Терри Пратчетт - Долгая Земля

- Конечно.

- Понимаешь, Джошуа, ты необычный, но не уникальный.

- К чему ты говоришь мне это сейчас?

- Поскольку не хочу, чтобы между нами были секреты. И потому что теперь я собираюсь ступить на опасную тропу, и рассказать о твоей матери. - «Марк Твен» ступил на Запад, с небольшим хлопком раздавшимся в воздухе.

Не спеша, Джошуа выключил газ под готовящейся рыбой. И так небрежно, как только мог, произнес:

- Что именно по поводу моей матери? Сестра Агнес рассказала мне все, что нужно знать.

- Я так не думаю, ибо она знала не все. В отличие от меня. И позволь мне заметить, что это вся правда - и в целом неплохая, — которая объясняет много вещей. Мне кажется, что тебе стоит ее знать. Но я выброшу ее из головы, если скажешь. Я могу просто удалить эти знания из своей памяти навсегда. Выбор за тобой.

Джошуа переключил все внимание на рыбу.

- В каком мире я могу сказать что-нибудь кроме: «Расскажи мне о ней»?

- Замечательно. Ты знаешь, конечно, или, по крайней мере, ты наверняка выяснил, что сестра Агнес стала во главе Дома в результате этого дела. Я имею в виду скандальный случай, который сопутствовал твоему рождению. Это был переворот, который заставил изгнание ростовщиков из Церкви походить на мальчишник. Я видел отчеты, поверь мне; я сомневаюсь, что даже собрание кардиналов способно теперь лишить Агнес ее полномочий. Она знает всю грязь. Кроме того, ей известно, что находится под грязью... Твоя мать была молодой, когда забеременела тобой, слишком молодой. Дом, очевидно, не одобрял ее за это. И твой отец, между прочим, неизвестен, даже мне.

- Я знаю это. Мэри ничего не сказала бы о нем.

- При старом режиме ее жизнь стала бы одной сплошной епитимией. Соответствующие показания под присягой, чтобы продемонстрировать, как это покаяние вводили, существует в личном сейфе сестры Агнес, и конечно, в моих собственных файлах, ожидая подходящего времени для обнародования. Режим был совершенно несоответствующим нашему времени - и в любом другом времени, хотя, возможно, однажды все изменится.

Джошуа повернулся к Лобсангу и сказал ровным голосом:

-Я знаю, что кто-то забрал у нее браслет. Это была безделушка, но она досталась ей от матери. Это было единственной ценной вещью для нее. Сестра Агнес рассказала мне об этом. Я полагаю, что его сочли языческим или что-то в этом духе.

- Они действительно так думали. Хотя больше сказывалась их общее жестокость и нетерпимость. Мэри тогда была на поздней стадии беременности. Да, это кажется тривиальным, но именно это подтолкнуло ее рискованной затее. И вот, в тот вечер, когда начались схватки, Мэри попыталась сбежать из дома, и в панике переместилась. В тот-то момент ты и появился на свет.

- По сути, она переместилась дважды. Она родила тебя, и вернулась обратно на Исходную Землю, появившись на дороге перед Домом, где сестра Агнес и обнаружила ее. Агнес попыталась успокоить ее; Мэри была явно в ужасном состоянии. Но она поняла, что натворила, и переместилась снова. И когда она вернулась, ты был уже с ней, обернутый в розовый ангорский свитер. Она передала тебя удивленной сестре Агнес, которая не поняла ничего из того, что произошло. Только в День Шага, когда перемещение стало распространенным явлением, ей стало все ясно.

- И Мэри умерла, Джошуа, от послеродового кровотечения. Мне очень жаль. Сестра Агнес сделала все возможное, но не смогла ей помочь.

- Все это делает тебя, друг мой, самым уникальным существом на момент рождения, который на минуту или две был единственным человеком в той вселенной. В полном одиночестве, совершенно один! Интересно, как это восприняло твое новорожденное сознание?

И Джошуа, знающий всю свою жизнь про отдаленное, торжественное присутствие Тишины, также задался этим вопросом. Мое чудесное рождение, думал он.

- Ты ведь не знал об этих подробностях? — спросил Лобсанг. — Это помогло чуть лучше себя понять?

Джошуа безучастно посмотрел на Лобсанга.

- Я должен съесть рыбу прежде, чем она остынет.

Лобсанг молча наблюдал, как Джошуа съел большую часть рыбы, приготовленную с мелко порезанным репчатым луком (ибо лука-шалот на борту не было), зелеными бобами, и укропным соусом, состав которого даже сверхчувствительный нос Лобсанга не смог полностью выяснить, хотя укроп там явно преобладал. Он смотрел как Джошуа систематически мыл и сушил каждый предмет посуды, пока они не блестели, и убрал в шкафчик в порядке, который только с натяжкой можно было назвать ладным.

А затем он увидел, что Джошуа встрепыхнулся, как будто реальность происходящего нахлынула на него как весеннее половодье.

- У меня есть кое-что для тебя, — мягко сказал Лобсанг. — Я думаю, что твоей матери хотелось бы, чтобы это принадлежало тебе. - Он достал маленький предмет, завернутый в бумагу, и положил осторожно на скамью, проделав все это так, словно в процессе изучал метод работы с убитым горем и удрученным человеком, и одновременно проводил проверку судна.

Джошуа не спеша развернул сверток. В нем лежал дешевый, пластмассовый браслет его матери.

После этого Лобсанг оставил его наедине.

Лобсанг пошел назад вдоль дирижабля, в очередной раз удивляясь, как ходьба помогает мышлению, как отметил однажды Бенджамин Франклин. Аспект воплощения телесности, предположил он, явление, которое он обязательно должен исследовать — или помнить об этом. Пока он шел, свет за ним померк, перейдя на ночной режим работы.

Добравшись до рулевой рубки, он открыл люк, наслаждаясь прохладным свежим воздухом проносящиеся миров, струящимся по наносенсорам, встроенным в его искусственную кожу, и всматривался в Долгую Землю, озаренную светом многих лун. Сам пейзаж редко значительно менялся: привычные формы холмов, русла рек - хотя изредка извержения вулканов освещало небо, или молния сверкала в темноте над лесом. Луна, солнце, основная геометрия самой Земли, сделали статичными перемены в природе мимолетных миров. Но даже лунный свет не был одинаков. Лобсанг вгляделся в луну, и увидел, как этот знакомый, древний лик менялся и едва заметно двигался, пока пересекал миры. В то время как древние моря лавы были неизменны, в каждой реальности скалы, раскинувшиеся по лунной поверхности, отличались друг от друга, формируя различные кратеры и хребты. Он не сомневался, что рано или поздно они обязательно наткнуться на мир без луны. В конце концов, она сама появилась вследствие непредвиденного обстоятельства, став результатом случайного столкновения во время образования солнечной системы. Отсутствие луны было неизбежностью, если отправится достаточно далеко в Долгую Землю; Лобсангу оставалось только ждать этого, как впрочем, и многих других непредвиденных обстоятельств.