Михаил Михеев - Стрелок

Все это было высказано довольно эмоционально и наводило на поганую мысль – напарника опять надо будет отмазывать. Но это мелочь, куда хуже то, что он исчез. В свете их занятий последнего времени подобное исчезновение могло быть связано с чем угодно. В общем, Александр немного заволновался и позвонил в милицию, точнее, не по номеру «мальчиков по вызову», а знакомому оперу. Ну да, были у него там знакомцы, а вы покажите хоть одного бизнесмена со стажем, у которого их нет. Издержки профессии, иногда надо иметь и такую крышу, как ни противно.

Хотя капитан Мизерецкий вполне себе нормальный человек. Познакомились они с Александром практически случайно, году в девяносто седьмом, когда город то и дело сотрясался от стрельбы выясняющих отношения бандитских группировок, а милиция, что называется, пребывала в глубокой заднице. Однажды возле рынка произошла короткая, но энергичная перестрелка. Схлестнулись две группы рэкетиров, в очередной раз желающие определить, кто круче и кому вот прямо сейчас крышевать стихийную дюжину ларьков и два ряда прилавков на окраине города и никому в общем-то не мешавших. Мелочь, обычное дело, нашли бы утром несколько пятен крови, не более. В то время никто бы не стал даже уголовное дело заводить.

Но так уж получилось, что в районе перестрелки оказалась патрульная машина с двумя сопляками в погонах и младшему сержанту взбрело в голову погеройствовать, решил он, наивный, что форма и табельный «Макаров» делают его круче всех яиц и выше звезд. Собственно, нарвался на прилетевшие ему в грудь две пули из «калаша». После этого бандиты резво отступили, несмотря на пошатнувшийся – ниже плинтуса – авторитет милиции. Тем не менее связываться лишний раз с властью понимающие люди не захотели. Пусть власть и чисто номинальная, все равно найдет, чем отомстить, при желании, конечно.

В общем, бандюки смылись, а раненый остался на руках у Мизерецкого. И машина, двигатель которой после десятка пуль реанимировать весьма проблематично. Да пустая, будто вымершая улица. При звуках стрельбы народ, по своему обыкновению, попрятался и вылезать, что характерно, не хотел.

Вот и получилось, что Александр, проезжавший первым и не побоявшийся испачкать салон чужой кровью, отвез одного милиционера в больницу, а с другим с тех пор поддерживал приятельские отношения. Друзьями, конечно, не стали, но друг к другу относились с уважением. С сержантом тем, кстати, тоже, но сержанта списали из органов по инвалидности. Сейчас он подвизался в частной охране, а Мизерецкий, перебравшийся из ППС в уголовный розыск, постепенно делал карьеру. К нему-то Александр и обратился с просьбой пробить по базе данных, не проходил ли где в сводках его напарник.

Как оказалось, проходил, да так, что Александр не знал – смеяться или плакать. Нет, ну это надо же ухитриться – влипнуть на ровном месте! Хотя, конечно, всего не предусмотришь, а такого – и подавно.

Дело в том, что Павлу банально не повезло с соседом, человек, у которого он покупал квартиру, деликатно умолчал о проблеме. Да и проблема, в сущности, весьма специфическая. Словом, сосед не пил, не курил и цветы всегда дарил… Подобное внимание, как правило, не нравилось исключительно мужчинам. А с другой стороны, бить этому ушлепку морду вроде как-то стремно, он подвизался в какой-то местной правозащитной организации и, в случае чего, всегда звал на помощь толпу единомышленников. Те незамедлительно набегали при поддержке журналистов, сверкая нездоровым блеском в глазах и превращая ситуацию, в зависимости от обстановки, то в борьбу против притеснения всевозможных меньшинств, то в защиту от политического преследования, то еще в какую-нибудь ересь. Психушка по ним, конечно, плакала горючими слезами, но связываться никто не хотел – не тронь дерьмо, вонять не будет.

Ни Александр, ни Павел о существовании в городе такого индивидуума даже не догадывались – интересы обоих лежали страшно далеко от подобного бреда. И надо же было такому случиться, что Павел, закончив свои дела со строителями (кстати, они уже заканчивали работу), столкнулся на лестнице с этим самым соседушкой. Чем уж так неподозревающий аспирант понравился лысенькому и плюгавенькому общечеловеку, осталось тайной, зато его реакция на поглаживание по ягодице, напротив, была совершенно предсказуемой. Короткое движение локтем – и сосед остался лежать со сломанной переносицей и сотрясением мозга.

Увы, ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Павел даже до работы не успел дойти, как его задержали, обиженный успел настучать куда следует, снять побои и подписать на помощь товарищей по глупости. Вони от них в милиции опасались даже больше, чем матюгов начальства, поэтому Павел оказался в камере и на него моментально завели дело. Правда, брали его корректно, так как отнеслись к ситуации с пониманием, и в результате синяков у аспиранта не образовалось, однако будущее его теперь вырисовывалось весьма туманно.

Плюнув в сердцах, Александр вынужден был взяться за разруливание ситуации. Впрочем, оказалось не так сложно – капитан Мизерецкий в помощи не отказал, посоветовав, к кому стоит обращаться, и сведя с нужными людьми. В результате некоторая, не такая уж и большая сумма денег поменяла хозяина, и дело моментально было переквалифицировано. Пятнадцать суток – мелочь, а когда в карманы перекочевала еще одна пачка бумажек с портретами американских президентов, сидение Павла стало номинальным. В смысле, он числился как посаженный, но на деле вечером спокойно покинул негостеприимные стены.

Александр встречал его не один, Лена тоже подъехала и радовалась так искренне, что аж завидно стало. По окончании охов-чмоков он все же не удержался и высказал напарнику все, что думает о его способности влипать во всякое дерьмо. После того как Павел начал скрести землю носком ботинка, всем своим видом демонстрируя раскаяние, Александр сунул ему в руку мобильный телефон, приказав завтра же купить сим-карту, а сейчас проваливать и сидеть на его, Александра, квартире и не светиться. Проводив глазами радостно взвизгнувшую покрышками полуспортивную «тойоту» Лены, увозящую сладкую парочку в ночь, подальше от этих мест, он плюхнулся на сиденье своего внедорожника и задумался. По всему выходило, вопрос с соседом напарника надо решать, просто так этот пингвин не успокоится. И решать опять же придется ему, Павел умеет лихо бить морды и кое-как стреляет, ему не опасно доверить спину, но во всем, что связано с подобного рода делами, он телок телком. А тут ведь, по сути, на взгляд Александра, оставался один-единственный путь – убить. Любая попытка договориться, предложить денег или еще что-либо обречена на провал. Этот вконец охамевший извращенец не поймет и обнаглеет еще больше, тем более имея за спиной поддержку товарищей по заду. Можно, конечно, подписать «братков» и наехать, но результат мог и обратный получиться – вой поднимется до небес, а в свете нынешнего рода деятельности любое привлечение внимания крайне противопоказано. Оставались радикальные меры.