Валентин Егоров - Шпион Его Величества

Мы с Карлом-Леопольдом продолжали деревянными истуканами торчать посреди кабинета, на нас никто не обращал внимания, только этот немецкий гаденыш Остерман исподтишка на меня поглядывал. Не успел уследить, как пасторский сынок обскакал меня по карьерной лестнице и возвысился в глазах Петра Алексеевича, по-прежнему числясь в переводчиках у Васьки Черкасова. Это произошло из-за того, что канцлер Головкин ненавидел своего вице-канцлера Шафирова, пока эти два оглоеда дрались между собой, пасторский сынок с большим удовольствием вылизывал государеву задницу, всегда оказываясь под его рукой в нужную минуту.

Трогаться с места было нельзя, я хорошо знал характер Петра Алексеевича, как всякий взрослый ребенок, он не любил советов по вопросам, которые затрагивали его личность со стороны. А я был его личным секретарем, следовательно, должен был дожидаться знака с его стороны на самостоятельные действия. Карл-Леопольд, если судить по его глазам, совершенно не знал, как ему поступать в таких условиях. Я попридержал его, когда он дернулся идти из кабинета. И правильно сделал, потому что в этот момент государь перевел взгляд на нас и громко произнес:

— Андрей Остерман, Лешка, больше не будет тебе подчиняться, я его к Петьке Шафирову в Посольский приказ только что перевел. Но ты не обижайся, Лешка, с этого момента ты перестаешь быть моим слугой и переводишься в разряд моих близких людей, получаешь право свободного ко мне прохода и присутствия на любом мероприятии с моим участием. Правда, оставляю за тобой секретарство и свою государственную и личную переписку. В награду за твою службу дарю тебе две тысячи талеров и деревеньку Глебовское.

Вот тогда мы с Карлом-Леопольдом сошли со своего места и на равных присоединились к соратникам Петра Алексеевича, усевшись на свободные стулья у круглого стола. Я прекрасно понимал и знал, для чего сей стол предназначался, и не обманулся в своих ожиданиях, когда в кабинет государя принесли много очищенных луковиц и соли, огурцов свежих и соленых, квашеную капусту и много бутылок рейнвейна и анисовки. Начиналось привычное застолье с выпивкой, которые часто устраивал и которыми так славился наш государь Петр Алексеевич.

Походило на то, что мне снова удалось сухим выйти из не очень приятной ситуации. В этот момент в глубине души я благодарил Господа Бога за то, что так и не рассказал Петру Алексеевичу о том, что саксонский дипломат Лос и его секретарь Алексей Васильевич Макаров — одна и та же личность. Теперь я не просто исполнитель, а введен в ранг министра, приятеля и товарища Петра Алексеевича и могу сам вести дела, не вводя его в малейшие детали, а только время от времени буду знакомить с основными событиями. Поэтому о том, что же конкретно произошло в Гросс-Радене, я ему уже все рассказал и ничего более добавлять не стану, а секрет Лоса и Зейдлица сохраню в тайне от всех.

Государь Петр Алексеевич был великого ума человеком и государственным деятелем, но во многих ситуациях часто вел себя подобно несмышленому мальчишке. Как во внутренней политике, так и в отношениях с иностранными государствами. Однажды, попав под убеждающие слова лифляндца фон Паткуля, этого авантюриста, государь Петр Алексеевич вступил в антишведский коалиционный союз с Речью Посполитой и Данией против Швеции, во многом благодаря личным симпатиям он сошелся и подружился с монархами этих государств — Августом II и Фридрихом IV, без учета политико-государственного разумения. Эти три страны были слабы и армиями, и флотами, чтобы даже вместе сражаться против могущественных в те времена шведов.

В шестнадцатом году, проведя бок о бок с государем более десяти лет, я начал понимать, что Петр Алексеевич, став государем Московского государства, тотчас же впал в великое отчаяние. В то время он не знал, каким это образом полученное им в наследство патриархальное царство тащить из болота старины и редчайшего мракобесия. Поэтому государь от отчаяния и хватался то за топор, рубя головы стрельцам, то за кнут и клеймо, отправляя бояр и холопов на каторгу, а то и за пряник, направляя четырехтысячное посольство в Европу для обучения ремеслам и наукам. Вот тогда совсем еще молодой царь-мальчишка попал под влияние фон Паткуля и, сломя голову образовав невнятную антишведскую коалицию, вступил в войну с мощнейшей в то время шведской армией.

Разумеется, русского государя-мальчишку крепко побили шведы, а на скорую руку сколоченная коалиция вскоре лопнула, словно мыльный пузырь. Да и как могло быть иначе: когда шведские войска под прикрытием англо-голландской эскадры высадили десант под стенами Копенгагена, то король Фридрих IV тут же вспомнил о своем патриотизме и под угрозой потери трона подписал мирный договор со шведами. Польский король Август II целых пять лет бегал и скрывался от шведов, но и его в конце концов шведы к ногтю прижали, посадив на польский престол другого короля. Август II под угрозой потери саксонского престола тоже подписал соглашение со шведами о выходе из антишведской коалиции.

Только благодаря военным и политическим усилиям Петра Алексеевича могущество шведов на Балтике было серьезно подорвано, а антишведская коалиция в прежнем составе восстановлена. Русские войска в Речи Посполитой, своим присутствием связав шведским войскам руки, позволили Дании и Пруссии, объединив армии, атаковать и изгнать шведские гарнизоны с немецких территорий, освободив города Штральзунд и Висмар. Вскоре шведы лишились практически всего побережья Балтийского моря. Но все эти победы способствовали только одному — усилению политической борьбы, которая велась, не переставая, между европейскими государствами.

Приближалась дата секретной встречи Петра Алексеевича с прусским королем Фридрихом Вильгельмом I. Руководитель секретной службы прусского короля Иоахим фон Руге снизошел до того, что совершил поездку в Данциг в качестве министра двора прусского короля якобы для встречи с Петром Алексеевичем.

Но случилось так, что до визита прусского министра Петр Алексеевич сильно пьянствовал три дня кряду и в день визита прусского министра он мог только мычать и ничего более членораздельного выговорить был не способен. Тогда с фон Руге встретился канцлер Гаврила Иванович Головкин, ну вы же знаете, что Гаврила Иванович величайший на свете зануда и трех слов подряд выговорить не может даже в трезвом состоянии, как в присутствии государя, так и в его отсутствие. Поэтому официальный визит прусского министра вылился в два поклона и в три слова о том, как приятно было познакомиться.

Ну вы же понимаете, что посещение русского двора прусским министром Иоахимом фон Руге было прикрытием, основным его желанием было встретиться и перемолвиться парой слов со своим резидентом, неким дипломатом Лосом, постоянно отирающимся при русском государе накануне секретной встречи двух монархов.