Иван Константинов - Стальная бабочка, острые крылья

– Скажи, ты знаешь что-то о миссии, которая приехала сюда три или четыре дня назад? – спросила она так негромко, что гвардейцы, наблюдавшие за ними, были вынуждены подойти поближе.

– О миссии? – Оратор нервно пригладил волосы, обильно запорошенные сединой, его явственно била дрожь.

– Священники вроде тебя, девять или десять машин, дети. Помнишь их?

– Нет, – проповедник ответил очень тихо, глядя себе под ноги, и Би шагнула к нему:

– Что?

– Нет! – Он закрыл голову руками, словно защищаясь от удара. – Не надо, нет!

Би застыла, а проповедник упал перед ней на колени, продолжая кричать. Горожане подались в стороны, а заинтересовавшиеся гвардейцы подошли поближе. Би взяла оратора за плечо и слегка встряхнула. Тот вырвался и с криком опрокинулся назад, спиной на мостовую.

– Оставила бы ты его в покое, миз, – сказал один из гвардейцев под всхлипы проповедника и ропот горожан. – Он, видать, и так умом слабоват.

– Неужели? – Би нагнулась к проповеднику, из-за чего всхлипы стали громче. – А кричал сильно. Эй, ты, я тебе ничего не сделаю.

Ответом ей стал еще один вскрик, гораздо слабее. Проповедник пополз прочь от Би, не отрывая от нее полных ужаса глаз.

– Дурак дураком. Народ, расходитесь, не на что тут смотреть, – сказал гвардеец. – Миз, ушибленный он, не надо его больше пытать. Я таких видел, придут из пустыни, а там мало ли всякого: рейдеры, голод, звери. Вот у них ум за разум и того.

– Нет, – сказала Би. – Сумасшедших я много видела. Эй, чего ты боишься?

Почувствовав внезапный укол беспокойства, Мириам огляделась. С десяток перешептывающихся горожан окружал Би, проповедника и гвардейцев. Солдаты, оставшиеся под зонтиками, затянули песню, по улице все так же шли люди. Дело было не в них. Взгляд Мириам скользнул дальше, по фасадам домов и устьям переулков, а в какой-то момент вернулся обратно.

Его трудно было заметить. В маленькой фигурке, закутанной в потертый плащ беженца, почти ничто не привлекало внимания, не считая того напряжения, которое вдруг почувствовала в ней Мириам, пружины, готовой распрямиться в любую секунду. Она и сама не поняла, что случилось раньше – раздался ли ее вскрик, или человечек в плаще, почувствовавший чужой взгляд, резко развернулся на месте и широко взмахнул рукой.

Ей казалось, что Би очень медленно поворачивала голову на ее вскрик, и так же неторопливо реагировали гвардейцы. Что-то маленькое, чуть заметно отблескивающее в солнечных лучах, летело к ним по длинной дуге, заканчивающейся где-то рядом с сумасшедшим проповедником. А потом Би исчезла.

Мириам не увидела этого движения, только почувствовала сильный толчок в плечо, бросивший ее на землю. Би использовала это движение, чтобы оттолкнуться и прыгнуть. Хлопнул плащ, в унисон ему раздался короткий звон лопнувшей струны. Видимо, такой звук издал костюм Би, экзоскелет, швырнувший ее в воздух над головами горожан. Дуга, влекущая блестящий предмет, сошлась с воительницей, словно была предназначена именно для этого, и Би ударила по нему ногой.

На какую-то долю мгновения они словно застыли в воздухе, на высоте трех метров – Би в развевающемся плаще и маленький металлический шар. С такого расстояния Мириам даже умудрилась рассмотреть частые ровные рубцы, покрывающие его поверхность. Затем время снова ускорилось. Жесткая мостовая ударила девушку в бок и по локтю.

Шар полетел обратно, в тот переулок, откуда его бросил маленький человек, и там взорвался.

Взрыв прозвучал как удар грома во время весенней грозы, заставив всю улицу отозваться жалобным звоном разбитых стекол и больно ударив по ушам. Крики горожан, зазвучавшие следом, показались Мириам приглушенными, словно пробивающимися через толщу земли. Зеваки, собравшиеся вокруг проповедника, бросились в разные стороны. Би мягко приземлилась рядом с Мириам и обернулась, видимо проверяя, все ли с ней в порядке. Ее глаза с невероятно расширенными зрачками смотрели сквозь девушку, словно обозревая всю улицу сразу. Судя по всему, увиденное удовлетворило Би. Не обращая никакого внимания на гвардейцев, кричащих ей что-то, она чуть пригнулась, выдернула из кобуры игольник и внезапно сорвалась с места с нечеловеческой скоростью, словно байк, оставив их смотреть ей вслед с разинутыми ртами.

Она бежала к переулку, в котором исчез маленький человек. Мириам тяжело оттолкнулась от земли разбитым локтем и кинулась вслед за ней, не дожидаясь, пока гвардейцы придут в себя.

Би исчезла из виду почти сразу, после первого же поворота, когда и без того узкая улочка сжалась еще больше, превращаясь в кишку из желтого кирпича. Сквозь заросли винограда на балконах почти не проникал свет. Зацепив стену плечом, оттолкнувшись от нее и чуть не упав, Мириам вылетела на другую улицу, пошире, снова споткнулась, поймала краем глаза движение под низкой аркой и бросилась туда. Улица расходилась надвое, пыльный след, застывший в воздухе, неопровержимо указывал направо. По сторонам мелькнули маленькие окошки с желтыми стеклами, арки, ведущие на соседние улицы, металлические колонны, сплошь увитые сухим виноградом, и изумленные лица горожан. Почувствовав, как мало воздуха осталось в груди, Мириам побежала еще быстрее.

Ее хватило на пару кварталов, потом легкие окончательно заполнились жидким огнем, заставившим девушку перейти на шаг. Би впереди все так же не было видно, поэтому она просто пошла вперед, тяжело дыша и руководствуясь едва видимыми следами – царапинами на стенах, выбоинами на мостовой и сорванными виноградными лозами. Улицы в этой части города превращались в настоящий лабиринт, в сплетение узеньких коридоров, пропускающих сверху тонкие лучи света, обильно перемешанного с пылью и запахами города. В какой-то момент Мириам поняла, что окончательно заблудилась, а следы, по которым она идет, могут существовать исключительно в ее воображении. Девушка остановилась и тут же закашлялась. В груди сжался тугой проволочный клубок, стены переулка словно сдвигались с каждым вдохом, но нужно было идти дальше. Какое-то смутное ощущение продолжало подсказывать ей, что Би недавно была здесь, как если бы сами окружающие дома запомнили ее движение, нечто стремительное, целеустремленное, металлическое.

След заканчивался в тупике, миниатюрной забегаловке, укрытой полотняным навесом, с низким длинным столом и скамьей перед ним, за которыми, в нише стены, исходила паром небольшая полевая кухня. Было непривычно тихо, словно это место находилось не в центре Хокса. Би стояла недалеко от стола, по разные стороны которого сидели два человека. Один ел суп, а второй, видимо хозяин заведения, сосредоточенно читал электронную книгу.