Андрей Величко - Дом на берегу океана

В таком виде винтовка вела себя уже более или менее прилично. Правда, результатов, достигнутых мной в армии, где я тремя пулями из пяти поражал ростовую мишень на дистанции четыреста метров, повторить не удалось. С такого расстояния только одна пуля из всего барабана чуть задела фанерного человека. А вот на триста метров я попал в него три раза из шести. Тим поначалу – только два, но уже после четырех расстрелянных барабанов стал попадать четыре, а то и пять раз из шести.

Теперь состав вооруженных сил острова Хендерсон выглядел так:

– Главнокомандующий, то есть я. Вооружение – «сайга», наган и «глок». Реальная дальность поражения противника – не более ста метров. Но зато ему не помогут никакие щиты или кирасы.

– Первый стрелок – Тим. Оружие – «Крыс-804», дальность – триста, пробивная способность даже немного лучше, чем у «сайги»: со ста.

– Второй стрелок – Ханя. Вооружение – шестьсот третий «крыс». Дальность уверенного поражения – двести пятьдесят. Пробивная сила средняя, стрелять лучше в голову или незащищенные участки тела. На дистанциях до ста пятидесяти метров и в такую мишень, как голова, Ханя вообще не промахивается.

– Народное ополчение – это Влас, двоюродный брат Тима, и Манюня. Вооружение – бывшие пневматические винтовки, переделанные под строительные патроны 5,6 мм. Пробивная сила низкая. Про дистанцию же можно будет говорить только тогда, когда ополчение научится стрелять.

– И, наконец, Поль, которого правильнее всего будет назвать начальником особого отдела. Вооружение – «глетчер». Реальная дальность поражения – сорок метров. Единственный, кроме меня, насчет кого я уверен: он сможет стрелять в человека.

И вот как раз тогда, когда был завершен этот мысленный перечень, на площадке перед домом заверещали. В раскрытое окно было видно двоих мелких пацанов, явно только что откуда-то прибежавших.

– Что за шум? – поинтересовался я.

– Ник-ау, нас послала Тонга! Она говорит – парус! Тонга видит парус!

Корабль приближался к острову с востока, так что, пока я дошел до северного мыса, откуда его увидела Тонга, пришелец приблизился настолько, что его уже можно было неплохо рассмотреть в бинокль. Чем я и занялся. Впрочем, без особого успеха, ибо гость держал курс точно к Хендерсону, из-за чего был виден с носа. Поэтому единственное, что я мог про него сказать, – нос у приближающейся посудины низкий, а мачт больше одной. Галеон?

Впрочем, какая разница. Будь он хоть караккой, мне один черт, я все равно про них почти ничего не знаю.

Вскоре новость быстро облетела остров, и почти все племя собралось на мысу. Корабль тем временем приблизился настолько, что появилась возможность рассмотреть его получше.

Оказалось, что у него три мачты. Две передние – с прямыми парусами, задняя – с латинским. Кроме того, бросалась в глаза общая потрепанность гостя. Учитывая, что уже почти неделю дул северный ветер, я начал понимать, как этот вроде бы галеон здесь оказался.

Шел он скорее всего существенно севернее, наверное, на Филиппины или в Индонезию. А сюда его просто сдуло, ибо идти под прямым, а тем более острым, углом к ветру посудина не могла. Ладно, и где там мои торпеды?

Однако тут я почувствовал нечто странное. А именно – острое нежелание вот так, с ходу, топить гостя. Ведь он не сделал нам ничего плохого! Причем не исключено, что и не сделает. Что испанцы, что англичане вовсе не всегда начинали общение с туземцами пушечным огнем. Может, сначала как-то выяснить намерения гостей?

Тем временем торпеды были вытащены из пещеры, но на лицах Тима, Марика и остальных островитян был написан самый настоящий восторг. Ведь что это за пенопластовые лодки и зачем они нужны, знал, кроме меня, только Поль. Но почему все племя так радуется, увидев гостя с океана?

Да потому что они всю жизнь только этого и ждали, понял я. Осматривали горизонт: не плывет ли кто на их потерявший связь с родиной остров? Любой корабль был для них желанным гостем, это они впитали с молоком матери. И значит, просто так топить посудину будет политически неправильно.

Надо сказать, этот вывод вызвал у меня немалое облегчение, и я велел Тонге отправляться за «Авророй» и подогнать ее к мысу. Сам же с Мариком двинулся к дому. Надо было взять мегафон, «сайгу» и ноутбук, где в числе всего прочего был загружен автопереводчик, в том числе и с испанского. Если это англичане, то с ними я как-нибудь объяснюсь, несмотря на то что сейчас этот язык наверняка отличается. А если голландцы или испанцы?

Пока мы ходили, катамаран прибыл на мыс. И вскоре, взяв на борт меня, направился к кораблю, который приблизился к острову на полкилометра, развернулся носом на юг и теперь убирал паруса.

«Аврора» подошла к галеону метров на сто пятьдесят и начала разворот, а я взял мегафон и заорал, для начала по-английски:

– Остров обитаем, и высадка на него запрещена! Если вам нужна вода или припасы, мы можем их обменять на что-нибудь, но доставим сами.

Потом, через слово заглядывая в ноутбук, повторил это же самое якобы по-испански.

Блин, подумал я, откладывая мегафон и прислушиваясь. Какая-то речь у меня получилась неубедительная. Даже несколько суетливая, прямо скажем. Может, вдогонку представиться? Я, мол, владыка острова, какой-нибудь великий каган… или хрен с ним?

Человек, стоящий на высокой корме корабля, был одет куда ярче других, и я предполагал, что это капитан. Кажется, так оно и есть, потому как он явно отдал какое-то распоряжение. Требует себе рупор?

Но мне не пришлось долго пребывать в сомнениях. По борту корабля вдруг один за другим начали появляться облака белого дыма, а через полсекунды донесся грохот.

Вот уж чего я не предполагал, так это того, что ядра будут отлично видны в полете. Во всяком случае, то, что летело прямо в «Аврору», получилось заметить сразу. Глаза как-то сами определили, что оно если и попадет, то ближе к левому борту, а ноги бросили меня вправо.

Но Манюня, сидевшая у левого руля, даже не успела понять, что происходит. Ядро чиркнуло по палубе как раз там, где были ее ноги, и с размаху влепилось в стойку руля. «Аврору» резко потянуло влево.

Оттолкнув стоящую в прострации Тонгу, я изо всех сил завертел штурвал вправо. Потому как привод рулей был сделан независимым и выход из строя одного вроде не должен был повлиять на второй.

Штурвал крутился, хоть и с заеданиями. Кое-как направив нос катамарана на берег, я дал форсаж своей силовой установке. Движок взвыл, и «Аврора» устремилась к мысу.

Сзади бухнули еще два выстрела. Один всплеск я увидел метрах в пятнадцати правее, на второй не обратил внимания. Слава богу, что не попали. Интересно, остались ли по нашему борту еще заряженные пушки?