись. Сегодня смерть пощадила их, оба остались невредимы, без единой царапины.

Чего нельзя было сказать об их боевых соратниках. Больше половины из их спецотряда полегли здесь, в последнем оплоте сил «черных».

Быков потерянно блуждал по залитой кровью базе, с отвращением осматриваясь по сторонам. Кругом поломанными куклами вались трупы – своих и врагов. «Зачем?!.. – думалось отчаявшемуся герою, – к чему все это дерьмо? Для чего убивать и убивать себе подобных?! Чтобы где-то кто-то радостно потирал свои липкие от чужой крови ручонки… А множество идиотов продолжают уничтожать друг друга – насыщая пушечным мясом ненасытную утробу чудовища. Имя которому – алчность. Да, алчность! А еще корысть, властолюбие, тщеславие…».

Они сегодня опять победили. Но слишком горька была эта победа. И радости от нее он не испытывал. Впрочем, как и остальные выжившие.

Когда вернулись домой, двое друзей не сговариваясь набрали крепких напитков и загудели на квартире Петра. Спиртное давало возможность забыться и не ломать голову над извечными и проклятыми вопросами о бессмысленности и тщете человеческого бытия.

Тем временем, жизнь шла своим чередом. Свержение власти фашистского правительства и физическая ликвидация Дивова не поправили тяжелое положение, в котором оказалась страна. Экономика находилась в состоянии полнейшего развала. Промышленность, транспорт, добыча полезных ископаемых претерпевали глубочайший кризис. Не лучше обстояли дела и в здравоохранении, торговле и образовании. Научных, исследовательских центров и общественных организаций как таковых не существовало. В стране царил полнейший беспорядок и неразбериха. Вдобавок ко всему во многих округах бесчинствовали банды уголовников и мародеров, чаще всего руководимые недобитыми «черными» боевиками.

Но происходящее совсем не касалось равнодушного ко всему Быкова. Он полностью изменился с тех пор, и далеко не в лучшую сторону. Самое страшное заключалось в том, что впервые в своей жизни он запил. Навещавший его иногда Петр ничего не мог с этим поделать. Быков оставался глух к его укорам и постепенно все более спивался, неуклонно опускаясь до тех пор, пока ему не стала угрожать полная моральная деградация. И неизвестно, чем бы это все кончилось, если бы не событие, происшедшее с ним в один не самый прекрасный день. Событие, которое заставило его посмотреть на мир вокруг себя трезвыми глазами, очнуться от пьяного забытья и вновь ощутить себя полноценным человеком, настоящим мужчиной, каким он был раньше и каким должен оставаться всегда. Случай этот спас его от окончательного падения и спас с помощью чувства, которым одним из немногих проявляется Бог в этом мире и название которому – СТЫД.

Одетый в элегантный костюм мужчина в темных очках толкнул дверь под обшарпанной вывеской и, переступив через порог, очутился в относительной прохладе полутемного бара. Воздух внутри был пропитан запахами никотина, крепкого мужского одеколона и пота. Множество полупьяных мужчин и такое же количество раскрашенных девиц легкого поведения занимали все свободные места. В темных углах бара о чем-то перешептывались подозрительного вида типы.

Привыкнув к полумраку и оглядевшись, новый посетитель направился прямиком к бармену. Он о чем-то спросил его, в ответ тот молча указал кивком головы. Незнакомец не спеша подошел к столику, за которым в одиночестве восседал, уронив голову в ладони, надравшийся в стельку Быков.

– Послушайте, – обратился к нему мужчина в темных очках, – я хотел бы поговорить с вами.

Тщетно, с тем же успехом он мог повести диалог с любым неодушевленным предметом, например, столом, на котором покоилась голова спящего. Он громче повторил свою просьбу и вновь безрезультатно. Тогда он принялся трясти за плечо погрузившегося в пьяную дремоту Быкова до тех пор, пока не заставил того очнуться. Быков приподнял голову и мутным взором осоловело уставился на незнакомца.

– Что тебе нужно? – наконец, подал он голос.

– Вы – Руслан Быков?

– Ну… и что же? – сиплый тон пьяницы мог привести в замешательство кого угодно, но только не его собеседника.

– Меня зовут Эмиль Кареев. Нам нужно поговорить.

– Говори.

– Здесь не совсем удобное место, – Кареев огляделся по сторонам, – если вас не затруднит, мы могли бы отправиться в мой офис и побеседовать там.

Некоторое время Быков бессмысленно глядел в упор на терпеливо ожидающего ответа Кареева, мучительно пытаясь сообразить, за каким лешим тот приперся сюда, затем тряхнул своей нечесаной головой и осклабился в глупой ухмылке.

– Если тебе что-то нужно от меня, угости выпивкой.

– Договорились, у меня в офисе припасена пара бутылок.

– Ну, вот и лады.

Быков тяжело поднялся с места и, пошатываясь из стороны в сторону, направился к выходу вслед за Кареевым.

Контора Кареева находилась в получасе ходьбы от покинутого ими бара, но Быкова влекло сильное желание опохмелиться, денежные запасы у него были на исходе. Поэтому он без единого упрека последовал за своим попутчиком до дверей высотного здания, в котором, судя по многочисленным вывескам перед входом, располагалось множество служб и организаций.

Они поднялись на седьмой этаж, Кареев отпер дверь своего кабинета и пропустил вперед успевшего немного очухаться от алкогольного дурмана Быкова. Кабинет был просторен и чист, с множеством расставленных по стеллажам книг. Проходя мимо настенного зеркала, Быков успел разглядеть в нем свое отражение. И увидел в нем пугало. Всклокоченные волосы, мешки под покрасневшими глазами, с недельной щетиной и в неопрятной, прожженной в нескольких местах сигаретным пеплом одежде, он был похож на бродягу, проходимца. Весь его внешний вид говорил о том, что это вконец опустившийся человек. Ему вдруг стало неловко рядом со своим элегантным спутником в его опрятном кабинете. Это окончательно отрезвило его.