Стив Лайонс - Ледяная гвардия

— Мы не можем оставить это просто так, — возмущался Пожар. — Не позволим безнаказанно стрелять по солдатам Императора! Мы должны…

— Мы не можем убивать здесь каждого еретика, как бы нам ни хотелось, — решительно прервал его Гавотский, — а должны сосредоточиться на том, чтобы добраться до Ледяного дворца. Это значит, надо убираться отсюда, пока снайпер не вызвал подкрепление.

Они перебежали еще одну площадь, прошли через богато украшенную арку и направились дальше по широкой улице. Стил шел впереди, но вдруг его что-то остановило, и он, прислушавшись на секунду, повел отряд в другом направлении. Они обогнули с угла ретрансляционную станцию генераториума, и теперь уже Блонский услышал топот шагов впереди, заставивший вальхалльцев снова сменить направление.

Они подошли к широкой лестнице, ведущей на другой уровень улья, но появившиеся впереди четверо гвардейцев-предателей сразу открыли огонь. Ледяные гвардейцы скрылись в лабиринте переулков, пробежав столько поворотов, что Блонский окончательно потерял чувство направления. Тут Стил снова остановился, прислушался, крикнул: «Сюда!» и повел своих солдат через зияющий вход в жилой блок. В этот момент Блонский услышал направленный вой ранцевого двигателя и заметил, как сзади мелькнула серая тень.

Он чуть не вздрогнул. За ними кто-то… или что-то охотилось с прыжковым ранцем. Все понимали, что ни один имперский гвардеец, неважно, предатель он или нет, не способен носить на себе такую тяжесть.

Они бежали по коридору, покрытому ковром. С обеих сторон двери в некогда роскошные комнаты были выломаны, а мебель превращена в груды обломков, среди которых валялись тела убитых. «Имперские граждане, — подумал Блонский. — Они прятались в своих домах, когда начались бои, и в них же погибли. Подлые трусы — все до одного! Они получили то, что заслужили».

Воины снова вышли на улицу, и теперь топот шагов несся отовсюду.

— Они везде! — вздохнула Анакора.

— Не совсем, — сказал Стил. — Мы имеем дело с одним взводом предателей. Возможно, это человек сорок, максимум пятьдесят, но они знают местность и куда мы направляемся. Поэтому отрезали нам путь к Ледяному дворцу и следуют позади, чтобы не дать нам пойти в обход.

— Тогда мы пройдем по их трупам! — воскликнул Пожар.

Стил вздохнул и кивнул, посмотрев на него.

— Дворец в том направлении, — указал он. — Только не забывайте, что наша цель — добраться до дворца и спасти исповедника Воллькендена. А это значит, что если нам не удастся убить всех еретиков, пусть будет так. Об этом вместо нас позаботятся вирусные бомбы.

— Да, сэр, — хором ответили ледяные гвардейцы.

— Мы ударим по врагу жестко и быстро, — сказал Гавотский. — Прорвемся сквозь его оцепление и пойдем дальше, не останавливаясь ни на секунду.

— Товарищи, — сказал Стил, — приготовьтесь к самому важному бою в вашей жизни.

Блонский стоял достаточно близко к Пожару, чтобы услышать, как молодой солдат прошептал: «Чертовски вовремя!»

Они захватили врага врасплох.

Предатели, вероятно, ждали, что ледяные гвардейцы попытаются скрыться или занять оборону, найдя для этого какое-нибудь прочное здание, и тогда их жизни обошлись бы врагу дороже. Но никто не думал, что вальхалльцы атакуют сами.

Кто-то из предателей даже не успел глазом моргнуть, как был сражен первой очередью лазерных выстрелов. Другие развернулись и побежали прочь. Анакора этому ничуть не удивилась: разве стали бы бывшие гвардейцы предателями, будь у них достаточно храбрости?

Остальные враги оживились и начали отстреливаться, одновременно пытаясь найти укрытие. Осколочная граната, брошенная Стилом, разорвала на куски еще двоих, оставшиеся в панике расступились. Едва успели разлететься осколки от взрыва, как ледяные гвардейцы ринулись в атаку. Они знали, что этим подставляют себя под огонь противника, но в то же время понимали, что оставаться на месте подобно смерти от рук предателей, шедших за ними по пятам и сжимавших кольцо.

Ледяные гвардейцы не теряли самообладания. Они пробивались сквозь ряды противника, полагаясь на скорость и внезапность. А еще на огонь лазганов, которыми они отстреливались с обеих сторон. Перешагивая через трупы предателей, Анакора вдруг увидела, что один из них жив, и тут же почувствовала, как рука в перчатке схватила ее за ногу. Она споткнулась и, вытянув руки, чтобы сохранить равновесие, ударила по руке еретика другой ногой. К счастью, враг был ранен и терял силы. Застонав от удара, он отпустил ее.

Анакора увидела, как Палинев остановился и повернулся в ее сторону, готовясь прийти на помощь. Она решительно встряхнула головой, показывая, что не нуждается в ней и не хочет, чтобы он рисковал из-за нее жизнью. Именно этого она боялась после того, как Пожар открыл ее секрет остальным, — ее волновало не столько то, что другие подозревают ее в предательстве, сколько то, что ее считают слабой.

Палинев, казалось, понял намек и, остановившись на секунду, чтобы выхватить лазган из рук мертвого предателя, побежал дальше. Анакора догадалась, что ему нужен источник энергопитания, и решила последовать его примеру — подобрать пару лазганов с трупов врагов, прежде чем догонять товарищей. Вынув из одного аккумулятор, Анакора бросила его Пожару, который, похоже, нуждался в нем больше, чем другие.

И тут их накрыла вторая волна предателей: враги атаковали вальхалльцев с обеих сторон, захватив в клещи. Пожар отреагировал первым: он ворвался в ряды предателей с левого фланга, бешено размахивая лазганом, который держал в одной руке, и за ним последовали почти все остальные бойцы. Анакора, оказавшись в гуще рукопашного боя, встала спиной к спине с Михалевым, и они вместе били врагов ножами, штыками, даже кулаками. Но врагов с каждой секундой прибавлялось, и вскоре они почти задавили вальхалльцев своей численностью.

Из всех воинов только Палинев не бросился в атаку. Не дожидаясь, когда новоприбывшие предатели заметят его, он скользнул в темный коридор, поднял свой снайперский лазган и старательно выбирал цели, пока восемь его товарищей сражались с более чем двумя десятками гвардейцев-предателей. Ледяные гвардейцы действовали сплоченной группой, распределившись так, чтобы каждого за раз могли атаковать не более чем двое предателей. Еретики толкались и мешали друг другу; стреляя в ледяных гвардейцев, они иногда попадали в своих. Палинев в этом не участвовал.

Один предатель сильно ударил Гавотского в подбородок. Сержант пошатнулся, но выстрел Палинева пробил еретику голову, прежде чем тот успел воспользоваться своим преимуществом. Враги даже не успели понять, что в них кто-то стреляет из укрытия, как Палинев сразил выстрелом еще одного предателя на периферии боя, а потом еще двоих, пытавшихся в замешательстве найти невидимого снайпера. Наконец еретики обнаружили, где он скрывается, и открыли огонь по коридору. От попадания лазерных лучей над головой Палинева посыпались осколки каменной кладки, но он, по крайней мере, знал, что четверо или пятеро предателей теперь отвлечены от боя с товарищами.