Станислав Сергеев - Время войны

— Хорошо, я срочно свяжусь с Берией.

— Это не все.

— Что еще?

— Да там немцы в пятнадцати километрах сидят, завтра будут эту группу на части разбивать.

— Думаешь, надо вмешаться?

— Уверен, иначе помогать некому будет. Вспомни про Борисполь. Как надавали немцам, так и народ сразу поднялся и уже без криков и нытья в обороне сидели. Главное, сам понимаешь, дать людям надежду.

— Сколько времени на организацию?

— Час, не больше. Хотя рассвет будет поздним, зима, однако, но пока по этим буреломам до немцев доползем, время пройдет.

— Хорошо. Давай так, организуй, чтоб Лукин поднял народ и нам дорогу подготовили до немцев, а я тут наших организую, будем севастопольский вариант разыгрывать.

— Не опасно? Там всегда можно было в горах спрятаться, а тут равнинная местность, можем огрести.

— Все равно надо и ты сам про это говоришь.

— Конечно. Типа как Портос: «Я дерусь, потому что дерусь…» Ладно, Сергей, вертушки готовы, а ты нашу технику подтягивай.

— И не только нашу. Там Щедрый со всем выводком пожаловал. Одной брони штук тридцать, причем управляют ей не новички, все кадровый состав.

— О как. А не боишься…

— Не боюсь. Они с семьями.

Дальше продолжать не надо было. Пока они там будут доказывать свою необходимость, их семью поживут у нас в качестве заложников под нашим контролем.

— Хорошо, Олег. Так и сделаем, давай организовывайся. Главное, оставшуюся артиллерию собирай, чтоб было чем немцам ответить.

Олег деловито кивнул и перед самым закрытием портала перебежал в прошлое. А я, не затягивая решение вопроса, вышел на связь с Васильевым. Он откликнулся быстро.

— Дровосек, ну что там у тебя, как подшефные?

— Да все нормально Феникс. Они тут всем табором приехали, с детьми, женами. Не думаю, что хотят с таким грузом в бойню влазить.

— Щедрый там?

— Да.

— Давай его сюда, срочно.

— Понял.

Оказалось, что грозный десантник сам уже порывался поговорить со мной по душам, но строгая охрана и Лукичев, который, выйдя на связь, ему однозначно сказал, что все идет путем и не стоит качать права, сдерживали полковника от опрометчивых шагов. Вот теперь, ворвавшись ко мне в кабинет, он поздоровался и попытался начать разговор о размещении своих людей и обещанных вкусностях, но я его перебил:

— Михаил Олегович, все решаемо. Сейчас готовятся помещения для распределения переселенцев, потом медицинский осмотр, тесты на профпригодность и мы подаем списки в Москву сорок первого года. Порядок переселения уже установлен. Тут дело в другом.

Он уж слишком пристально взглянул на меня.

— Темнишь, майор. Ну говори, о чем ты нам не сообщил при прошлой встрече?

— Нет. Все договоренности остаются в силе. Кто из ваших людей в курсе об основном направлении переселения?

— Пять человек, которые держат всю группу в своих руках, а что?

— Вы же в Севастополе уже побывали и принимали участие в боях…

— Что-то случилось?

— Случится. Мы сумели пробить туннель к окруженной группировке под Вязьмой, но там дела аховые, завтра утром их начнут трамбовать.

— Так в чем дело?

— Мы идем на ту сторону. Там в десяти километрах на исходных позициях засел целый полк седьмой танковой дивизии Вермахта. Надо надавать супостатам по сопатке и заодно ваших в деле проверим.

— А вот ты про что.

Он задумался.

— В принципе отобрал стоящих людей, и, думаю, никто козлиться не будет. Так что я согласен. Когда выступать?

— Хорошо. Сами понимаете, мы через портал пропускаем незнакомых людей и должны быть уверены в их лояльности, поэтому на время проведения операции их семьи будут изолированы.

— В заложники берешь?

— А что делать, вдруг у кого в самый ответственный момент взыграют демократические ценности и свободы и так далее. Так пусть приглядывают друг за другом.

Полковник скривился, как будто в один присест должен съесть целый лимон.

— Да понятно, майор. Но тут согласен, есть смысл, хотя мне и не очень нравится такой подход.

— Значит, понимаете нашу логику. Тогда вы все должны сами объяснить вашим бойцам. Только сначала без рассказа о перемещениях во времени. Просто то, что нужно наравне с местными срочно поучаствовать в боевой операции с противником. Кто согласится, идет с нами дальше, а кто нет, пусть возвращаются.

— Хорошо. Это я сделаю, что дальше?

— Всех, кто с нами, на базе сфотографируем и потом проход на плацдарм, там сейчас ребята Дегтярева рекогносцировкой занимаются.

Он коротко кивнул, соглашаясь. Отправив его обратно, я, бросив технические проблемы, занялся организацией боевой операции в прошлом. Времени осталось мало.

Этой операции мы все уделили много внимания, так как можно было назвать нашим дебютом в роли войскового соединения, способного решать не только задачи тактического уровня. Нелогичность ситуации, нарушение режима секретности, даже можно сказать авантюризм, перекрывались всеобщим подъемом и энтузиазмом, который охватил всех, кому предстояло этой ночью схлестнуться с немцами в 41-м году. Новички, когда им объяснили, с кем они будут воевать, сначала не поверили, и только после получасовой политинформации полковника Щедрого и командира танковой роты капитана Васильева начали понимать, куда реально им предстоит переселиться. Но тут не было никаких проблем: в этом сумасшедшем мире выжили либо самые сильные, либо самые беспринципные, привыкшие выживать за счет других. Мы делали ставку на сильных духом и, соответственно, проводили отбор именно по этому критерию, тем более когда есть возможность решать все возникшие проблемы силой, очень немногие в состоянии сдерживать себя и не превратиться в двуногое животное с автоматом. Именно таких постарался привести с собой полковник Щедрый, и люди, прошедшие Третью мировую войну и выжившие в аду ядерной зимы, быстро поняли простую истину — чтоб жить в чистом мире, это право нужно заработать. А когда эта обязанность совпадает с долгом каждого нормального человека, не зараженного и развращенного ущербной западной идеологией, то единственный вопрос, который возникает, это «Где противник?».

Когда наши основные силы быстро стали выдвигаться на Вяземский плацдарм, там уже действовала передовая группа. «Зоопарк-2» под охраной двух танков и отделения спецназа еще час назад был выдвинут на позиции и активно анализировал расположение немецких батарей, которые даже ночью не давали покоя окруженной группировке советских войск. Снайпера, артиллерийские корректировщики, гранатометчики уже были на позициях в ожидании подхода основных сил.

Передовой немецкий танковый батальон 25-го танкового полка захватил небольшую деревушку Богатырь, которую сразу же превратили в оборонительный узел, отбив несколько отчаянных атак русских. Чуть позже сюда подтянулись почти в полном составе 7-й стрелковый и 78-й артиллерийские полки 7-й танковой дивизии Вермахта, усиленный корпусной артиллерией. Именно отсюда немецкие артиллеристы больше всего досаждали окруженным советским войскам, держа под обстрелом практически полностью весь плацдарм, ориентируясь по целеуказаниям воздушных корректировщиков.