Стив Лайонс - Ледяная гвардия

С тех пор как Гавотский отправил приказы, прошло более двух часов. Первым явился рядовой Михалев — спокойный худощавый человек с тонкими чертами лица, совсем не такой, каким Гавотский представлял себе специалиста по тяжелому оружию. Следующей прибыла Анакора. Даже когда она признавалась Гавотскому, что быть назначенной в его подразделение для нее большая честь, выражение ее лица оставалось безразличным, а взгляд — безжизненным. Потом пришел Блонский: его черные прищуренные глаза смотрели настороженно, как у ястреба.

Вот, собственно, и все на тот момент, не считая нескольких вокс-сообщений, искаженных помехами. Двое из списка Гавотского значились убитыми, трое — пропавшими без вести, хотя их поиски продолжались. Еще о четверых, включая отобранных в резерв, не было никаких сведений. Приунывший сержант вздохнул с облегчением, когда увидел приближающуюся «Химеру», и даже не мог скрыть своего удивления, заметив мускулистого широкоплечего солдата, ехавшего на ней, уцепившись за борт.

Пассажир не стал ждать, пока машина остановится. Он спрыгнул и легким шагом направился к Гавотскому. Широкая белозубая ухмылка рассекала его черную бороду.

— Рядовой Борщ, — представился он. — Простите за опоздание, но ваше первое сообщение до меня не дошло. Техника подвела…

Гавотский также представился Борщу. Рядовой уже начал задавать свои вопросы, когда сержант, резко подняв руку, оборвал его и намекнул, чтобы тот ждал вместе с остальными возле «Термита». Новичок подчинился, и тут сержант заметил, что Борщ и все остальные бросили взгляд на мрачную фигуру полковника Станислава Стила.

Стил стоял в нескольких метрах от них с силовым мечом в ножнах у бедра и холодным проницательным взглядом, наблюдая за происходящим. Его бионический правый глаз ярко вспыхивал при свете взрывов: это было единственное, что выдавало наличие аугментики.

Некоторые говорили, что из-за своих киберимплантатов Стил утратил эмоции, стал холодным и бесчувственным. Гавотский знал, откуда взялся этот миф. И он считал, что ему дана особая привилегия — быть одним из немногих, кто знал правду.

«Химера» остановилась, и из нее, обмениваясь шутками, вышли еще два ледяных гвардейца. Баррески и Грэйл — представились они. Теперь их шестеро, точнее, восемь, считая сержанта и полковника. Можно было бы обойтись и этим числом, но чтобы собрать полный спецотряд, как надеялся Гавотский, не хватало еще двоих. Он взглянул на Стила, ожидая приказов, но полковник привык доверять решениям своего сержанта.

Гавотский решил подождать еще минут десять. Вдруг подоспеет Палинев? Если повезет, их будет девять. Но все же…

Гавотский так надеялся на прибытие хотя бы еще одного ледяного гвардейца, что рассмотрел кандидатуру Пожара, несмотря на пестрый послужной список последнего и опасения Стила. Сержант когда-то служил с этим парнем и знал, на что тот способен. Пожар был одним из троих, пропавших без вести, а это означало, что сейчас Гавотскому оставалось лишь уповать на чудо. Иначе говоря, предстояло узнать, оправдана ли его вера в этого солдата.

Пожар утратил всякое представление о времени.

Он был так близок к своей цели — вернуться к товарищам, причем героем. Казалось, прошло много дней с тех пор, как их разлучили, и он лежал на поле боя, задыхаясь от смрада разлагающихся тел поклонников Хаоса, которые стали для него прикрытием. А теперь ему оставалось пройти считанные метры.

Считанные метры… Но с таким же успехом это могли бы быть и километры.

Слишком долго лежать неподвижно этому молодому солдату было не по нраву. К тому же приближавшийся рев двигателей предупреждал о новой опасности — армия Хаоса продолжала наступление. Большинство пехотинцев прошли мимо, не заметив Пожара, но за ними двигалась тяжелая артиллерия, танки и орудия, и ему следовало действовать быстро, чтобы не оказаться под колесами и гусеницами.

Выбравшись из кучи трупов, Пожар встал на ноги, чувствуя, как холодный воздух обжигает лицо. Он был готов к тому, что его заметят и пристрелят. Но враг почему-то не замечал. Видимо, из-за своей изодранной в клочья и выпачканной грязью и кровью формы он стал похож на одного из гвардейцев-предателей, сражавшихся на этом поле боя. Быстро сообразив, что надо еще больше усилить сходство, он сорвал с формы эмблему полка и даже подумал, не снять ли с кого-то из убитых предателей шинель с намалеванными символами Хаоса. Но от одной мысли его передернуло, и желудок чуть не вывернуло наизнанку.

Пожар понимал, что нельзя стоять и ждать, надо что-то делать, чтобы казаться своим в этой толпе, а заодно обдумать путь к спасению. Он огляделся и заметил двух культистов, устроивших потасовку возле опрокинутой тележки. Украденная ими плазменная пушка, свалившаяся с тележки, оказалась слишком тяжелой, и Пожар подбежал к ним, чтобы помочь поставить ее на место. Случайно задев руку культиста, пока они поднимали пушку, он почувствовал, как у того что-то шевельнулось под плащом. При виде мелькнувшего черного склизкого щупальца его чуть не стошнило на месте.

Пожару до настоящей физической боли хотелось вытащить лазган и отправить этих уродов в мир иной. И он непременно сделал бы это, если бы не вокс-сообщение… Если бы не тот факт, что он нужен полковнику Станиславу Стилу.

Хотелось бы знать, как давно все это было.

При первой возможности он ускользнул от культистов, засунув напоследок в ствол пушки осколочную гранату. Когда пушка выстрелит, граната взорвется. Пожар надеялся, что получится мощный плазменный взрыв. Теперь он пробирался к передовой, маскируясь под еретика и укрываясь, по возможности, в брошенных полуразрушенных зданиях.

Неожиданно для себя он встретил гражданских. В темном углу одного из зданий прятались четыре женщины с шестью детьми — скрывались от еретиков, которые сожгли их дома и убили мужей.

Сначала Пожар счел их ненужной обузой: стоит ему выйти вместе с ними из укрытия, как он сразу станет мишенью. Но женщины, ободренные появлением имперского гвардейца, своего спасителя, подсказали ему безопасный путь — люк, ведущий в подулье.

Пожар уже стоял возле выхода из тоннеля, по щиколотку увязая в отбросах, оставленных ныне почившими бессчетными обитателями трущоб. Женщины, пытавшиеся успокоить детей, остались ждать его позади. Всего в нескольких метрах от него находилась лестница, по которой они могли выбраться на поверхность, к его товарищам, но она охранялась.

И уж никак Пожар не ожидал увидеть культистов в подулье. К счастью, женщины хорошо знали этот путь, и им до сих пор удавалось оставаться незамеченными. Правда, многочисленные обходы и забаррикадированные тоннели выводили Пожара из терпения. Больше всего он боялся, что полковник Стил поставил на нем крест или, того хуже, счел трусом и предателем.