Стив Лайонс - Ледяная гвардия

Четыре «Химеры», прикрывавшие «Термит» со всех сторон, уже начали буксовать, преодолевая обледеневшие глубокие рытвины, которых на их пути становилось все больше.

По мере продвижения колонны снег становился все глубже, пока не начал доставать почти до верха гусениц. Несмотря на то что «Химеры» были оборудованы бульдозерным и отвалами и их экипаж состоял из опытных ледяных гвардейцев, продвигались они мучительно медленно. С разрешения Гавотского Грэйл связался по воксу с водителями «Химер» и договорился о том, чтобы «Термит» возглавил колонну.

Вскоре Грэйл увидел ледники, и даже он, выросший среди ледяных ландшафтов Вальхаллы, присвистнул от удивления. Ледники встали на их пути сплошной стеной; машины рядом с ними казались крошечными. Грэйл поймал себя на недостойной имперского гвардейца мысли, с которой, по всей видимости, согласился бы рядовой Борщ: мало что из созданного руками граждан Империума могло сравниться с этим великолепием природы.

Они с грохотом двигались по дну дугообразной лощины. Гавотский велел солдатам быть поосторожнее с огнеметами, чтобы не обрушить на «Термит» лавину. Уже около часа не случалось никаких неприятностей, и Стил отдал приказ отпустить эскорт.

«Химеры» повернули назад. Два водителя по воксу пожелали команде удачи. Наконец «Термит» остался один, и Грэйл повел его в направлении возвышавшейся впереди ледяной стены.

Если верить тактическим картам, ледники почти замыкались в кольцо вокруг обширного пространства, удерживаемого силами Хаоса. Грэйл не сомневался, что немногочисленные дороги, ведущие в тот район, усиленно охраняются. Последнее, чего могли ждать силы Хаоса, — удар через огромные ледяные стены. Как и орков, которые однажды напали на его родную Вальхаллу, еретиков ждал неприятный сюрприз.

— Эй, рядовой Борщ! — крикнул Баррески, оборачиваясь назад. — Мы почти приехали. Мне включить бур, или ты сам выйдешь и будешь пробивать нам путь сквозь льды голыми руками?

— Столкновение с поверхностью ледника через тридцать секунд, — сообщил Грэйл. — Ты готов, Баррески?

— Всегда готов, — ответил Баррески. Его руки манипулировали рычагами с наработанной легкостью, хотя, насколько было известно его товарищу-танкисту, Баррески имел дело с подобной машиной впервые. Огромный белый бур «Термита», приведенный в рабочее положение, загораживал Грэйлу обзор. Впрочем, Грэйл от этого не так уж много потерял, поскольку все, что открывалось его взору за последние несколько минут, — серая плоская поверхность приближающегося ледника.

Баррески включил бур. Грэйл тем временем начал обратный отсчет.

— До столкновения десять… девять… восемь…

— Кто-нибудь хочет поспорить со мной и Грэйлом, что мы пробьемся сквозь эту ледяную гору, даже не снизив скорость?

Баррески пальнул сразу из четырех огнеметов, установленных на буре, и Грэйл увидел, как вокруг головки бура вспыхнуло оранжевое гало. Огромная серая стена покрылась паром и начала стекать ручейками. Но она все равно оставалась твердой как камень, и казалось, что лед вот-вот проломит лобовое окно «Термита». Грэйлу приходилось бороться с желанием дать задний ход.

— Три… два… один… — считал он сквозь стиснутые зубы.

И когда отсчет достиг нуля, Грэйл, отвечая на хвастливый вызов Баррески, изо всех сил вдавил педаль газа.

«Термит» вонзился своим рогом в огромную ледяную стену. Его качнуло, и по пласталевому корпусу пробежала дрожь.

Хотя сам удар длился долю секунды, лобовая броня мгновенно оказалась усыпана острыми осколками льда и забрызгана талой водой. Двигатель протестующе ревел, пытаясь преодолеть, казалось бы, непреодолимую стихию, — и одерживал победу над ней.

Баррески снова включил огнеметы на буре, сожалея, что его плечо не может почувствовать их отдачу, так как приходится управлять ими дистанционно. «Термит» пыхтел и содрогался. В его лобовую броню снова ударила волна талой воды, но гусеницы подтянули за собой корпус, и машина двинулась вперед.

Самый твердый участок был пройден. Теперь они находились внутри ледника, и бур успешно пробивал путь, кромсая лед, как бумагу. Теперь все, что оставалось делать, — продолжать двигаться, не отклоняясь от курса.

Из-за отсутствия четкого обзора взгляд Грэйла был прикован к компасу. Баррески, в свою очередь, жаждал чего-то более интересного, чем следить за вращением головки бура. И его желание скоро исполнилось.

Лед стал смыкаться вокруг «Термита», и машина оказалась зажата между стенами и потолком проделанного ею тоннеля. Конечно, этого следовало ожидать, поэтому сначала Баррески не обращал внимания на стоны и скрипы, время от времени издаваемые пласталевым корпусом, хотя чувствовал, что давление в кабине увеличивается и воздух будто становится плотнее. Один особенно проникновенный стон, раздавшийся у него за спиной, он даже отнес на счет кого-то из товарищей — Борща, скорее всего.

Но корпус скрипел и стонал все чаще и громче.

Наконец Грэйл доложил, что скорость резко упала.

Баррески знал, что делать. Чтобы облегчить прокладывание пути сквозь лед, он снова пустил в ход огнеметы, и водитель, казалось, был этим удовлетворен. Но стоило Баррески убрать руки со спусковых механизмов, как Грэйл нахмурился, покачал головой и доложил, что скорость снова упала.

Они повторили эти действия еще дважды, все с теми же результатами. Баррески уже начал опасаться, что прометий в баках огнеметов скоро закончится.

— Похоже, мы проиграем этот спор, Грэйл, — произнес он сквозь сжатые зубы.

И тут корпус издал особенно сильный треск. Борщ, словно по сигналу тревоги, резко вскочил на ноги, так, что даже стукнулся головой о крышу.

— Вы уверены, что машина выдержит? — проворчал он.

— Пару минут назад я бы это гарантировал, — ответил Грэйл. — Но сейчас…

— Что сейчас? — вмешался полковник Стил, тоже сорвавшись с места. Сделав два широких шага, он протиснулся между Грэйлом и Баррески и стал изучать руны на приборной панели. — Что происходит, Грэйл?

— Не знаю, сэр. «Термит» работает с максимальной эффективностью, даже более того. Но лед… Пусть это кажется невозможным, но лед восстанавливается, причем с той же скоростью, с которой мы идем сквозь него.

— Возможно, он прав, — сказал Гавотский. — Мы знаем, что изменение климата на Крессиде не имеет логичного объяснения. Скверна Хаоса, проникшая в почву, наделила ее неестественными свойствами. Почему бы ей не проникнуть в воду?

— Я это знал, — простонал Борщ, опускаясь на сиденье. — Тоннель закрывается за нами. Мы окажемся запертыми в этой жестянке, как в гробу.